Айзек Азимов - Академия и Земля (сборник)

– Хорошо, – пожал плечами Тревайз. – Это будет звучать странно, учитывая, что у нее есть яички, но пускай, мне-то что.

– У тебя противная привычка все обращать в шутку, – вздохнула Блисс, – но я знаю, как ты нервничаешь, и прощаю тебя. Только, говоря о Фалломе, подразумевай, что это – девочка.

– Ладно, – Тревайз замялся, но был не в силах сдержаться: – Чем дальше, тем больше Фаллом начинает казаться мне твоим приемным ребенком всякий раз, как я вижу вас вместе. Не потому ли это, что ты хочешь детей? А не лучше ли подумать о том, что Джен может дать тебе хотя бы одного?

Глаза Блисс широко распахнулись.

– При чем тут дети! Неужели ты думаешь, что я использую его как удобный инструмент для обзаведения ребенком? В любом случае, мне не время пока заводить детей. Но когда такое время настанет, это будет геянский ребенок, а Пел для этого не подходит.

– То есть Джен будет отвергнут?

– Вовсе нет. Ну разве что на время. Это может быть даже проведено путем искусственного осеменения.

– Я полагаю, ты только тогда сможешь иметь ребенка, когда Гея решит, что это необходимо – когда возникнет вакансия из-за смерти одной из уже существующих частей Геи.

– Безумное объяснение, но достаточно правдивое. Гея должна быть пропорциональной во всех своих частях и взаимосвязях.

– Ну прямо как Солярия.

Губы Блисс сжались, а лицо слегка побледнело.

– Совсем не так. Соляриане производят детей больше, чем им необходимо, и уничтожают лишних. Мы же рожаем ровно столько, сколько нужно, и у нас нет необходимости никого лишать жизни – скажем, как у тебя замещается отмирающий верхний слой кожи на новый, и ни одной клеткой больше.

– Я понял. Надеюсь, правда, что тебе небезразличны чувства Джена.

– В связи с моим возможным ребенком? Об этом у нас никогда не заходил разговор да и не зайдет.

– Нет, не об этом. Меня удивляет то, что ты все больше и больше увлекаешься Фалломом. Джен может почувствовать себя покинутым.

– Я вовсе не пренебрегаю им, и сам он тоже интересуется Фалломом. Она – еще одна точка взаимного увлечения, и это сближает нас еще сильнее. Может быть, это ты чувствуешь себя покинутым?

– Я? – удивился Тревайз.

– Да, ты. Я не больше понимаю изолятов, чем ты – Гею, но у меня такое чувство, что тебе доставляет удовольствие быть в центре внимания на этом корабле, и тебе может казаться, будто Фаллом занял твое место.

– Глупости.

– Не больше чем твое предположение, что я пренебрегаю Пелом.

– Тогда заключим перемирие и хватит об этом. Я попытаюсь считать Фаллома девочкой и не буду чересчур беспокоиться о том, что ты равнодушна к чувствам Джена.

– Спасибо, – улыбнулась Блисс. – Тогда все отлично.

Тревайз повернулся было к экрану, но Блисс окликнула его:

– Подожди!

– Да! – немного устало сказал он обернувшись.

– Я прекрасно вижу, что ты грустен и угнетен. Я не имею права вторгаться в твой разум, но ты мог бы поведать мне, что случилось. Вчера ты сказал, что в этой системе есть подходящая планета, и казалось, это тебя обрадовало. Надеюсь, планета никуда не исчезла! Ты не ошибся, правда?

– В системе обнаружена подходящая планета, и она никуда не делась.

– Она нужного размера?

Тревайз кивнул.

– Раз подходящая, естественно, она нужного размера. И кроме того, находится на приемлемом расстоянии от звезды.

– Ну а что же тогда не в порядке?

– Сейчас мы подошли достаточно близко к планете, чтобы проанализировать ее атмосферу. Оказалось, что говорить о ней нечего.

– Нет атмосферы?

– Не о чем говорить. Эта планета не пригодна для жизни, а другой, обращающейся вокруг этого солнца и имеющей хотя бы малейший шанс быть обитаемой, нет. В нашей третьей попытке результат нулевой.

Пелорат, печально стоя у двери рубки, боялся заговорить с хмуро молчавшим Тревайзом, надеясь, что тот сам начнет разговор.

Тревайз как в рот воды набрал. Если молчание можно назвать упрямым, он молчал именно так.

Наконец Пелорат не выдержал и довольно робко спросил:

– Чем мы занимаемся?

Тревайз посмотрел на Пелората, еще немного помолчал, отвернулся и ответил:

– Начинаем отсчет времени перед посадкой на планету.

– Но раз здесь нет атмосферы…

– Это компьютер говорит, что здесь нет атмосферы. До сих пор он обычно сообщал мне то, что я хотел услышать, и я принимал его ответы. Теперь он сообщил мне то, чего я слышать не желаю, и я должен проверить это. Если компьютеру когда-нибудь суждено ошибаться, я хочу, чтобы это произошло именно сейчас.

– Ты думаешь, он действительно ошибся?

– Нет, не думаю.

– Ты можешь представить себе какую-нибудь причину, по которой он мог бы ошибаться?

– Нет, не могу.

– Тогда в чем же дело, Голан?

Тревайз повернулся в кресле и оказался лицом к лицу с Пелоратом. Лицо его было полно отчаяния.

– Неужели ты не видишь, Джен, что я просто больше ничего не могу придумать? Что касается Земли, мы вытащили пустые билетики на первых двух планетах, а теперь и эта оказалась пустышкой. Что я должен делать? Порхать от планеты к планете, приставать ко всем и спрашивать: «Простите, где тут Земля?» Земля слишком хорошо замела все свои следы, не оставив нигде ни намека о себе. А это, видимо, означает, что мы вряд ли заметили бы такой намек, даже если бы он существовал.

– Я и сам думал об этом, – кивнул Пелорат. – Может, поговорим? Я знаю, ты в отчаянии, дружочек, и не хочешь разговаривать… в общем, если хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, я могу уйти.

– Да говори, говори… – почти простонал Тревайз. – На что я еще способен, кроме как слушать? Давай, поехали.

– Я так понял, что ты все-таки не очень настроен слушать, ну да ладно. Попробую. Пожалуйста, останови меня в любой момент, если тебе надоест моя речь… Мне кажется, Голан, что Земле нет нужды предпринимать только пассивные и негативные меры, скрывая себя. Ей нужно было не просто уничтожить сведения о себе. Не могла ли она взять и подбросить фальшивую информацию и активно распространять ее, тем самым скрывая правду?

– Как ты себе это представляешь?

– Ну… мы много раз слышали о радиоактивности Земли, и такой слух мог быть распущен, чтобы заставить любого отказаться от всяких попыток отыскать ее. Если Земля действительно радиоактивна, значит, она совершенно неприступна. Если это так, то мы не смогли бы шагнуть на ее поверхность. Даже исследовательские роботы, если бы они у нас были, не вынесли бы радиации. Вот и получается – зачем ее искать? А если она не радиоактивна, натолкнуться на нее можно только случайно, и тогда у нее должна быть другая причина прятаться.

– Как ни странно, Джен, – вымучил улыбку Тревайз, – эта мысль и мне приходила в голову. Мне даже представлялось, что сведения о невероятно огромном спутнике могли быть нарочно внедрены во всемирные легенды. Что касается газового гиганта с чудовищной системой колец, это точно так же маловероятно и точно так же может оказаться выдуманным для отвода глаз. И все это, возможно, предназначено именно для того, чтобы заставить нас искать нечто несуществующее, так что мы спокойно пройдем мимо нужной планетной системы, поглядим на Землю, но не обратим на нее никакого внимания, так как на самом деле у нее нет ни большого спутника, ни кузена с тремя кольцами, ни радиоактивной поверхности. Следовательно, мы не узнаем ее и даже не подумаем, что смотрим на нее. И даже хуже.

– Разве может быть хуже? – ошарашенно спросил Пелорат.

– Запросто. Хуже – это когда сходишь с ума по ночам и начинаешь рыскать по безграничным просторам фантазии, пытаясь найти хоть что-нибудь, от чего становится еще страшнее. Что, если Земля обладает исключительной способностью маскироваться? Что, если мы загипнотизированы? Что, если мы могли пройти мимо Земли, у которой есть гигантский спутник с громадными кольцами, и не увидеть ничего из этого? Что, если это уже произошло?

– Но если ты веришь в это, почему же мы тогда…

– Я не сказал, что верю в это. Я говорю о сумасшедших фантазиях. Мы продолжаем поиски.

– Сколько же можно искать, Тревайз? – помедлив, спросил Пелорат. – Когда-нибудь нам наверняка придется бросить все это.

– Никогда! – рассвирепел Тревайз. – Если мне суждено провести остаток жизни, скитаясь от планеты к планете, оглядываясь и спрашивая: «Простите, сэр, не подскажете, где тут Земля?» – так тому и быть. В любое время я могу доставить тебя, Блисс и даже Фаллом, если ты пожелаешь, обратно на Гею, а затем продолжать поиск самостоятельно.

– О нет! Ты знаешь, я не брошу тебя, Голан, и Блисс не бросит тоже. Мы будем скитаться от планеты к планете вместе с тобой, если так надо. Но зачем?

– Затем, что я должен найти Землю и найду ее. Не знаю как, но найду… А теперь смотри. Я пытаюсь достичь точки, откуда смогу изучить освещенную сторону планеты, но так, чтобы солнце не находилось слишком близко… Погоди немного.