Айзек Азимов - Норби и придворный шут
— Просто немного мутит от запаха. Наверное, у меня аллергия на этот клей.
— Фарго некоторое время был в плену у облака,— пояснил Джефф. Собственные мысли пугали его.— Облако обладает необычной способностью создавать иллюзорные предметы, читая их образы в нашем сознании. Оно изучило сознание Фарго и создало сад, в котором мы играли в детстве. Кроме того, оно создало иллюзию брата, временно одурачившую меня, но призрак растворяется, как только оказывается отрезанным от остального облака.
— Как и та рука, которая поманила нас на борт и вошла вместе с нами,— добавила драконица.— Мне почти жаль, что она исчезла: ведь я так и не успела пообщаться с облаком и проверить свои способности. Наверное, у меня их вообще нет. Джемии угрожает страшная опасность, а я сижу без дела.
— На всей планете темно и холодно,— сказала Олбани.— Драконицы очень испуганы. Фарго, ты уверен, что вполне здоров?
Когда она помогла ему встать на ноги, Джефф увидел, что Фарго ужасно побледнел. Его черные волосы прилипли к потному лбу, тёмно-голубые глаза расширились.
— Олбани, я люблю тебя,— прошептал он.— Что бы ни случилось, я люблю тебя.
Она обняла его.
— Пойдём, дорогой. Ты испытал сильнейшее потрясение, но теперь всё будет в порядке.— С этими словами она нежно поцеловала его.
— Должно быть, интересно иметь два разных пола,— заметила драконица.— Очень жаль, что я уже стара для исследования этого феномена.
«Норби, что творится с Фарго? Он не болен?»
«Нет, Джефф. Согласно показаниям сенсоров, его внутренние органы и клеточная структура не претерпели никаких изменений».
«А что с излучениями его мозга?»
«Сейчас проверю».
Внезапно Олбани оттолкнула жениха от себя.
— Ты не Фарго! — выкрикнула она.— Кто ты такой?
Глава двенадцатая
ЧТО ТАКОЕ СМЕРТЬ?
— Я — Фарго!
Норби подошёл к нему.
— Ты обладаешь телом Фарго Уэллса, но у тебя другая схема мозговых излучений,— сказал робот.
— Я знаю все, что знает он!
— Ты — часть Моноса, не так ли? — осипшим голосом спросил Джефф. Он уже почти не сомневался, что его брат погиб.
— Я... кто же я, если не он? — Лицо Фарго, такое знакомое и любимое, исказилось, словно он испытывал невыносимую боль.— Как жестоко с вашей стороны говорить, что я не Фарго! Вы мне не нравитесь...
Олбани отвесила ему звонкую пощёчину:
— Где Фарго? Мой Фарго? Ты забрал его тело? Если так, то убирайся вон!
— Не могу. Я пойман... связан...
— Норби, просканируй снова его тело,— попросил Джефф.— Попробуй выяснить, не внедрились ли частицы облака в мозг Фарго, чтобы управлять им.
— Ты не понимаешь,— отозвался робот.— Ни в мозге Фарго, ни в его теле нет чужеродного вещества. С биологической точки зрения, это существо и есть Фарго, однако схема излучений его мозга совершенно иная и не совпадает со схемой настоящего Фарго.
— Ты хочешь сказать, что разум Фарго уничтожен? — Олбани вытащила станнер.— Чудовище!
— Я всегда был таким,— глухо произнёс лже-Фарго.— Этот биологический индивидуум всегда был таким.
Олбани направила на него станнер:
— Я парализую его, а потом мы попробуем более тщательно просканировать его мозг и, возможно, отыщем Фарго...
— Нет,— сказал Джефф.— Думаю, он говорит правду. Эта копия Фарго никогда не обладала его сознанием, его разумом; в ней есть лишь то, что было заложено Моносом. Я прав?
— Да, ты прав.— Лже-Фарго побледнел ещё сильнее и тяжело дышал. Он выглядел испуганным.— Я должен немедленно выйти наружу!
— Если ты попытаешься, я парализую тебя,— предупредила Олбани.— Ты никуда не уйдёшь, пока не объяснишь нам, где Фарго.
— Биологический индивидуум, которого вы знали, прекратил своё существование,— ответил двойник, привалившись к стене.— Я должен уйти отсюда.
— Почему? — спросила драконица, прикоснувшись когтистой лапой к его голове.
Лже-Фарго взглянул на неё:
— Я хотел испытать... ваши чувства. Вашу индивидуальность. Все вы — робот, человек и драконица — существуете отдельно друг от друга, индивидуально. Я этого не понимаю. Мне хотелось понять.
— Почему ты так стремишься покинуть корабль?
Слезы брызнули из глаз лже-Фарго.
— Не знаю. Я чувствую себя потерянным и бесполезным... отдельным. Мне страшно. Скажите, я умираю?
— Нет,— ответил Норби.— Сканирование твоего тела показывает, что ты физически здоров, хотя и очень расстроен.
— Все органические существа умирают,— произнёс Первый Ментор своим низким голосом.— Фактически умирают все существа, даже роботы, даже разумные скопления чужеродной материи вроде тебя, ибо Монос умрёт вместе с гибелью нашей Вселенной.
Лже-Фарго разрыдался. Драконица прижала его к своей чешуйчатой груди.
— Смерть не так уж ужасна,— сказала она.— Я тоже скоро умру и ничего не имею против этого.
— А я не хочу умирать! — В крике звучало отчаяние.— Что такое смерть?
— Завершение пути,— сказала Старейшая.— Тебе же не захочется читать книгу, в которой нет конца, верно?
— Не понимаю. Я всегда существовал, но теперь я отделен от самого себя. У меня появились мысли и ощущения, которых у Моноса никогда не было.
— Когда Монос появился в этой планетной системе? — спросил Джефф.
— Очень давно. На третьей планете было удобно и прохладно. Я... Монос отдыхал. Там не было ощущения времени или воспоминаний, не было личности. Я не осознавал... себя.
— До каких пор? — спросил Джефф, уже зная, каким будет ответ.
— В вашей терминологии это называется «сегодня». Я получил сигналы, странные сообщения, обеспокоившие меня, разбудившие во мне осознание себя и окружающей Вселенной. Тогда я явился сюда, чтобы выяснить, что я такое.
— Это я виноват.— Голова Норби почти полностью втянулась в бочонок,— Мне не следовало так усиливать сигнал станции головидения.
— Монос.— В голосе Старейшей Драконицы звучал интерес.— Я не виню тебя за то, что ты перевозбудился, разбуженный голографической трансляцией с праздника в честь дня рождения моей дочери. А после того как ты в придачу проглотил наш защитный барьер... просто удивительно, что у тебя не случилось несварения желудка!
— Возможно, оно всё же произошло,— печально отозвался двойник.— Сейчас я знаю только одно: я умру, если останусь на этом корабле. Я должен выйти наружу и воссоединиться с Моносом. Пожалуйста, сжальтесь надо мной и выпустите меня!
— Почему мы должны жалеть тебя? — сурово спросила Олбани.— Ты не пожалел Фарго, когда уничтожил его.
— Я не знал, что индивидуальный разум имеет значение, до тех пор, пока он не стал частью меня, то есть Моноса.— Мимолётная улыбка, так похожая на улыбку Фарго, скользнула по измученному лицу.— Как ограничена жизнь на этом уровне и как разнообразна индивидуальность смертных существ! Однако вы живете с невероятной напряжённостью. Я испытываю странное желание остаться на вашем уровне, но знаю, что это невозможно. Мой разум умрёт, если я не вернусь. Пожалуйста, Джефф, пойдём со мной! Но только ты один: Монос не доверяет другим органическим существам, и роботам тоже грозит опасность. Разделите свои корабли — и сад будет воссоздан.
— Норби,— сказал Джефф,— вы с Первым Ментором останетесь на его корабле. Включите защитные экраны и подождите, пока всё не закончится.
— Я хочу пойти с тобой!
— Нет. Я должен задать Моносу несколько личных вопросов.
Олбани крепко сжала рукоятку станнера:
— Я пойду с тобой, Джефф, и буду защищать тебя.
Драконица хохотнула:
— Моя дорогая леди, оказывается, у нас есть много общего. Под влиянием эмоционального стресса мы возвращаемся к примитивной женской потребности защищать других клыками и когтями. Но, думаю, сейчас нам нужно остаться и наблюдать.
Лже-Фарго грустно улыбнулся:
— В воспоминаниях Фарго есть выражение: «Женский род смертоноснее мужского». Убери оружие, Олбани: оно может убить меня, но бессильно против Моноса... Пожалуйста, Джефф, выйдем вместе наружу.
Норби снова попытался возразить, но Джефф был твёрд как алмаз. Тогда Первый Ментор подхватил маленького робота на руки и вышел с ним через воздушный шлюз. Через минуту корабли разделились. Выглянув наружу, Джефф увидел призрачный сад, очертания которого становились яснее с каждой секундой. Он кивнул лже-Фарго:
— Теперь мы можем выйти наружу. Ты уверен, что там тебе станет лучше?
— Обязательно.— Двойник вгляделся в поверхность Моноса и покачал головой.— Странно. Не знаю почему, но я боюсь.
Драконица прикоснулась к Джеффу.
«Он ещё не осознает, что не может жить ни вместе с нами, ни вместе с Моносом».
«Понимаю, мэм. Мне тоже страшно».
«Тогда оставайся здесь, вместе с Олбани. Я пойду с ним: моя жизнь не имеет значения».
