Юлий Буркин - Цветы на нашем пепле. Звездный табор, серебряный клинок

Я не слышал, что ответили Филиппу капитаны кораблей, но, видимо, они подтвердили настройку. Тем временем моими стараниями на экран иллюминатора выполз темно-синий диск Зеленой Лужайки. Вот такое несоответствие цветов. Глянув на экран и одобрительно мне кивнув, Филипп перехватил управление в свои руки и скомандовал остальным:

— Направляемся к космодрому без запроса и без ответов на запросы.

Диск планеты становился все больше. Сперва он был синим, затем бирюзовым, а сейчас и впрямь стал зеленым, и теперь уже можно было разглядеть на нем некоторые детали ландшафта…

«Корабль типа «Призрак», — раздался из модуля связи слегка встревоженный, но миролюбивый голос, — не видим вашего радиомаяка. Проверьте состояние ваших систем оповещения и отзовитесь».

— Приготовиться к бою, — скомандовал Филипп, не включая режим ответа. Огонь на поражение по всякому появившемуся в зоне видимости искусственному объекту.

Не успел он произнести эти слова, как рыжий юнец слева от меня возбужденно подпрыгнул и выкрикнул:

— Вижу!

Увидел и я. Это была огромная и уже знакомая мне по очертаниям посудина жандармского крейсера.

— Огонь! — рявкнул Филипп.

Наш корабль тряхнуло, и белая сияющая линия вытянулась от нас к жандармскому кораблю. Причем не одна. К махине крейсера их протянулся целый сноп. Видно, вместе с нами выстрелы произвели и бомбардиры остальных наших кораблей.

«Подло, — подумал я. — Но наверное, таковы правила игры этого мира…»

— Второй, — скомандовал Филипп, и я превратился в слух, — приготовьтесь, по выходу, к моментальному ориентированию и движению к планете на поглотителях.

Я чуть было не спросил, «по какому выходу», но не успел, провалившись в разноцветное небытие.

… Уже приходя в себя, я понял смысл маневра Филиппа. Мы ушли в гиперпространство, не ожидая ответного выстрела. Спрятались, не меняя при этом точку выхода. Сколько мы там пробыли, не знаю. Ориентироваться во времени там невозможно. Но когда вынырнули, на месте давешнего крейсера я увидел целую армаду, минимум из десяти таких же гигантов.

— Отставить движение! — приказал Филипп мне, а затем вновь скомандовал стрелку: — Огонь!

И вновь, совершив удар по противнику, мы ушли в гиперпространство.

… «Еще один такой маневр, — подумал я, приходя в себя, — и мне конец. Оргазм — это, конечно, хорошо. Но не несколько же раз подряд. Во всяком случае для меня. Да это и не оргазм…»

— Два шага вперед! — скомандовал Филипп, и я, удивляясь себе, сообразил, что это значит. Я поспешно сориентировал корабль носом к планете и произвел два единоразовых поглощения, хотя ранее никогда этого не делал. Теперь я видел, что крейсеров осталось только четыре, и сейчас мы оказались с ними почти нос к носу.

— Поле! — приказал Филипп, и я напрягся, пытаясь сообразить, что он имеет в виду. Но по тому, как поспешно, даже судорожно, начал совершать какие-то действия стрелок, понял, что команда относится не ко мне, а к нему и расслабился. Внезапный мощный удар потряс корабль, и противно зазвенел сигнал аварийной системы.

— В шлюпку! — крикнул Филипп, и я увидел, что он отстегивается. Я сделал то же, мы освободились от ремней одновременно, но тут выяснилось, что система искусственной гравитации вышла из строя, и мы, нелепо размахивая руками, устремились в разные стороны. Стрелок при этом хладнокровно оставался на своем месте.

— Отставить поле! — крикнул Филипп. — В шлюпку!

Сила тяжести моментально появилась вновь, и я метров с четырех рухнул на пол. Тут же я почувствовал, что с обеих сторон меня подхватили под руки. Через минуту диафрагма шлюпки уже закрывалась за нашими спинами, а еще через миг раздался взрыв такой силы, что мне показалось, будто это взорвалась моя голова…

… Когда я пришел в себя, я увидел над собой склоненное лицо стрелка. Точнее, я лишь догадался, что это он: зрение никак не желало сфокусироваться. Я полулежал в жестком пластикатовом кресле со спинкой, почти до упора откинутой назад.

— Все в порядке, государь, — сказал стрелок, убедившись, что я очнулся. Наш корабль уничтожен, но мы в безопасности.

Я хотел спросить, где Филипп, но вместо того лишь прохрипел что-то нечленораздельное.

— Невредимыми из наших остались два корабля, — продолжал отчитываться стрелок.

Я, наконец, обрел дар речи:

— А сколько осталось у них?

— В тот момент, когда мы покинули корабль, их было четыре.

Ну, это-то я и сам видел.

— Но бой идет и без нас, — продолжал стрелок. — Возможно, их уже меньше. Мы первыми врезались в их расположение и хотели было применить гравитационную ловушку, но они ударили раньше.

— А Филипп?.. — спросил я, готовясь к худшему.

— Я здесь, — раздался знакомый голос позади меня. — Жив и здоров. Простите, что не могу отвлечься от управления.

Я сел. В ушах звенело, но зрение мало-помалу приходило в норму.

— Как остальные? — спросил я Филиппа, глядя на его сгорбленную спину. Те, что были на нашем корабле.

Но он не понял, что я обращаюсь к нему, и молчал.

За него ответил стрелок:

— Уцелели все. Они перебрались в шлюпки раньше нас. Сейчас мы выйдем на орбиту и будем ждать, когда нас подберут. У ведущей команды — штурманов и стрелка — в этом смысле самое неудобное положение. А десант автоматически втягивается в шлюпки вместе с креслами, как только зазвучит тревога.

«Толково», — подумал я и спросил:

— А по шлюпкам, вы думаете, противник стрелять не будет?

— Если мы проиграем бой, то, конечно, так и случится, — отозвался рыжеволосый.

— Но бой мы уже выиграли, — сообщил Филипп, как я теперь понял, приникший к глазкам портативного визора шлюпки. — Против двух наших кораблей у жандармов остался один. Внезапность — наше главное оружие. И оно не подвело. Тактика боя, которой я обучался у Сэмюэля, должна была… Все! — сам себя перебил он выкриком. — Готов и последний! Мы победили!

Вскоре мы пристыковались к одному из наших кораблей и перебрались на его борт. Выяснилось, что без жертв со стороны «пчеловодов» все-таки не обошлось. В одну из шлюпок, отделившихся от нашего корабля, угодил его обломок, и она взорвалась. И в одной из шлюпок второго подбитого жандармами корабля, когда ее принудительно пристыковали, отсутствовал воздух, и были обнаружены три мертвых тела десантников. Было установлено, что обшивку и этой шлюпки также пробил осколок.

Настроение у меня было подавленное, но Филипп, заметив это, сказал мне:

— Они погибли за отечество. Все мы готовим себя к этому. Их жертва достойна восхищения и благодарности. Скорбеть будем позже.

— А скольким еще предстоит погибнуть? — возразил я. — Не думаю, что на Зеленой Лужайке нас ждут с распростертыми объятиями.

— На Зеленой Лужайке никого нет, — возразил Филипп. — Это личные угодья Рюрика. — Он посмотрел на меня многозначительно, но я этого его взгляда не понял. — Экологически девственная планетка, и никто без специального распоряжения тирана не имеет права сажать здесь свой корабль. Космодром сторожевых кораблей находился на искусственном спутнике, и он уничтожен.

— Выходит, путь открыт?

— Да. Путь открыт. А генетическое сканирование позволило нам точно установить местонахождение дядюшки Сэма. Он — единственный человек на этой планете. Почти… — оговорился Филипп.

— Почти единственный?

— Почти человек.

Книга вторая

СЕРЕБРЯНЫЙ КЛИНОК

… Бедняга глупо тычется

В прозрачное стекло…

Эй, — масло, соль — отыщутся?

Поджарьте нам его!

Нет, не люблю я этих марсиан,

Народец, скажем прямо, хероватый,

К тому же пьющий, да и вороватый,

В отличие от нас, от россиян.

Глава 1

ВОЛЧЬЯ НАТУРА

Мы выплыли из корабля и мягко опустились, повиснув в метре над землей. Высыпали наружу и остальные.

— Будем искать? — спросил я.

— Нет, — покачал головой Филипп. — Будем ждать. Он видел нас, и, думаю, он уже в пути.

Я огляделся. Вокруг стоял изумительной красоты смешанный лес. Самый что ни на есть родной — с березками, осинками, елью, пихточками и вековыми дубами. А аромат!.. Его не опишешь. Интересно все-таки, неужели все это — не искусственные насаждения? Неужели где-то, так далеко от Солнца, могла появиться такая красота?

Поляна, на которой мы стояли, находилась на пригорке, и удивительный пейзаж средней полосы России открывался моему благодарному взгляду. Покой и умиротворение царили вокруг. Листва деревьев в основном была еще зеленой, но кое-где уже желтела, а иногда и пламенела оранжевым заревом. Наверное, это были заросли рябины.