Василий Сахаров - Кубанская Конфедерация

Спустя двадцать минут я входил в особняк. На охране, помимо Листа с Салом, пластуны Игнача, доложились, вокруг всё тихо, и в отряде без происшествий. Отлично, отдых не прерывается.

Я в столовой. Меня никто не встречает, и понятно почему. С кухни доносится ворчание Ильиничны, которая за что‑то распекает двух молоденьких горничных, а супруга с сёстрами и сыном наверняка наверху. Сквозь открытые окна в помещение проникает солнечный свет, такой мягкий и, можно сказать, уютный. Вместе с этими лучами от реки прилетает ветерок, освежает и выносит на меня запахи кухни. По ним могу определить, что у нас сегодня на обед. Первым блюдом конечно же борщ, а на второе — картофельное пюре с котлетами из баранины. У‑у‑у! Люблю повеселиться, особенно поесть.

Поднимаюсь наверх. Так и есть, Мара с сёстрами, похожей на неё Ольгой и русоволосой голубоглазой Леночкой, теребят сына, который в последнее время сильно подрос и стал вполне складно излагать свои мысли. Игорёк стоит в центре комнаты и, насупившись, исподлобья смотрит на тёток, которые заливисто смеются и корчат ему рожицы. Вот и вопрос: кто здесь ребёнок. Две здоровые девахи, невесты на выданье, а ведут себя как дети.

— Кто тут Мечникова‑младшего обижает? — весело улыбаясь, спрашиваю я сына и присаживаюсь на корточки рядом с ним.

Сын оборачивается и с радостным вскриком бросается мне на шею.

— Папка! Они мне пистоет не дают, — ещё не полностью выговаривая все слова, жалуется он.

— Что за пистолет? — Мой вопрос обращён к девушкам.

За двоих ответила Леночка, по виду хрупкое создание, а по сути — неплохо подготовленный убийца:

— У нас при себе оружие есть, отец на пятнадцатилетие подарил. Игорёк случайно увидел и потребовал себе такой же.

— Ясно. — Я полностью удовлетворён её ответом и обращаюсь к сыну: — Будет тебе пистолет, но не сейчас, а через год.

Он наклоняет головку набок, пристально рассматривает меня и очень серьёзно спрашивает:

— А год — это через сколько?

— Пройдёт лето, за ним осень, когда листья жёлтые будут, потом зима со снегом, затем весна с дождями — и так пройдёт год.

— Но ведь это долго. — Мальчишка возмущён и считает, что его опять обманули.

— Но ты ведь воин?

— Да, я воин.

— А воин должен быть не только силён и храбр, но и терпелив. Ты готов терпеть?

— Готов, — отвечает Игорёк, отступает в сторону и принимает самый смиренный вид.

— Молодца! — хвалю я его, и улыбка ребёнка озаряет комнату не хуже солнечных летних лучей.

Внизу раздаётся звонок, это домоправительница зовёт домочадцев на обед. Иду переодеваться, умываюсь и уже в домашней одежде спускаюсь вниз. Я был прав, на обед сегодня борщ и пюре с котлетами.

После полудня я прилёг у себя в кабинете на диванчик, задумался о предстоящем походе к берегам Каспийского моря и задремал. Ненадолго, так как вскоре меня начали теребить за рукав, и, открыв глаза, я увидел над собой супругу.

— У меня к тебе есть разговор, — произнесла она и присела рядом.

— Да‑да. — Одной рукой протирая глаза, другой я обнял её за талию и потянул на себя.

— Успокойся, — с усмешкой она высвободилась, — у меня для тебя две новости. Думала сразу после обеда переговорить, а ты сразу же спать завалился.

— Итак, две новости. — Сон окончательно отступил, и я был готов воспринимать информацию. — Наверное, одна плохая, а другая хорошая. Я прав?

— Нет. — Супруга встряхнула своей очаровательной головкой, и её роскошные чёрные волосы разметались по плечам. — Обе новости хорошие.

— Слушаю тебя, моя королевна.

— Я снова беременна.

На её выжидательный взгляд всё, что мне оставалось, — это поцеловать её в губы и сказать то, что миллионы мужчин говорили до меня:

— Люблю тебя, милая. Я рад и счастлив.

— Конечно рад, не тебе ведь рожать.

— Всё, что от меня зависело, было сделано, и, надеюсь, сделано с душой и хорошо. Давай вторую новость.

— Ты в курсе, что сегодня Симаков официально стал диктатором?

— Конечно.

— А знаешь, что в президентском дворце сегодня по этому поводу торжественный приём?

— Что‑то такое слышал, но мы здесь при чём?

— При том, что мы вдвоем приглашены на это мероприятие.

Вот тебе и на, чего никак не ожидал, так подобного приглашения. С одной стороны, на такое торжество не всякий попадет, а с другой — старая солдатская пословица про близость кухни и нахождение подальше от начальства не на пустом месте возникла. В считаные секунды я просчитал все варианты и пришёл к выводу, что приглашение в президентский дворец плюсов имеет всё‑таки больше, нежели минусов.

— Откуда приглашение, Ерёменко помог?

— Нет, его жена. Ты ведь знаешь, что мы с ней подруги.

— Знаю, только вот что надеть на это мероприятие и какие там порядки?

— Насчёт себя я не беспокоюсь, а что надеть тебе, проконсультируйся у своего начальника, он там тоже будет присутствовать.

— Когда во дворце надо быть?

— В восемь часов вечера…

В девятнадцать тридцать я был готов и любовался своим отражением в большом ростовом зеркале. После консультации с полковником с нарядом проблем не возникло: серый мундир, такие же брюки, заправленные в мягкие яловые сапоги, на груди Кубанский Крест, в кобуре верный ТТ, а на плечах чёрные погоны лейтенанта госбезопасности. Ничего лишнего, всё функционально, строго и годится для любого случая. Непривычно, всё же впервые я в этой униформе, но мне нравится, и остаётся только дождаться мою вторую половину, которая своим нарядом готовит для меня некий сногсшибательный сюрприз.

Минут десять топчусь в гостиной, и наконец появляется Марьяна. Стройная красивая женщина в длинном светло‑голубом платье, отделанном тончайшими кружевами. Волосы заплетены в некую строгую прическу и удерживаются небольшой диадемой, сделанной ещё до Чёрного Трёхлетия. Молодая женщина не идёт, а выступает, вид её непривычен, и это мне нравится.

— Как тебе? — Разумеется, вопрос касается её платья и внешнего вида.

Подставляю локоть правой руки и отвечаю:

— Ты великолепна, и, когда мы вернёмся домой, до самого утра покоя тебе не дам.

— Посмотрим. — Мара игриво улыбается, и мы выходим во двор особняка.

Тугарин, который по‑прежнему остаётся моим водителем, с лёгкостью и непринуждённостью опытного автомобилиста ведёт надраенный до блеска джип по улицам Краснодара. Вскоре, минута в минуту, ровно в двадцать ноль‑ноль, мы прибываем к президентскому дворцу — величественной новостройке, возведённой на развалинах гостиницы «Кавказ» во времена правления третьего президента Конфедерации Драгунова.