Евгений Велтистов - Мир приключений. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов

Александр Александрович встретил его, как всегда, приветливо. Лишенный семьи из-за своей службы, связанной с длительными плаваниями, он очень любил ребятишек, а к Ванюшке относился просто по-отечески.

Беспомощность и вынужденное безделье сильно сказались на капитане. У него обострились черты лица, и внешне он выглядел еще более суровым, чем обычно.

— Здравствуй, Ваня, — сказал капитан, — видишь, красота-то какая в природе! Много я повидал стран, а краше нашей родной земли все-таки ничего нет!

— А как же теплые страны, Александр Александрович? Говорят, они самые красивые!

— В теплых странах хорошо… когда там в холодное время года бываешь… Да и когда недолго. А когда долго, домой очень тянет. Но по мне, лучше нашей русской лесной стороны ничего нет. Не встречал. Вот и картины с нашими лесами, что твой дядя, мой тезка, рисует, тоже очень мне нравятся.

— А я открытки с видами Италии видел, какие там красивые места!

— По правде сказать, Ваня, думаю, для каждого родная природа — самая красивая. Со мной капитан один плавал, родом из степной станицы. Бывало, как начнет про степь рассказывать, будто стихи задушевные читает…

— А на итальянских открытках дома тоже очень хороши! У нас я таких не видел.

— Дома, Ванюша, самые лучшие те, которые народ веками делает для своей местности. Народ в свое жилище разум вкладывает. Ты возьми сосновую избу. Ничего умнее, здоровее для нашего климата не придумаешь. Конечно, если ее построить по правилам.

— Как это — по правилам?

— Сосны нужные подобрать, чтоб на высоком сухом месте росли. Срубить их в морозы, лучше в январе, когда в дереве влаги мало. Ошкурить бревна вовремя, весной, как только сокодвижение начнется. Сруб срубить, пока дерево мягкое, проветрить и просушить, как положено. Мох хороший положить… Целебная изба получится. В ней люди болеть не будут и проживут долгие годы.

— А как же другие народы живут, у которых изб нет? Японцы, например?

— Бывал я, Ваня, у японцев. Не раз бывал. Они жилье тоже в соответствии с природой своей строят. Домики легкие делают, как из фанеры. Стены раздвижные. И мебели внутри никакой. Столик низенький, цукуэ называется. И спят на татами — матрасы такие из рисовой соломы, циновками из особой травы обшитые. Разумно все это: землетрясения там частые, а в таком домике не завалит. Климат же теплый, толстые стены не нужны.

А вот в Аравии, на берегу Индийского океана, строят большие, многоэтажные дома из сырой глины. Солнце там палит — как внутри раскаленной печи себя чувствуешь! Тамошнее солнце сырую глину крепкой делает, а внутри дома прохладно. И нет лучше дома для той местности.

Капитан говорил и говорил, как бы чувствуя, что Ванюшка хочет задать вопрос, на который трудно будет ответить. Но Ванюшка вопрос все-таки задал:

— Александр Александрович, почему мы все время отступаем?

— Не знаю, Иван, сам все думаю об этом. Первые дни, понятно, первый удар фашистов был очень силен. Сейчас пора уже и бить их как следует. Думаю, все еще с силами собираемся. Но бить мы их скоро будем, это я чувствую!

— А ведь они уже близко!

— Ничего, Ваня! Про нас, русских, говорят, что запрягаем мы долго, а уж ездим быстро! Мы ведь по природе своей созидатели, в руках все больше соху да топор, а не лук держим. Пашем, сеем, избы, хоромы ставим, а воюем, когда нужда придет… Против недобра всегда воюем… Это князья меж собой дрались, а сам народ наш миролюбивый, сердобольный, отзывчивый и на чужое не зарится. Своими руками любит строить. Кочевники, вот те пахать и строить не умели, зато лук сызмальства в руках держали, чтобы набеги на соседей совершать, добро у них отнимать. Рыцари тоже охочи были до чужой земли, другие народы холопами старались сделать.

— А что, на Руси из луков стрелять не умели?

— На Руси защищались копьем и мечом, из лука мало кто хорошо стрелял, если только такие, как твой Алексей-воин. Лук — оружие наступательное, чтобы хорошо из него стрелять, надо упражняться лет десять, а то и двадцать. Значит, с детства себя в воины готовить. А когда приходится обороняться от нежданного врага, из лука стрелять быстро не научишься. Поэтому на Руси вместо лука были арбалеты, их еще называли самострелами. Из самострела за десять дней можно научиться стрелять. А в обороне он очень хорош.

— А из какого дерева их делали? — Ванюшка спросил о том, о чем давно собирался спросить дедушку Илью.

— Лучше всех стреляли самострелы, у которых лук был не из дерева, а из железа. Из такого самострела пускали стрелы с тяжелым металлическим наконечником. Их называли болтами, и летели они в три раза дальше, чем выпущенные из лука.

«Надо будет с ребятами сделать лук для самострела из стального прута», — подумал Ванюшка и задал капитану еще один волновавший его вопрос:

— Александр Александрович, вы ничего не слышали про Латырь-камень, который воинам силу дает?

— Как же не слышал! Слышал! Янтарь так в древности называли, его много было в землях тевтонского ордена. Рыцари растирали янтарь в порошок и добавляли в питье. Этот напиток якобы добавлял силы. Теперь в тех местах Кенигсберг стоит — столица Восточной Пруссии, это тоже фашистская Германия. Только фашистам никакой Латырь-камень не поможет, все равно разобьем мы их!

На небольшом колхозном поле, тупым клином врезавшимся в Чернеевский бор, оставалось гектара три неубранной картошки. Убирать ее не собирались — стало слишком опасно: фашистские самолеты то и дело появлялись в небе и безжалостно расстреливали всех, кто работал на полях. Однако Ванюшка, Генька и Володька, посовещавшись, приняли решение: «Создать в подземелье солидные запасы такого нужного продукта, как картофель». Мало ли что может случиться? А с картошкой не пропадешь.

Раздобыв лопаты, пустые мешки и матерчатые сумки, троица отправилась на бор. Там, на поле, то и дело вглядываясь в небо, а еще больше вслушиваясь в него — не возникнет ли вдали жужжащий звук вражеского самолета, ребята принялись поспешно копать картошку, стараясь не очень удаляться от края леса. Но в тот день немецкая авиация не прилетела. Наполнив картошкой четыре больших замаскированных в кустах мешка, мальчики начали постепенно перетаскивать ее сумками в свое подземное убежище. Там картошку снова ссыпали в мешки.

— Ну что ж, если от немца прятаться придется, с картошкой будет веселее, — сказал Цапай, когда они закончили свою работу.

— В случае чего, и партизанам едой поможем, — вставил Генька. — Вот только как связь с ними организовать?

Ванюшка промолчал. Ему сделалось невыносимо грустно при мысли, что фашисты смогут дойти до этих мест. Последнее время он часто просыпался по ночам и с ужасом думал, что война приближается к Москве, приближается она и к Нечаеву. Правда, капитан все равно упорно повторял: