Рабочий чертеж - Евгений Южин
На горе – сокровище. Там книг – море. И никакие скелле до них не добрались! Вообще никто! Это мое! Там еще, кроме книг, столько всякого, чего стоит одна только мастерская, найденная в дальнем куполе. Вот бы оживить хотя бы пару станков, что я там видел. Нужна магия, а с ней-то проблемы – из-за месторождения скелле не помощники, значит, опять сам! Надо разбираться с символами и учиться использовать, что дано. Упрыгаю – план уже созрел, а как вернуться? Ждать, когда нечто снова подхватит? Не, не годится. Но и маяки я делать не умею! Да и толку от них без образования? В смысле без способности ими пользоваться. Это как человеку, который читать не умеет, путеводитель текстовый вручить – иди, мол, там все сказано.
Исчезнувшие волосы на теле шевельнулись – дошло, что, стоит мне сделать один прыжок, и защита от черной дыры исчезнет, растворится тусклым пятнышком в мерцающей дали. Вот ведь засада! Хорошо только, что многомудрый план провалился до того, как я очутился за сотню километров от суши.
В животе шевельнулся неугомонный червяк голода. Избаловала меня комфортная жизнь, всего полдня без еды, а организм уже бунтует. Поднялся, загребая ногами, прошлепал до гладких, светло-желтого цвета коряг, забрался на них балансируя – пусть ноги сохнут, пока буду одеваться.
Ну ладно, если в естественном состоянии я маяки не могу разглядеть, значит, остается единственный путь – вооружиться. Радужного стекла здесь выше крыши, и я не раз находил явно обработанные детали из этого материала. Они попадались и в мастерской, и как части разнообразных загадочных для меня устройств и механизмов. Изготовить что-либо вроде давешнего катафота у меня тут не получится, но, может, удастся подобрать готовые формы. Трубу-то я точно смогу соорудить, лично видел не один десяток разнокалиберных линз, но она мало что даст. Это, так сказать, последний шанс, если не получится обзавестись чем-нибудь более путным, слишком уж маленькая точность. Ну рассмотрю я искорку маяка, но прыгать-то буду, как говорится, на глаз. Даже если не выкинет над сушей, падать из стратосферы в океан? Спасибо, я подумаю. Теплится надежда воссоздать подобие оставшегося на яхте посоха, кажется, я видел в глубине того, что мне показалось юстировочным столом, что-то вроде интерференционной решетки. Вдруг удастся заслониться от Источника с ее помощью. К слову, размеры у местного изделия были даже больше, чем у зеркала Аны, и было оно идеально круглой формы, что не оставляло сомнений в его неручном изготовлении.
В последний раз осмотрелся: неглубокая речка, плавно изгибаясь, текла по настоящему сумрачному тоннелю, образованному плотно сцепившимися кронами местного эндемика. Нигде больше таких растений на Мау не встречал. Будь я инопланетным биологом, наверное, трясся бы от восторга. Но я инженер. Мне туда, где на лысом склоне бугрятся бетонные купола, где в пыльной полутьме спят останки древней цивилизации, где книги валяются на каждом шагу и отблески света играют на манящих линзах.
Когда Кир, осчастливленный тяжелым бронзовым жетоном – в старину такие было принято носить на шее, демонстрируя окружающим статус и права, теперь же почти все выпускники, едва покинув альма-матер, торопились спрятать неуместное украшение в карман, покинул школу, – Соле взялось за город по-взрослому. Не иначе как старшее светило вознамерилось хорошенько прокалить каменные лабиринты, выжигая остатки влаги из малейших щелей. Даже река горела под его лучами ослепительной рябью, так что казалось, еще немного – и полыхнет сама вода.
В выданном ему предписании стояла дата, когда он должен был явиться к работодателю для окончательного оформления, – еще три дня вольной жизни. Однако тупо сидеть в душной комнате, которую он снимал в старом доме, нависавшем над мутным речным рукавом, забитым старыми лодками, было нестерпимо. К тому же память о расставании время от времени шевелилась под сердцем, напоминая о себе тягостными волнами тоски, и Кир уверенно зашагал к остановке паровика. Интересная работа – вот то, что ему нужно! К тому же незавершенный заказ от дуньского дальнобойщика в любом случае надо закончить – тягач стоит в гараже, слесаря наверняка уже демонтировали автоматику, а значит, дело за Киром. К тому же он сам обещал не затягивать, в отличие от пассажирских мобилей, автоматика грузовика при всей ее кондовости была для Кира в новинку, и ему не терпелось с ней разобраться.
Под гараж был переделан длинный старинный пакгауз с толстыми кирпичными стенами и огромными воротами по торцам здания, широко распахнутыми сейчас по случаю надвинувшейся жары. Приятный ветерок гулял под сумрачными сводами, не сильно помогая, впрочем, дежурной смене слесарей, чьи сверкавшие потом спины толпились вокруг длинного, ослепительно-белого пассажирского мобиля, – совместными усилиями они выдирали какой-то тяжелый агрегат из распахнутого чрева машины. Оттуда слышались недовольное бурчание мастера и отрывистые соленые комментарии работяг.
Кир решил не отвлекать товарищей, лишь махнул рукой покосившемуся мастеру, и устремился к темно-красной туше тягача, задвинутой вглубь помещения. На стопке деревянных досок рядышком манил сложным переплетением бронзы и стали мозг парового монстра – его автоматика, бережно извлеченная слесарями накануне.
Не торопясь переодевшись, Кир занялся первоочередным делом: предстояло подключить всю эту тряхомудию к испытательному стенду, снабженному собственным котлом. Возясь с переплетением многочисленных латунных и бронзовых труб, клапанов и кранов, Кир думал о том, как Великая пирамида изменила цивилизацию Гелы.
Темные века остались в далеком мифическом прошлом, но память о них очень хорошо сохранилась. И вот ведь ирония: далекие предки сотни лет скитались по просторам планеты, влача жалкую жизнь и не осознавая, какая мощь таилась рядом, только руку протяни. Кир усмехнулся, можно подумать, теперь они это осознали! Как бы то ни было, предки наверняка бесчисленное число раз бродили по лабиринтам девяти пирамид, кто же мог знать, что главная из них, именно та, поблизости от которой и находилось это баронство, просыпается лишь раз в тридцать лет, подчиняясь воле приютившей планету звездной пары. Да не просто просыпается, а включает в себя, делает элементом неведомо кем и когда выстроенной системы, человека, оказавшегося в нужный момент в самом сердце пирамиды. Такое совпадение становилось еще более невероятным оттого, что пирамида реагировала лишь на носителей определенной крови. Предположительно, одного из потомков самых первых, воистину мифических переселенцев в этот мир. Как вот Кир, например.
К счастью, однажды такое произошло. Появился первый Рэй. И сразу же ожили остальные пирамиды – достаточно положить длинный кристалл
