Андрей Ливадный - Запрещенный контакт

– Вот. Теперь понятно. Что тут забыл?

– Слепой рывок, – от внезапной слабости подкашивались ноги.

– Да неужели?! – Старик сверлил его недобрым взглядом. – Вот как тебе повезло, – сорвался на вертикаль и по чистой случайности угодил на наш демпфер? – с нескрываемым недоверием спросил он.

У Никиты все обмерло, похолодело внутри.

Срыв на вертикаль?!

– Где же я?! – вопрос вырвался невольно.

– В Первом Мире, если еще сам не догадался, – ворчливо ответил старик. – Ладно. Сядь и не дергайся. Если кибермодули из гнезд не вытащить, еще немного – и мозги у тебя действительно выкипят. Уразумел?

– Я сам, – Никита достал тонкий футляр. Морщась от возрастающей боли, он поочередно открыл заглушки имплантированных в черепную кость разъемов, извлек микрочипы, бережно упаковал их, мельком взглянув на сгусток энергии, уже поднявшийся высоко над лесом.

Первый Мир… – два слова прозвучали как приговор. Все мечты, надежды мгновенно сдохли. Осталась лишь тоскливая пустота.

Десятый энергоуровень гиперсферы… – набатом билось в голове.

– Ну, ты как? Очухался?

– Немного… – Он был настолько потрясен, что обида и злость улетучились.

Казимир и его люди спасли Никиту, без преувеличений. Еще немного, и кибермодули сгорели бы под разрушительным воздействием взошедшего над горизонтом энергетического сгустка.

– А вы кто такие? – сипло выдавил диспейсер, пытаясь как-то справиться с овладевшим им безысходным отчаянием. Из системы Ожерелье возврата нет. Все вертикали, ведущие к Обитаемым Мирам, контролируют боевые мнемоники Конфедерации. Все. Карьера вольного пилота окончена.

– Мы – храмовники, – гордо, с достоинством ответил Казимир. – Слышал о нас?

Диспейсер подавленно кивнул.

– Смотрю, ты не очень-то рад.

– А с чего мне веселиться?! – Никита вскинул голову. – Уж я сюда не рвался, поверь!..

К ним подошла девушка. Не проявляя особого интереса к диспейсеру, она обратилась к старику:

– Уходить надо. Эмглы на подходе.

– Да ладно тебе, Яна. Пусть идут. Патронов хватит, – жестко усмехнулся Курт.

Девушка обернулась, окатила его холодным взглядом.

– Придурок, – вынесла она категоричный презрительный вердикт. – Сколько можно твердить: не плоди сущностей без нужды! Ночью они придут к тебе, а отбиваться придется всем!

Курт скривился, но на ответную грубость не решился. Взглянув в небо, он лишь пожал плечами и процитировал, явно подражая кому-то:

– Убитые на заре не восстанут в сущностях!

– Стемнеет – посмотрим, – Яна отвернулась.

Никита ровным счетом ничего не понял.

– Эмглы – это кто? – спросил он.

– Твари, что за тобой охотились, – пояснил Казимир. – Они постоянно подле «Андромеды» ошиваются. Святилище там себе устроили.

– У них есть какое-то энергетическое оружие! – на всякий случай предупредил диспейсер. Без бронескафандра он чувствовал себя крайне неуютно, словно остался голым.

– Ты и впрямь ничего не знаешь? Или дурачка из себя корчишь? – Курт искал, на ком бы сорвать злость. – Мнемоник он засланный! – Храмовник размахнулся и едва не двинул Никите прикладом, но Яна с удивительной ловкостью перехватила его движение.

– Отвали! – ее хрипловатый голос воздействовал на Курта, будто пощечина. Он отступил на шаг, скрипнул зубами, но снова смолчал.

Казимир хмуро наблюдал за разыгравшейся сценкой.

– Уходим. – Он цепко ухватил Никиту за плечо, заставил встать. – Ну? Тут останешься? Или с нами пойдешь?

Выбора, по сути, не было, и диспейсер кивнул:

– С вами…

– Тогда шевелись! В темпе!

– А скафандр?!

– Забудь. Он больше тебе не понадобится!

Лес сомкнулся за спинами храмовников и диспейсера.

Легкий ветерок продувал не предназначенный для повседневного ношения сетчатый пилотажный костюм. Нанобы[3], образующие умную ткань, потеряли способность к трансформациям. Никита поежился, поглядывая вокруг. Мягкий фиолетовый сумрак полнился нечеткими тенями. Плотные кроны хвойных деревьев едва пропускали свет. Подлесок был представлен разными видами бурых по окрасу растений с высокими хвощевидными стволами и тяжелыми, похожими на опахала, листьями.

Мрачные мысли не отпускали ни на миг.

Казимир чуть отстал от группы, зашагал вровень.

– Ну, чего пригорюнился? Учти, тебя никто не держит. Хочешь – ступай на все четыре стороны.

– Или?

– Или с нами оставайся. Легко не будет, но, может, и приживешься.

– Я подумаю.

– Думай. Сколько влезет. Но кормить мы тебя просто так не станем. Кусок хлеба придется зарабатывать.

У Никиты и так на душе было черно.

– Ладно, – буркнул он. – Лучше скажи, чем это они в меня запустили?

– Зришь в корень? – Казимир внезапно улыбнулся, черты его лица на миг разгладились. Помолодел лет на десять, но лишь на какую-то секунду. – Там у вас, – он неопределенно указал вверх, – наверное, всякие бредни в ходу?

– Да толком никто ничего и не знает, – пожал плечами диспейсер. – Так, общие сведения.

– Ну, ты быстро сориентируешься, – он снова усмехнулся, но теперь уже криво. – Иначе долго не проживешь. Как бы объяснить попроще? Тут излучения гиперкосмоса – через край. Все им пронизано. От этого электроника не выдерживает, даже обыкновенная проводка сгорает, если не защищена специальной экранировкой. Зато живое приобретает способность использовать энергию своего организма и даже структурировать ее. Я, браток, не ученый и никогда им не был. Все, о чем говорю, на своей шкуре испытал. Мы тварей инопланетных отлавливали и с пристрастием допрашивали, эти способности постигая. Но не всякому дано научиться. Иным и жизни мало… – он нахмурился, замолк.

– Так меня что… реально, плазмой?

– Угу. Эмглы это умеют. Не все, конечно. Старейшины их.

– А что за «сущности» такие?

– Ночью узнаешь. Хотя ты ведь имплантированный у нас. Наверное, сумеешь понять. Энергоматрицы это. Посмертные. Некоторые даже волей обладают.

– Серьезно? И как с ними быть?

– Убивать. Разрушать энергией более мощной. Иначе одно средство – рассвет. Излучение нашего «солнышка» тварей ночных стирает вмиг.

– Охотно ты все рассказываешь.

– А мне скрывать нечего, – ответил старик. – Тут у нас как заведено: если человек, значит, свой. Ну а тварь инопланетная – так получи пулю.

– Ну ты ж на меня накинулся. И Курт, – диспейсер отыскал взглядом рослую фигуру.

– У нас к мнемоникам свой счет. Особый. Если узнаю, что ты на них работаешь, – смерти сам будешь просить, но не допросишься, – зловеще пообещал Казимир.

– Это как?

– Лучше тебе не знать. Крепче спать будешь. – Старик, сочтя разговор оконченным, прибавил шаг, нагоняя своих.