Ким Робинсон - Дикий берег

– Здравствуй, Барнард. Помнишь, встречались на толкучке?

Том сказал, что помнит. Гости обменялись рукопожатием с ним, с Рафаэлем (забавное зрелище), с Джоном, Натом, Стивом и со мной, потом украдкой огляделись по сторонам. Все женщины были одеты или закутаны в полотенца, огонь наполнял комнату красными отблесками, от чанов валил пар, несколько голых мужчин выделялись среди одетых блестящей, словно рыбья чешуя, кожей. Коротышка вроде бы как поклонился.

– Спасибо, что впустили. Мы из Сан-Диего, мистер Барнард вам расскажет. Мы уставились на него.

– Вы приехали поездом? – спросил Том. Гости кивнули. Тощий трясся от холода.

– Мы оставили дрезину и ребят милях в пяти отсюда, – сказал он, – и пришли пешком. Не хотели тянуть рельсы дальше, пока не переговорим с вами.

– Думали добраться раньше, но помешала буря, – добавил низенький.

– А зачем вообще ездить в дождь? – спросил Николен. Низенький, поколебавшись, ответил:

– Мы предпочитаем передвигаться, когда облачно. Чтобы не было видно сверху.

Джон закинул голову и сощурился, не понимая.

– Если хотите залезть в чан, – предложил Том, – то не стесняйтесь.

Высокий покачал головой:

– Спасибо, но… Они переглянулись.

– На вид тепло, – заметил коротышка.

– Верно, – сказал другой и несколько раз кивнул. Он все еще дрожал. Потом робко огляделся и сказал Тому: – Если позволите, мы бы просто погрелись у вашего огонька. Здорово вымокли и не прочь обсушиться.

– Конечно-конечно. Располагайтесь как дома.

Джон явно не пришел в восторг от этих слов Тома, но гостей к огню проводил, а Кармен подбросила дров. Стив толкнул меня в бок:

– Слыхал? Поезд до Сан-Диего! А что, если прокатиться?

– Может, и удастся, – ответил я.

Гости представились: маленького звали Дженнингс, высокого – Ли. Дженнингс снял кепку и оказался взъерошенным блондином, потом скинул куртку, рубашку, ботинки и носки, повесил все сушиться, а сам встал греть руки над огнем.

– Мы уже несколько недель тянем ветку на север от Ошенсайда, – сказал он. Ли тоже принялся раздеваться. Дженнингс продолжил: – Мэр Сан-Диего формирует разные бригады, и наша занята прокладкой путей к соседним городам.

– На толкучке говорили, что в Сан-Диего больше двух тысяч человек, – сказал Том. – Это правда?

– Около того, – кивнул Дженнингс. – А с тех пор как мэр взялся за дело, мы многого добились. Поселки далеко один от другого, но мы наладили железнодорожное сообщение. Дрезины, конечно, хотя в городе есть и генераторы, и электричество. Ярмарки раз в неделю, рыболовецкая флотилия, ополчение – все, чего раньше не было. Ясное дело, мы с Ли больше всего гордимся своими успехами. Мы расчистили восьмую автомагистраль через горы до Солтон-Си, проложили по ней рельсы…

Что-то в манере стоящего у огня Ли заставило Дженнингса смолкнуть.

– Солтон-Си, наверно, разлилось, – сказал Том. Дженнингс молчал, и Ли кивнул:

– Теперь вода там пресная и кишит рыбой. Местные живут неплохо, хотя их совсем мало.

– Что вам здесь нужно? – резко спросил Джон Николен.

Пока Ли в упор смотрел на Джона, Дженнингс оглядел собравшихся. Все глаза были устремлены на него, все уши навострены. Похоже, ему это нравилось.

– Мы дотянули рельсы до Ошенсайда, – объяснил он, – и разрушенные пути идут дальше на север, поэтому мы решили их починить.

– Зачем? – настаивал Джон.

Дженнингс тоже выставил вперед подбородок.

– Зачем? Полагаю, надо спросить мэра – идея его. Видите ли… – Он взглянул на своего спутника, словно испрашивая разрешения продолжать. – Вы знаете, что японцы наблюдают за побережьем?

– Конечно, – сказал Джон.

– Трудно не заметить, – добавил Рафаэль. Он положил пистолет и сидел на краю чана.

– Я не про корабли, – сказал Дженнингс. – Я про наблюдение с неба. Со спутников.

– Вы имеете в виду камеры? – спросил Том.

– Да. Вы видели спутники?

Мы видели. Том показывал нам их – светлые точки, словно сорвавшиеся с неба звезды. И про камеры он тоже говорил. Хотя…

– Спутниковые камеры могут различить предмет размером с крысу, – сказал Дженнингс. – Они видят все.

– Можете поднять голову, сказать «катитесь к черту», и они прочтут по губам, – добавил Ли с невеселым смешком.

– Верно, – сказал Дженнингс. – А по ночам они включают камеры, которые чуют тепло и могут различить даже эту вашу крышу, если разведете огонь в безоблачный день.

Народ недоверчиво качал головами, однако Том с Рафаэлем, похоже, верили, и остальные, глядя на них, начали сердито перешептываться. «Я тебе говорил», – сказал Тому Док. Нат, Габби и еще пара-тройка других в отчаянии уставились на потолок. Только подумать, что за нами так пристально наблюдают… И впрямь жуть берет.

Говорят, захожего человека всегда интересно послушать, но эти двое были что-то особенное. Я думал: интересно, знал ли Том все это и просто нам не говорил, или тоже слышит впервые. По его лицу похоже было, что да, знал. Мне тогда казалось, что это наблюдение сверху не особо влияет на нашу жизнь, но все равно было мерзко, словно к тебе залезли в дом. И в то же время – колдовство да и только. Джон недоверчиво взглянул на Тома и, получив утвердительный кивок, сказал:

– Откуда вы знаете? И как это связано с вашим приходом?

– До нас доходят кой-какие вести с Каталины, – туманно сказал Дженнингс. – Но это не все. Похоже, япошки следят, чтобы между поселками не было сообщения. Чтобы мы не объединились. Когда тянули рельсы по восьмой магистрали, – он состроил возмущенную гримасу, – то построили несколько больших и прочных мостов. И вот в один прекрасный вечер, на закате, их взорвали.

– Что?! – вскричал Том. (При слове «взорвали» он подпрыгнул.)

– Ничего особенного, – сказал Дженнингс. Ли фыркнул. – Это и не взрыв даже. Просто на закате красная полоска с неба. Чик – и готово.

– Сжигают? – спросил Том. Ли кивнул:

– Огромный жар. Рельсы плавятся, шпалы превращаются в пепел. Иногда загорается что-нибудь по соседству, но редко.

– Мы не разбиваем лагерь вблизи мостов, – усмехнулся Дженнингс. – Как легко можно догадаться. Никто не засмеялся.

– Мэр, когда узнал, пришел в ярость. Он твердо решил проложить пути, несмотря на бомбежку. Он сказал, что общаться с другими американцами – наше законное право. Раз япошки пока творят, что хотят, и бомбят нас, как увидят, значит, наше дело – оставаться невидимыми. Так он сказал.

– Мы нашли-таки выход, – с внезапным воодушевлением произнес Ли. – Опоры большинства старых мостов сохранились, и мы просто кладем на них шпалы, а рельсы укладываем сверху. Дрезины легкие, им особой опоры не надо. Мы переправляемся, снимаем рельсы и шпалы, прячем в лесу, и от переправы не остается следа. Теперь так натренировались – небольшую речку пересекаем за пару часов.