Нэт Прикли - Племя

Коттедж блестел чисто вымытыми стеклами, отливал глянцевой коричневой кровлей, вычурными резными перилами крыльца.

На миг Найл подумал, что находится внутри Белой Башни, и Стигмастер в качестве очередной загадки подкинул ему богатую виллу в стиле двадцать первого века. Правитель подошел к одному из столбов ворот, выгреб себе на ладонь рыжую пыль из небольшого углубления, и тут же сдул ее на дорожку:

— Ржавчина. Похоже, когда-то тут были вмурованы петли, но за тысячу лет они сгнили вместе с подвешенными на них створками.

— Что это, мой господин? — Нефтис указала на большие каменные головы, установленные поверх столбов. Помимо густых кудрей, головы украшали длинные витые рога.

— Похоже на Минотавра, — пожал плечами Найл. — Наверное, хозяин этого дома был поклонником искусства древней Эллады.

— А кто такой Минотавр?

— Говорят, жил в древности такой мужчина с бычьей головой и дурным характером.

— А кто такая Эллада?

— Далекая страна, лежит в южных морях, — Найл вложил меч в ножны. Входить в чужой дом с оружием в руках ему не хотелось. — Навул, отстань еще немного. Если на нас кто-нибудь нападет, можешь стрелять.

На Земле случается много чудес. Своими собственными глазами Найл видел уцелевшие с древних времен стальные инструменты, украшения, мебель, книги. Но ни при каких обстоятельствах он не поверил бы, что на протяжении тысячи лет брошенный на произвол судьбы газон может остаться стриженным, а гаревая дорожка — ровной и не заросшей.

— Здравствуйте хозяева! — громко произнес он, закидывая щит за спину. — Мы пришли к вам с миром!

Одновременно Посланник Богини послал в сторону дома несколько импульсов эмоции дружелюбия, немного выждал, а потом медленно двинулся вперед, готовый немедленно остановится, если последует хоть какой-нибудь ответ.

Сразу за воротами, справа и слева стояли очень похожие скульптуры в полный рост: совершенно черный шагающий человек в набедренной повязке с головой собаки, а напротив него — с головой сокола…

— Анубис и Гор, — сразу узнал их Найл. — С Древним Египтом в этом доме тоже дружат.

Дорожка заворачивала за группу низких кипарисов, в тени которых стояла обязательная для любого любителя истории Афродита Милосская: туника сползла ниже бедер, а рук, способных подхватить одежду, нет уже три тысячи лет.

Дальше, вдоль высокой акации, выстроилось полтора десятка герм: любимых эллинами каменных столбов с человеческими головами. Однако куда эффектнее смотрелось тяжелое изваяние, стоящее в изгибе черной гравийной полосы: трехметровый бутовый баран, под подбородком которого начиналось человеческое лицо с тонкой длинной бородкой. Бог Амон собственной персоной.

Обитателем следующей ниши среди кустов оказался низенький бородатый толстяк в конусообразно шляпе, за ноги держащий перед собой на вытянутых руках маленького тощего человечка. Больше всего он походил на Тора, скандинавского бога плодородия, вот только поведение для такой должности показалось Найлу весьма странным.

Нефтис отреагировала на незнакомых обитателей сада куда более эмоционально: она затаила дыхание, прижалась к самой спине правителя и нервно дергалась от каждого шороха, вскидывая перед собой копье.

Дорожка извернулась в другую сторону, обогнула показывающего нос веселого чертика с очень длинным хвостом, созданного никак не раньше двадцатого века, после чего повернулась к крыльцу, перед которым, в центре аляпистой цветочной клумбы, стояла высокая яшмовая ваза с декоративными ручками в виде головы сатира.

— Здравствуйте хозяева! — остановился Найл перед крыльцом. — Мы прибыли к вам с миром! Разрешите войти!

И опять в ответ — только шелест листвы и поскрипывание толстых стволов. Посланник Богини оглянулся на телохранительницу, пожал плечами и поднялся к дверям.

Зеркальные стекла отразили лицо молодого безусого паренька. Найл пригладил взлохмаченные волосы и нажал на пожелтевшую ручку, выточенную из натуральной кости.

— Есть кто-нибудь дома?! — крикнул он, уже не очень надеясь на ответ. — Навул, оставайся здесь, следи за обстановкой. Нефтис, за мной.

За дверью, в центре холла стоял, опершись на копье, серый обнаженный юноша в мягкой шапочке.

— Арей, сын Зевса и Геры, — узнал его Посланник. — Кто же с тебя, бог коварной, вероломной войны, пыль веков стер? Стоишь, как новенький…

Скульптура промолчала.

Найл прикрыл глаза, пытаясь ощутить страх спрятавшихся в каком-нибудь тайнике хозяев, но и на ментальном плане набитая историческими реликвиями вилла казалась необитаемой. Нервы правителя не выдержали: быстрым движением он перекинул со спины щит и выхватил клинок, насторожено поворачиваясь всем телом из стороны в сторону.

— Нефтис, ты заметила?

— Что, мой господин?

— В доме все стекла целы. Все до единого. А ведь он на берегу моря стоит, на него каждый месяц штормы-ураганы обрушиваются. Неужели за тысячу лет ни разу не разбивались?

Он повернул налево, толкнул легкую пластиковую створку и оказался на широкой, залитой ярким солнцем веранде.

Одну стену представляло собой толстое, почти двухсантиметровое стекло, другую — знаменитый мраморный барельеф Аттис и Кибелы, двух божественных любовников, один из которых покровительствовал плодородию, а другой — мазохизму.

Правитель постучал рукоятью меча по стеклу, покачал головой — да, такое так просто не разбить, затем вернулся в холл и толкнул другую дверь. Посланник и стражница попали в обширный, совершенно пустой зал, украшенный только узким балконом, идущим по стене напротив окна. Найл не поленился дойти до проема в дальнем углу и обнаружил там выложенный цветным кафелем туалет с витражным стеклом.

Здесь так же уцелело все, кроме кранов — вместо них в отверстиях раковин торчали деревянные копии. Не веря своим глазам, правитель попытался покрутить любовно оструганный вентиль, но тот не поддался.

— По крайней мере, мы не провалились в прошлое, — сделал вывод Посланник Богини, подняв глаза к своему отражению во вмурованном в стену зеркале.

Третья дверь холла вела в подсобные помещения — на кухню, а из нее в кладовые и погреб. Здесь вся обстановка сгнила, и назначение помещения выдавали только растрескавшаяся раковина, обширные вентиляционные окна и прямоугольный фундамент плиты.

В погреб правитель спускаться не стал — подобные уютные, тенистые и прохладные укрытия очень любят жужелицы и сколопендры.

Последняя дверь холла выходила во внутренний дворик: прямоугольный, с земляным полом и застекленной крышей. Вдоль стен стояли пластмассовые кадки для цветов — и в них росли живые кактусы!..