Сергей Лукьяненко - Веер (сборник)
– Нет и нет.
– Ты создан людьми?
– Да.
– У тебя есть чувство юмора? – неожиданно спросил я.
– Да куда нам, чурбанам железным, – жалостливо ответил робот.
– В каком мире тебя создали?
– Какую классификацию ты знаешь?
– Функционалов… Миры веера.
– Тогда название тебе ничего не даст. Функционалы не включают наш мир в свои классификации.
– Почему? Не знают?
– Они получили слишком болезненный отпор при попытке вторжения.
– Это родной мир функционалов?
– Да.
– Башня, которая за твоей спиной, она создана функционалами?
– Она не за спиной. Да, ими.
– Ты ее охраняешь?
– Разве похоже на это?
– Ты хочешь ее уничтожить?
– Исследовать. Возможно, уничтожить. В зависимости от предназначения.
– Кажется, у меня появился союзник, – сказал я. – Ты давно здесь?
– Шестьдесят два года, четыре месяца и три дня.
– Фантастика, – сказал я. – Ты как новенький!
– К сожалению, это не так. Я поврежден, я остался один, а изначально нас было трое. Через два месяца и шесть дней мои источники энергии окончательно истощатся, и я прекращу функционировать. – Он помолчал. – Хотя я не люблю слово «функционировать».
– Понимаю. Ты расскажешь мне про свой мир?
– Нет. Эта информация не имеет для тебя никакого значения. Мы не представляем опасности для твоего мира и вообще для обычных людей. Наш образ жизни покажется тебе странным, а возможно, и отталкивающим. Это может помешать сотрудничеству.
– Но у вас есть люди? Обычные люди? Они не порабощены машинами?
– Есть. Не порабощены. Далее должен следовать смех, но мои возможности звукоподражания ограничены. Я пробовал смеяться, но это пугает людей.
– Да уж… – Я поежился. – Людей бы испугало, даже спой ты песенку про кузнечика… Ты такой… очень крупный и железный. Хотя при этом очень похож на человека!
– Я создан из титана и жидкой керамики, – сказал робот. – Но мое сознание копировалось с человеческого.
– С ума сойти, – признался я. – Даже не знаю, что еще спросить!
– Очень хорошо, что ты умеешь ставить точку в расспросах. Теперь моя очередь задавать вопросы, согласен?
– Давай.
От робота шло тепло – мягкое, почти живое. И туман будто расступался вокруг, я почувствовал, что одежда начинает подсыхать.
– Как твое имя?
– Кирилл. Я не спросил твое, извини…
– Не важно. Зови меня «робот». Из какого ты мира?
– Земля. У функционалов ее зовут Демосом.
– Я так и предполагал, – удовлетворенно сказал робот. – Ты почти не шокирован и знаешь слово «робот». Ты мог прийти только из технически развитого мира. Как ты оказался здесь?
– Я бывший функционал. Таможенник.
– Бывших не бывает. Даже если ты прервал связь с функцией, измененная вероятность в тебе осталась.
– Измененная вероятность?
– Моя очередь задавать вопросы, – напомнил робот. – Да, измененная вероятность. Вывернутое время. Локальный хроноклазм. Неосуществленная реальность. Межвременная флюктуация. Это из области квантовой физики.
– Никогда такого не слыхал, – буркнул я тоном специалиста по квантовой физике.
– Из нашей квантовой физики. Это то, что функционалы делают с людьми, превращая их в себе подобных. Прерывают их связь с реальностью и придают их существованию вероятностный оттенок… Не важно. У тебя нет достаточных знаний для восприятия теории, к тому же я и не знаю ее достаточно глубоко. Итак, ты бывший функционал. Почему ты прервал свою функцию? Как правило, существование функционала достаточно приятно. Любовь?
Я посмотрел в мягко светящиеся фасеточные глаза и напомнил себе, что это чудище в какой-то мере было человеком.
– Да.
– Обычная история, насколько мне известно. – Робот мягко коснулся моего плеча. – Функционалы с течением времени утрачивают умение любить… и всегда недооценивают силу этого чувства. Ты полностью лишился своих способностей?
– Нет. Они проявляются иногда. Мне кажется, что в тех случаях, когда я стою перед серьезным выбором.
– Правильно. Ты не вернулся в полной мере в свою реальность, Кирилл. Ты продолжаешь оставаться помехой в ходе времен. Песчинкой в океане, которую носят волны.
– Да ты поэт…
– Был. Не важно. Ты хочешь отомстить?
– Хочу закрыть для функционалов Землю. Так же, как закрылся ваш мир или Твердь.
– Мы закрылись по-разному. Твердь ведет войну. Мы изолировали себя на уровне тонких структур пространства. Никто и никогда больше не проникнет в наш мир, и мы никогда не сумеем выйти вовне.
В голосе робота была печаль.
– Я сочувствую.
– Спасибо. Не важно. Я не совсем человек и не испытываю подлинной тоски по родине. Но мне неприятно то, что происходило во время вторжения. Человек, чье сознание лежит в основе моего, погиб от рук функционалов. Я хотел бы нанести функционалам урон, который помешает повторению подобного.
– Наши желания совпадают, – пробормотал я. – Вот только я бы еще хотел вернуться домой…
– Я должен тебя предупредить, что шансы на это исчезающе малы.
– Я знаю.
– Тогда мы – союзники.
19
Союзники – в этом слове всегда есть элемент временности. Союзники Второй мировой благополучно разругались, едва закончив войну, да и во время войны уже готовились к будущему противостоянию. Советский Союз распался – и теперь отношения между бывшими союзными республиками куда хуже отношений с прежними врагами. Так и в обычной, человеческой жизни – часто ли мы употребляем слово «союзник»? Друг, товарищ, единомышленник – запросто. А в слове «союзник» будто заложен будущий раскол. Он не друг. У нас просто общие интересы. В какой-то одной сфере и на какой-то определенный период времени.
Ох, зря Советский Союз назвали Союзом! Заложили лингвистическую мину под будущее. А стоило хотя бы поинтересоваться, откуда взялось слово «союзник»! Две с лишним тысячи лет назад так называли подчиненные Риму области Италии, которые обязаны были во всем помогать Риму, но сами никаких прав не имели…
Я вздрогнул, сообразив, что рассуждаю на тему, о которой никакого представления раньше не имел. Способности функционала прорезались.
Значит, я делаю выбор.
Та часть меня, которая, если верить роботу, вообще к человеческой плоти и крови не имеет никакого отношения, моя «измененная вероятность», проснулась и любезно предлагает мне доступ к энциклопедическим знаниям.
Я недолго колебался.
– Хорошо. Мы союзники.
– Я нуждаюсь в человеческой помощи. – Робот поднялся. – Вход в здание открывается только для людей. Как ты видишь, я не слишком подхожу под определение человека. Мне приходилось ждать появления людей, чтобы попытаться войти в строение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});