Дэниел Киз - Цветы для Элджернона

– А с чего ты взяла, что операция может повредить мне? Вряд ли я стану хуже, чем раньше. Посмотри на Элджернона. Пока хорошо ему, будет хорошо и мне.

Она молча рисовала ножом круги на куске масла, и эти размеренные движения на какое-то мгновение загипнотизировали меня.

– А еще, – сказал я, – мне удалось кое-что подслушать. Профессор Немур и доктор Штраус поспорили, и Немур сказал, что он уверен в благополучном исходе.

– Будем надеяться, – сказала она. – Ты и представить себе не можешь, как я боялась за тебя. – Она заметила, что я уставился на ее нож, и осторожно положила его рядом с тарелкой.

Я собрался с духом и произнес:

– Я пошел на это только ради тебя.

Алиса улыбнулась, и я задрожал от счастья. Тогда-то я и заметил, что у нее нежные карие глаза. Внезапно она опустила взгляд и покраснела.

– Спасибо, Чарли, – сказала она и взяла меня за руку.

Такого я еще в своей жизни не слышал. Я наклонился к ней и, зажмурившись от страха, произнес:

– Ты мне очень нравишься. – Она кивнула головой и чуть-чуть улыбнулась, одними губами… – Больше чем нравишься. Я хочу сказать… Черт возьми, я не знаю, что хочу сказать!

Я сознавал, что сижу весь красный, не зная, куда смотреть и что делать с руками. Я уронил вилку, полез доставать ее и опрокинул стакан воды прямо ей на платье. Внезапно опять я стал тупым и неуклюжим и, когда захотел извиниться, обнаружил, что язык у меня слишком большой и не помещается во рту.

– Ничего страшного, – попробовала Алиса успокоить меня. – Это всего лишь вода.

В такси по дороге домой мы долго молчали, а потом она положила сумочку, поправила мне галстук и выровняла платок в нагрудном кармане.

– Ты очень взволнован, Чарли.

– Я чувствую себя смешным.

– Я расстроила тебя своими разговорами, смутила тебя.

– Это не так. Меня тревожит, что я не всегда могу высказать то, что чувствую.

– Чувства – новость для тебя. Не все нужно… высказывать…

Я придвинулся ближе к ней я хотел взять ее за руку, но она отдернула ее.

– Не надо, Чарли. Мне кажется, это не то, что тебе сейчас требуется. Я виновата перед тобой, и неизвестно еще, чем все кончится.

И снова я почувствовал, что туп и смешон одновременно. Я разозлился на себя, отодвинулся от Алисы и уставился в окно. Я ненавидел ее, как никого раньше, – за легкие ответы на трудные вопросы и материнское воркование. Мне захотелось влепить ей пощечину, заставить ползать перед собой на коленях, а потом захотелось обнять ее и поцеловать.

– Чарли, прости меня.

– Забудем об этом.

– Но ты должен разобраться в том, что происходит.

– Конечно-конечно, но давай все-таки не будем говорить об этом.

Когда такси подъехало к ее дому, я уже чувствовал себя самым несчастным человеком на свете.

– Пойми, – сказала Алиса, – это моя ошибка. Мне никуда нельзя было ходить с тобой.

– Да, теперь я вижу.

– Я хочу сказать… Нам нельзя строить наши отношения на… эмоциональной основе. Тебе так много нужно сделать… У меня нет права врываться в твою жизнь.

– Это уж моя забота, не так ли?

– Это не только твое личное дело, Чарли. У тебя появились обязательства, не перед Немуром и Штраусом, а перед теми миллионами, которые пойдут по твоим следам.

Чем больше она говорила об этом, тем хуже мне становилось. Вечер, проведенный с нею, высветил всю мою неловкость, полное незнание того, как вести себя в подобных случаях. В ее глазах я был всего лишь неловким подростком, и она постаралась избавиться от меня как можно изящнее.

Мы остановились у дверей ее квартиры. Алиса улыбнулась, и мне показалось даже, что она хочет пригласить меня к себе. Но она только прошептала:

– Спокойной ночи, Чарли. Спасибо за чудесный вечер.

Мне захотелось поцеловать ее на прощанье. Я уже думал об этом раньше. Всегда ли женщина ждет, что ее поцелуют? В известных мне романах и фильмах инициатива всегда исходила от мужчины. Вчера я твердо решил, что поцелую ее. А вдруг она не позволит?

Я шагнул к ней, но Алиса оказалась проворнее меня.

– Давай лучше пожелаем друг другу спокойной ночи, Чарли. Нельзя так сразу… Пока нельзя.

Прежде чем я смог спросить, что означает это «пока», она переступила порог квартиры.

– Спокойной ночи. И спасибо еще раз. Спасибо.

Дверь захлопнулась.

В тот момент я был зол на себя, на нее, на весь мир, но когда добрался домой, то понял, что она права. Не знаю, нравлюсь ли я ей или она всего лишь старается быть доброй. Что может Алиса найти во мне?

Да, я неловок, но только оттого, что никогда прежде не оказывался в подобных обстоятельствах. Откуда человек узнает, как ему вести себя с другие человеком? Откуда мужчина узнает, как вести себя с женщиной?

От книг мало толку.

В следующий раз обязательно поцелую ее.

3 мая

Среди всего прочего меня тревожит то, что, вспоминая свое прошлое, я никогда не могу с уверенностью сказать, происходило ли что-нибудь на самом деле или мне кажется, что происходило именно так, или я вообще все придумал. Я похож на человека, который проспал полжизни, а теперь пытается узнать, кем он был, пока спал.

Ночью мне снились кошмары, и я кое-что запомнил.

…Ослепленный клубами пыли, я бегу по длинному коридору. Я бегу вперед, потом поворачиваюсь и бегу назад. Мне страшно, потому что в моем кармане что-то спрятано. Я не знаю, что это такое и откуда оно взялось, но сознаю, что это хотят у меня отнять.

Вдруг падает стена, в проломе появляется рыжеволосая девушка и протягивает ко мне руки. Ее лицо – бледная маска. Она обнимает, целует и утешат меня, мне хочется крепко прижать ее к себе, но я боюсь. Она не отпускает меня и мне становится все страшнее, потому что я знаю, что никогда не должен прикасаться к женщине. Я начинаю ощущать, как что-то бурлит и дрожит во мне. Становится тепло. Я поднимаю глаза и вижу в ее руке окровавленный нож. Я убегаю. В моих карманах пусто. Я обшариваю карманы, но не знаю, ни что именно я потерял, ни почему я вообще прятал это.

Когда я проснулся и вспомнил про Алису, меня охватила такая же паника, как и во сне. Чего же я боюсь? Наверно, это как-то связано с ножом.

Я сварил кофе и выкурил сигарету. Мне еще никогда не снилось ничего подобного, и я совершенно уверен, что сновидение уходит корнями во вчерашний вечер. Я начинаю думать об Алисе по-другому.

Свободные ассоциации – все еще слишком мучительный процесс. Очень трудно отучиться контролировать свои мысли. …Распахни свой мозг и дай чему угодно вливаться в него… Образы булькают, как пузыри в стакане… в ванне… там купается женщина… девочка… Норма принимает ванну… Я подсматриваю в замочную скважину… Она встает, чтобы вытереться, и я вижу, что ее тело отличается от моего… Чего-то не хватает.