Пол Андерсон - Царица ветров и тьмы

Спейер свернул, наконец, сигарету и сжал ее зубами, нервно роясь в карманах в поисках спичек. Его щека слегка подрагивала.

— Думаете? — чувствуя огромную усталость, пробормотал Маккензи.

— Конечно, до конца я не уверен, — рявкнул Спейер. — Да и никто не может быть уверен — пока не будет слишком поздно.

Коробок хрустнул в его ладони.

— Они сменили верховное командование, как я заметил?

— Да. Хотят быстро заменить всех, кому не доверяют, а де Баррос был человеком Бродского. — Спичка вспыхнула, осветив ввалившиеся в затяжке щеки. — Мы тоже входим в число подозрительных. Полку оставлен минимум оружия, чтобы никто не вздумал сопротивляться, пока не прибудет новый полковник. Обратите внимание, он двигается с батальоном. Так, на всякий случай. Иначе мог бы вылететь самолетом и быть здесь завтра.

— Почему не поездом? — Маккензи втянул дымок сигареты и полез за трубкой. Она еще хранила тепло в кармане рубашки.

— Может быть, все, что движется по рельсам, отправили на север: доставить войска поближе к вождям кланов, чтобы предупредить восстания. В долинах, в общем, спокойно. Там мирные фермеры и колонии Ордена Эспер. Они не будут стрелять по солдатам Фэллона.

— Так что нам делать?

— Полагаю, Фэллон совершил переворот в каких-то законных формах, — ответил Спейер. — Был кворум. Теперь никто не докажет нарушения Конституции. Я перечитал эту проклятую телеграмму несколько раз. Тут многое скрыто между строк. Например, я думаю, что Бродский на свободе. Если бы он был под арестом, они так не беспокоились бы о сопротивлении. Очевидно, охрана вовремя его укрыла. Конечно, теперь за ним начнется охота.

Маккензи давно достал трубку, но забыл о ней.

— Вместе с нашей заменой идет Том.

— Да, ваш зять. Ловко придумано, разве нет? Что-то вроде заложника, отвечающего за ваше поведение. А с другой стороны, скрытое обещание, что ваша родня не пострадает, если вы явитесь, как приказано. Том хороший парень. Он не даст своих в обиду.

— Это ведь и его полк. — Маккензи пожал плечами. — Я знаю, он хотел бы воевать с Западной Канадой. Он молод и… и много наших погибло в стычках в Айдахо. Детей, женщин…

— Да, — сказал Спейер. — Но решать вам, Джимбо. Что вы будете делать?

— О, господи, не знаю! Я только солдат. — Мундштук трубки треснул в его пальцах. — Мы ведь не личная милиция одного из вождей. Мы поклялись защищать Конституцию.

— Я не считаю, что уступки Бродского по поводу наших требований в Айдахо могут быть основанием для импичмента. По-моему, он прав.

— Ну…

— Это настоящий переворот. Быть может, вы не следили за последними событиями, Джимбо, но не хуже меня знаете, что означает захват Фэллоном поста Судьи. Самое малое — это война с Западной Канадой. Фэллон выступает также за сильное центральное правительство. Он сумеет сломить старые кланы, их вожди и молодежь погибнут в боях. Эта политика восходит к библейским временам. Других обвинят в сговоре с людьми Бродского и разорят их штрафами. Общины Ордена Эспер получат новые земельные владения, так что орденская конкуренция разорит еще немало поместий. Начнется межклановая вражда. Вот так мы и двинемся к славной цели воссоединения.

— Если руководство Ордена Эспер стоит за Фэллона, что мы можем сделать? Я немало слышал о пси-взрывах. И не могу требовать от моих солдат испытать их на себе.

— Джимбо, даже если вы попросите ваших людей вынести взрыв бомбы Дьявола — для вас они сделают и это. Маккензи командуют «Бродягами» уже пятьдесят лет.

— Да, честно говоря, я надеялся, что когда-нибудь Том…

— Мы с вами предчувствовали, что что-то варится. Помните наш разговор неделю назад?

— Угу.

— Я тогда напомнил вам, что Конституция и написана для того, чтобы «подтвердить исконные свободы отдельных регионов».

— Оставьте меня в покое! — крикнул Маккензи. — Я не знаю, кто теперь прав и кто виноват!

Спейер замолчал, разглядывая командира сквозь пелену дыма. Маккензи прошелся по комнате, ставя каблуки с глухим барабанным звуком. Внезапно он с силой швырнул на пол сломанную трубку.

— Хорошо. Ирвин славный парень и будет держать рот на замке. Отправьте его перерезать телеграфную линию в нескольких милях от форта. Пусть это выглядит, как будто ее порвал ветер. Видит Бог, провода рвутся довольно часто. Официально мы не получали шифровки из главного штаба. Это даст нам несколько дней, чтобы связаться с командованием Сьерры. Я не хочу идти против генерала Крукшанка. Завтра мы приготовимся к действиям. Отбросить батальон Холлиса будет нетрудно, да им еще нужно время, чтобы собраться с силами. Потом выпадет снег, и мы будем отрезаны на всю зиму. Только наш полк умеет ходить на лыжах. До весны мы установим связь с другими частями и организуем какую-то оборону. Ну а к весне… видно будет. Пойду расскажу все Лауре.

— Да.

Спейер стиснул плечо Маккензи. В глазах полковника были слезы.

Маккензи спустился по парадной лестнице, машинально ответил на приветствие часового и направился к южному крылу здания, где была его квартира.

Дочь уже легла. Он взял фонарь с крюка в тесной маленькой прихожей и вошел в ее комнату. Она всегда спала здесь, когда ее мужу приходилось по службе уезжать в Сан-Франциско.

Секунду Маккензи не мог вспомнить, зачем отправил туда Тома. Он потер свой шишковатый затылок, как будто надеялся обнаружить там что-то. Ах, да, предположительно — он послал его за новым комплектом обмундирования для полка. На самом деле — чтобы убрать его отсюда, пока не кончится политический кризис. Том человек искренний и открытый, поклонник Фэллона и Ордена Эспер. Это вело к трениям с другими офицерами. Последние были, как правило, отпрысками вождей кланов или выходцами из благополучных семей, которым вожди покровительствовали. Этих офицеров вполне устраивал нынешний порядок вещей. Но Том Даниэлис начинал рыбаком в нищей деревушке на побережье у Мендочино. Когда лова не было, Том ходил в школу местной общины Эсперов. Научившись читать и писать, он вступил в армию и добился офицерского звания только благодаря своим способностям и упорству. С тех пор он никогда не забывал, что Эсперы помогают бедным и что Фэллон обещал помогать Эсперам… Ну, и битвы, слава, воссоединение, федеральная демократия — эти лозунги недешево стоят, когда вы молоды…

Комната Лауры почти не изменилась за год ее супружеской жизни. Тогда ей было всего семнадцать, и здесь все еще обитали существа, которые принадлежали девочке, собиравшей волосы в хвостик и носившей крахмальную юбку: плюшевый медведь, заласканный до полной бесформенности, кукольный домик, сделанный отцом, портрет матери, написанный капралом, погибшим позже у Солт-Лейк-Сити. Как похожа Лаура на мать!