Дело молодых - Павел Сергеевич Иевлев
Мерит сделала шаг к йири, наклонилась близко-близко к его лицу и зашипела змеёй:
– Если ты хоть кому-то скажешь об этом разговоре, я тебе отрежу твои крошечные яички и забью их вилкой через ноздри туда, где у тебя мог бы быть мозг!
Пеглен чуть не обмочился снова, но было уже нечем.
Вернулись к вечеру, полные впечатлений – каждый своих. Криспи размышляла, что такая невозможная красота должна быть непременно спасена. Её родной срез Альтерион тоже комфортен и приятен для жизни, но скорее рационален, чем красив. Его жителям было бы полезно посмотреть на то, во что превратили свой внутренний мир йири. «Почему же при таком совершенстве их творений они угасают как общество?» – размышляла девушка, никогда не слышавшая о падении Рима и ничего не знающая про «эстетику декаданса».
Туори была немного раздосадована тем, что на фоне увиденного ее природная красота выглядит несколько блекло, и плевать, что те красотки – виртуальные. Она была полна решимости разобраться с интерфейсом, получить доступ ко всему, что возможно, и взять реванш. Для этого ей был нужен Пеглен, и он был обречён.
Пеглен иногда нервно вздрагивал, вспоминая ледяной взгляд и железную хватку Мерит, но благосклонность Туори поглотила его полностью. Девушка позволяла держать себя за руку, кивала, выслушивая его многословные самовосхваления, и даже не возразила, когда он на обратном пути положил ей как бы случайно руку на колено. Йири был окрылён и, казалось, едва касался ногами земли.
– Чего это наш шнырь сегодня такой загадочный? – рассеянно поинтересовался Андрей у Петра.
– Думает, что ему дадут за сиську подержаться, – пояснил бородач.
– А дадут?
– Может, и дадут, – пожал плечами Пётр. – Баб разве поймёшь?
– А как вообще впечатления?
– Блонди – женщина-фикус, декоративная модель, все ушло в сиськи. Брюнетка – спортсменка-активистка-ударница, хоть на плакат. «Задрав штаны, бежать за комсомолом».
– Пётр, – укоризненно покачал головой Андрей, – твои сомнительные ассоциации…
– А, не важно. В общем, идейная барышня. Такая за мир во всем мире у черта отсосёт. Ума ещё нет, но может так наворотить, что трое умных лопатами не раскидают.
Он неожиданно печально вздохнул:
– Мужика бы ей хорошего, чтобы на дурь времени не оставалось.
– Ты про себя, что ли? – засмеялся Андрей.
– Куда мне, мудаку старому, – неожиданно серьёзно ответил Пётр. – Жалко её просто, пропадёт же девка.
– Всех не пожалеешь, – жёстко ответил Андрей. – А что по третьей?
– Третья… – задумчиво протянул Пётр. – Эта себе на уме барышня. Кручёная она какая-то, непростая. Чего-то она с нашего задрота поимела, и это было не «отдаться в кустах». Он от неё драпал на полусогнутых. Те-то две поскакали, хвост трубой, на рисованных ельфов пялиться, а эта им вслед помахала, да и уползла тихонечко назад в дата-центр. Что она там могла понять-увидеть, это, конечно, вопрос, но я бы к ней присмотрелся пристальнее.
– Приглядывай за ней, – забеспокоился Андрей. – Я не исключаю, что эти девки на нас свалились не просто так. Далеко не все в Совете наши друзья.
– Разве не Совет наш заказчик?
– Некоторые из его членов. И они опасаются, что мы их кинем.
– А мы их кинем? – поинтересовался Пётр самым невинным тоном.
Андрей посмотрел на него долгим тяжёлым взглядом, но ничего не сказал.
* * *
Туори завалилась к Криспи ближе к полуночи, когда та уже собралась ложиться спать.
– Можно я у тебя душ приму? У меня чего-то не работает…
На девушке была только длинная майка. И выглядела Туори весьма недовольной.
– Конечно, пользуйся!
Туори сбросила майку на пол и прошествовала в стеклянный сектор гигиенического отсека. Криспи с удовольствием смотрела, как она моется, зная, что подругу этим не смутишь, а потом подала ей своё полотенце. Завернувшись в него, блондинка уселась на край выехавшей из стены кровати и уставилась с вызовом.
– Что, осуждаешь?
Криспи улыбнулась и покачала головой.
– Я знала, что ты не удержишься. У тебя в коллекции ещё не было йири.
– Пфф! – фыркнула Туори. – Зато я теперь знаю, почему они вымирают!
Она оттопырила изящный мизинчик на руке.
– Вот такой! И это я ещё польстила!
– Серьёзно? – засмеялась Криспи.
– Ну! И кончил быстрее, чем начал! Это даже не худший секс в моей жизни, это вообще нельзя назвать сексом.
Туори откинулась назад, развалившись на кровати.
– Знаешь что, подруга? – сказала она томно. – Мне сегодня особенно одиноко в моей постели, так что я, пожалуй, останусь в твоей! Бросить меня в таком неудовлетворённом состоянии было бы с твоей стороны жестоко. Ты ведь не такая, правда, Кри?
– Нет, Ту, я совсем не такая! – Криспи решила, что субординация подождёт до завтра, и погасила свет.
Глава 6. Зелёный
Йози как-то незаметно влился в мой автосервис. Сначала просто сидел на чурбачке, пока я ковырялся, развлекал беседой. Потом стал подавать инструмент и всякое «подержи, будь другом тут, пока я не прихвачу…», потом сам взялся за ключи, и… В общем, в какой-то момент я, как честный человек, решил оформить наши отношения официально.
– Йози, – сказал я как-то вечером, получив тощую стопку купюр от довольного клиента, – я нифига не бухгалтер, так что давай тупо бабки пополам?
– Не вопрос, как скажешь! – улыбнулся в своей слегка отстранённой манере Йози.
И я, как полагается, торжественно вручил Йози кольцо. С запасными ключами от моего гаража. Ну, мало ли, припрётся клиент, а я за пивом ушёл. В ответ Йози добавил номер своего старого мобильника «Нокия» к моему на картонке «В ворота не стучать, звонить в мобило!». Вот так и расписались. Теперь у нас была официальная пара неофициальных автомехаников. Хотя осталось у меня ощущение, что пофиг было Йози на эти деньги – весьма небольшие, кстати. Чего-то другого он от меня хотел. И вовсе не того, чего вы, может быть, подумали – он уж точно не по этим делам. Какой-то непростой имелся интерес, не сиюминутный. Но я не будил лихо, не искал от добра добра, не лез поперёк батьки в пекло – в общем, оставил гипотетическую проблему на потом. Если она мне не мерещилась, конечно.
Йози ждал, похоже, вопросов насчёт Валидола и странной их тусовочки, но я темы нарочито избегал – чувствовал, что это чужие секреты, которые мне, откровенно говоря, лишние. Было у меня ощущение, что коготок увязнет – всей птичке пропасть. Не то чтобы боялся, но и совать нос в чужие проблемы совершенно не
