Концерт Патриции Каас. Далеко от Москвы - Марк Михайлович Вевиоровский
– Итак, вы ознакомлены с моими полномочиями. Сегодня на объект прибыли шесть человек, о приезде которых руководству объекта известно не было и разрешение на их въезд руководство объекта не давало. Как вы, начальник внешней охраны объекта, объясните это?
– Я ничего объяснять вам не буду, а мое задержание – полнейший произвол, и вы за это ответите!
– Вы можете назвать вашего командира, которому вы подчиняетесь?
– Я подчиняюсь Москве.
– Вы не желаете отвечать по существу?
– Я вообще не желаю с вами разговаривать!
– Итак, для протокола. Первое. Полковник Шипук, занимающий должность начальника внешней охраны объекта, в нарушение действующих правил организовал посещение объекта шестью посторонними гражданами без ведома и согласия руководства объекта.
Второе. Все три пояса КПП линий охраны объекта, подчиненные полковнику Шипуку, не зафиксировали данных граждан, посетивших объект, и сделали это они – по заявлению дежурных по КПП – по указанию полковника Шипука.
Третье. Вызванный в штаб командующего операцией полковника Свиридова полковник Шипук отказался от объяснений своего поведения и отказался назвать вышестоящего начальника, отвечающего за его проступки.
– Полковник Шипук, вы подпишите протокол?
– Ничего я подписывать не буду! И вы еще поплатитесь за самоуправство!
– Кстати, наша с вами беседа записывается на магнитофон. Итак. Полковник Шипук подписывать протокол отказался. Подписи присутствующих. А пока оформляется протокол – приказ.
– Я записываю.
– Приказываю арестовать полковника Шипука с содержанием в режиме строгой изоляции без контактов с внешним миром. Дело о его должностном преступлении передать в следственный отдел Комитета Госбезопасности.
– Что?! – взревел Шипук, вскакивая. Его рука потянулась к кобуре, но он повис в руках двух офицеров, захвативших его руки в клешни и заводящих ему за спину. – Да от вас мокрое место останется! Да вы никакого права не имеете меня арестовывать!
– Командующий не только имеет право вас арестовать, – негромко сказал Гнедаш. – Он имеет право расстрелять вас вот тут, на месте, без всякого суда и следствия за проникновение посторонних на сверхсекретный объект, находящийся в особом режиме, приближенном к боевым.
– Ведите его, а то он тут наговорит еще лишнего.
Извивающегося и упирающегося полковника увели.
– Никаких контактов с ним. Будет проситься к вам, ко мне – не отвечать до моего распоряжения. Никакой информации о его местонахождении. Нет, не знаем, не было. Теперь о замене. Как думаете, Василий Андреевич, полковник Васиченков сгодится?
– Думаю, да, Анатолий Иванович. Это – его стихия, он эту работу знает, выполнять будет ревностно. Только как быть с подчиненностью?
– А мы ему двойное подчинение устроим. Пишите приказ. Назначить начальником внешней охраны полковника Васиченкова Василия Васильевича. Полковнику Васиченкову в своей работе неукоснительно руководствоваться положением о функциях внешней охраны с подчинением внешней охраны в общих вопросах уполномоченному КГБ по военному округу полковнику Гаврилову Т.Т. и в оперативных вопросах командующему ограниченными военными учениями полковнику Свиридову А.И. Вызовите Васиченкова, ознакомьте, поясните, за что снят с должности прежний начальник.
– О его судьбе пока не говорить?
– Пока не надо. Я с Васиченковым потом побеседую отдельно.
– Все материалы по инциденту оформите тщательно. Оригинал мне, копию оставьте у себя. Протоколы, копии документов и все, что положено. Работаем на полном серьезе. Исполняйте.
– Есть, товарищ командующий.
ПОСЕЩЕНИЕ ЛАБОРАТОРИИ ОРАТЫНЦЕВА
В лабораторию профессора Оратынцева, занимавшую целый трехэтажный корпус, Свиридов пришел вдвоем с Суковициной.
Кабинет начальника размещался на втором этаже и на двери его висела массивная бронзовая табличка со следующим текстом: «Начальник лаборатории доктор технических наук Член-Корреспондент Академии Наук Союза ССР Лауреат Госпремии СМ профессор Оратынцев Леонтий Павлович».
Пониже висело бумажное объявление, пожелтевшее от времени: «Прием по личным вопросам по вторникам и пятницам с 17 часов».
Перед этой солидной дверью в небольшом холле сидела молоденькая девушка, которая при виде гостей сразу же сообщила об этом Оратынцеву по телефону.
– Товарищ Свиридов! Дорогой Анатолий Иванович! – на пороге появился широко улыбающийся хозяин кабинета, – Здравствуйте! Я так рад, что вы пришли! Заходил к вам, хотел познакомиться. Это ваш референт? Здравствуйте, милая девушка! Прошу вас! – Оратынцев широким гостеприимным жестом распахнул дверь в кабинет.
– Я огорчу вас, Леонтий Павлович. Сейчас у меня мало времени и цель моего визита сугубо прагматическая – ознакомиться с коллективом сотрудников вашей лаборатории. Так что подробную беседу давайте передвинем на потом, может быть даже на завтра. Но я обещаю вам, что с достижениями вашей лаборатории я обязательно познакомлюсь, и мы с вами подробно побеседуем об этом.
– Какая жалость! Может быть, все таки, хотя бы самое главное о наших работах? Мы выполняем…
– Пожалуйста, Леонтий Павлович, проведите нас по лаборатории и познакомьте с сотрудниками. Самое главное о каждом – чем занимается, квалификация, отношение к работе, успехи в социалистическом соревновании.
Упоминанием о социалистическом соревновании Свиридов, видимо, добил Оратынцева окончательно и тот повел Свиридова и Суковицину по лаборатории.
В каждой из небольших очень опрятных светлых комнат работало не более пяти человек. Оснащена лаборатория была прекрасно, вся аппаратура находилась в рабочем состоянии, люди работали – это Свиридов отметил разу. Даже в помещении с нагревательными печами было чисто и вытяжная вентиляция успешно справлялась с палящим излучением. Кроме лабораторных помещений на этаже были комнаты, где стояли письменные столы и по одной стене застекленные шкафы с книгами, а по другой – с разноцветными пронумерованными сейфами.
Оратынцев представлял сотрудников, называл фамилии, кратко характеризовал выполняемую ими работу. На этаже среди сотрудников, точнее, сотрудниц было всего четверо мужчин. Да и те представляли вспомогательный технический персонал – механики и наладчики. На других этажах картина была та же – весь штат лаборатории составляли женщины. Молодые и не очень, красивые и не очень, эффектные и не очень, толковые и, видимо, не очень …
Свиридов знакомился, задавал вопросы, интересовался приборами и получаемыми результатами … Память услужливо подсказывал – вот эта сотрудница упомянута в материалах майора Рахматулина. Эта – встречалась с генералом Нефедовым. Эта – любовница профессора. Но больший интерес у него вызывали сотрудницы, фамилии которых напоминали о их прежней работе на установках объекта до появления здесь профессора.
Вот эта дама с несколько отсутствующим взглядом и замедленными движениями – по списку любовница Оратынцева. Свиридов коснулся ее сознания и мгновенно отключился – дама была без трусиков и еще влажной от свидания с Орытынцевым, и Свиридов успел «увидеть», как это происходило в кабинете профессора …
После столь наглядного контакта Свиридов если и касался сознания сотрудниц, то только мельком, «интересуясь» их мнением о начальнике.
Мнение было довольно пестрым, но в основном сотрудники не проявляли особо теплых чувств к своему шефу и
