Великие научно-фантастические рассказы. 1939 год - Кэтрин Л. Мур
Майк поравнялся с Гринбергом, сложил весла и протянул ему камень.
– Будем бросать их в озеро. Наведем шуму и перебудим всех под водой. Это заставит гнома выплыть к нам.
Теперь все казалось не так безнадежно.
– Вот этот точно его поднимет! А этот прилетит прямо по тыкве! – подбадривали они друг друга, бросая камни.
Истратив примерно половину боеприпасов, Гринберг вдруг замер с булыжником в руке. Внутри все сжалось, и он разинул рот.
Майк проследил за его восторженным взглядом и увидел гнома, бойко загребающего воду ушами. Руки маленького человечка были гордо сложены на груди. Выглядело все это и правда забавно.
– Зачем, позвольте узнать, вы бросаете камни и отвлекаете нас от работы? – спросил гном.
Гринберг сглотнул.
– Простите, мистер Гном, – взволнованно сказал он. – Я не смог до вас докричаться.
Гном окинул его взглядом.
– А, вы тот самый смертный, которого я проучил. Зачем пожаловали?
– Чтобы извиниться. Я больше никогда не стану вам грубить, мистер Гном!
– Чем докажете вашу искренность? – сдержанно спросил человечек.
Нервно порывшись в кармане, Гринберг вытащил целую горсть кубиков сахара, завернутых в целлофан, и дрожащей рукой протянул их гному.
– Очень, очень умно, – сказал маленький джентльмен, разворачивая сахарный кубик и кидая его прямо в рот. – Давно сахар не бывал в моем животе.
Через секунду Гринберг плюхнулся в воду. Майк едва успел поймать его за край куртки и затащить в лодку, но Гринбергу было почти все равно. Сама мысль о том, что он может утонуть, приводила его в восторг.
Дон А. Стюарт (Джон В. Кэмпбелл-младший). Плащ Эсира
Перевод Анны Михалевой
Astounding Science Fiction, март
Под именем Дона А. Стюарта покойный Джон Кэмпбелл выпустил группу рассказов, которые изменили жанр научной фантастики. Хотя Кэмпбелл был прославленным редактором, его новаторство как писателя не было как следует изучено (была бы очень кстати хорошая критическая биография этого непростого и удивительного человека) – в самом деле, будущие историки этого направления, возможно, когда-нибудь сочтут, что его вклад в формирование литературных течений не уступал по значимости его редакторским дарованиям. В первую очередь известный как автор превосходных космических опер, таких как рассказы о Пентоне и Блейке и «Самая могучая машина» 1934 года, в образе Стюарта он сосредоточил внимание на восприятии людьми новых технологий и на вечных вопросах человеческого бытия. В этом смысле он сам положил начало «золотому веку научной фантастики».
«Плащ Эсира», независимое продолжение повести «Из мрака ночи» 1937 года, был последним рассказом, написанным Кэмпбеллом под псевдонимом Стюарт. Это памятный и значимый вклад в развитие научной фантастики.
(Для поклонников жанра, которые помнят 1930-е годы, всегда было нечто печальное в том, что приходилось выбирать между Джоном Кэмпбеллом – писателем и Джоном Кэмпбеллом – редактором. Мы никак не могли отказаться от редактора, и все же время от времени мы оплакиваем писателя и то, что могло бы быть создано им. А.А.)
Крошечное, почти человеческое личико Матери Сарна носило следы усталости от сорока часов непрерывного напряжения. Теперь, как она сильно опасалась, впереди было новое и более серьезное испытание. Ибо восемь Матерей Городов, уже занявших свои места в Сарнском зале собраний, не собирались благосклонно внимать ее рассказу. Для них, как хорошо было известно древней Матери Сарна, люди Земли были рабами. Рабами, созданными, чтобы трудиться, тупоголовыми рабами, до которых никому не было дела. Земля была планетой сарнов, планетой, около четырех тысяч лет назад отвоеванной ими у первоначально населявшей ее расы узколобых недомерков, называвших себя людьми. Изменить это представление было бы очень непросто. Особенно для Матери Сарна, которая в некотором роде была не из их числа. Мать Сарна была Бессмертной. И поэтому ее не любили.
Эти восемь, Матери Городов, были матриархальными правительницами Земли при сарнах. Каждая из них возвысилась до господства над континентом или околоконтинентальной областью ценой жесткой конкуренции с представителями всего народа. Они знали, что завоевали свое место, заслужили его по праву.
Но Мать Сарна? Единовластная правительница всей Земли, всех сарнов, равно как и всех людей? Она даже не унаследовала свое положение – она просто занимала его всегда. Ее победа затерялась во мраке веков. Сарны были народом долгожителей – возраст некоторых из них достигал тысячи лет, – но Мать Сарна была бессмертна; она существовала еще в мифические времена Забытой планеты, до того, как родной мир сарнов был разрушен космической катастрофой, которая заставила расу искать новые миры.
Мать Сарна завоевала для них этот мир, но это – как и все, кто сражался с человечеством в те времена, отделенные от настоящего сроком в четыре тысячи лет, – было предано забвению. Мать Сарна, пережиток той эпохи, давно должна была бы умереть. Так думали Матери Городов, амбициозные сарнки, которые – из-за проклятого бессмертия Матери – никогда не смогли бы достичь более высокого положения.
Древняя Мать Сарна знала это, как знала и то, что лишь владение тайной наукой, которую открыли ей тысячелетия жизни, позволяло ей оставаться в безопасности. Матери Городов боялись двух вещей: этой тщательно оберегаемой тайной науки и зависти своих сестер.
Старая сарнка устала от душевной борьбы, но она знала так же твердо, как знала о ненависти Матерей Городов, что ей предстоит еще одно сражение. Люди Земли поднимались в медленном, еще не до конца осознанном восстании. Ей и восьми Матерям Городов было об этом известно. Но Матери Городов не признавали и не собирались признавать, что люди способны на бунт. Всю свою жизнь люди были рабами, комнатными собачонками, одним из видов домашних животных. С таким же успехом стадо коров могло бы попытаться создать цивилизацию.
Мать Сарна была единственной, кто застал ту эпоху, четыре тысячи лет назад, когда Человечество, защищая Землю, почти одержало победу над вторгшимися на нее сарнами. Матерям Городов этого было не понять. Подсознательно они не готовы были признать что-то столь неприятное.
Острое эльфийское личико Матери Сарна устало улыбнулось в знак приветствия. Ее переливчатый голос, когда она заговорила с ними, также выдавал утомление.
– Я созвала вас, дочери, потому что произошло нечто чрезвычайно важное. Должно быть, вы уже слышали о процессе Грейта и Бартела?
– Ходят слухи, – сказала Мать Тарглана, города, приютившегося высоко в кристальной чистоте могучих Гималайских гор, – что ты вынесла оправдательный приговор. – В ее вкрадчивом голосе слышалось ехидство.
Выражение маленького острого личика Матери Сарна оставалось невозмутимым. Неприятности определенно начинались.
– На последнем Совете я говорила вам, что человеческий род возрождается, что поверженные разум и воля, которые перед нашим нападением на эту планету создали высокоразвитую цивилизацию, вновь набирают силы. Теперь, я думаю, она обладает такой же мощью, как до Завоевания. За время нашего правления Человечество даже избавилось от некоторых недостатков. Теперь в людях меньше жестокости и больше решимости.
Вам сложнее заметить это, ведь вы не
