Юрий Тупицын - Инопланетянин (сборник)

— Кто вы такой? — с ноткой строгости в голосе вслух спросил он.

Незнакомец привстал с подлокотника, склонил в легком поклоне голову и непринужденно представился:

— Меня зовут Север, — он снова слегка поклонился. — Даль Север к вашим услугам.

— Как вы оказались в ходовой рубке? — Лунц с любопытством присматривался к своему собеседнику. — Во всяком случае, родились вы под счастливой звездой.

Даль мягко улыбнулся и снова уселся на подлокотник кресла, закинув ногу на ногу. Движения его были легки и свободны, от них веяло полным спокойствием и уверенностью в себе. Все это никак не вязалось с только что пережитой прелюдией катастрофы и смущало Лунца. Неожиданная догадка вдруг мелькнула в его голове:

— Очевидно, вы из службы контроля? А история с аккумуляторной всего лишь проверка?

Даль заботливо стряхнул с колена приставшую к нему пылинку и улыбнулся:

— Разве я похож на инспектора?

Лунц хотел спросить: «А разве инспектора имеют особые приметы?» — но осекся. Даль совсем не походил на инспектора, не походил он и на пассажира. Он вообще ни на кого не походил! Лунц не заметил этого сразу только потому, что его мысли и чувства были слишком далеки от таких пустяков, как внешность случайного посетителя ходовой рубки.

В самом деле, любой человек, находящийся в космосе, будь то пассажир, инспектор или сам командир корабля, в обязательном порядке надевал легкий скафандр, напоминавший обычный комбинезон. Несмотря на кажущуюся эфемерность, этот скафандр обеспечивал получасовое пребывание в открытом космосе и надежно гарантировал от всяких случайностей. На Дале же и в помине не было никакого скафандра! Он был одет как для непродолжительной летней прогулки. С его широких плеч свободными складками спадала мягкая белая рубашка, открывая крепкую шею, темно-серые брюки были окантованы незатейливым, но ярким орнаментом, на ногах были легкие туфли с небольшим каблуком. Непостижимо, как Лунц не заметил всего этого: без обязательного скафандра Даль выглядел каким-то голым и неприличным с космической точки зрения!

Разглядывая этого странного человека, Лунц ломал себе голову, стараясь догадаться, как он ухитрился проникнуть на лайнер и куда смотрели контролеры космопорта, инспекция, дежурный по пассажирскому отсеку, да и он сам, командир корабля. Лунц почти не сомневался, что перед ним новоявленный космический заяц — искатель приключений; ему иногда приходилось встречаться с этим забавным, пронырливым, но не лишенным своеобразного обаяния типом людей. По логике вещей следовало бы рассердиться и как следует отчитать этого Даля, но ругаться совсем не хотелось, может быть, потому, что уж очень добрую весть принес этот человек, а может быть, и потому, что во всем его облике, несмотря на очевидное легкомыслие, было что-то симпатичное и привлекательное. Оборвав свои размышления, Лунц спросил:

— Как вы попали на корабль?

Даль с легкой улыбкой осуждающе покачал головой:

— Такова человеческая благодарность! Рискуя своей карьерой, я прихожу к вам в трудную минуту на помощь, а вы начинаете допрашивать меня как преступника.

— На помощь? — улыбнулся Лунц. — Что вы имеете в виду?

— А вы полагаете, что гипервещество само по себе из гуманных соображений отказалось от взрыва? — невинно спросил Даль.

Невольно насторожившись, Лунц обернулся к приборам. Уровень радиации окончательно пришел в норму, опасность пока миновала. Он протянул руку к пульту управления, чтобы получить дополнительную информацию об аккумуляторной, но Даль остановил его неожиданно повелительным тоном:

— Ничего не трогайте!

Лунц скорее недоуменно, чем удивленно, покосился на него.

Лицо Даля было строго, на нем сейчас не было никаких следов веселого легкомыслия.

— В системе автоматики гашения радиации у вас образовались ложные обратные связи, — пояснил Даль. — Начнете с ней работать, и весь этот кавардак с флюктуацией может повториться.

— Вы-то откуда знаете, что там образовалось и что не образовалось? сердито спросил Лунц.

На строгом лице Даля появилась обычная, несколько легкомысленная улыбка.

— Мне пришлось побывать там, — пояснил он, словно извиняясь.

— Там? В горячей зоне?

— Что поделаешь? У меня не было другого выхода.

— И вы думаете, что я поверю этой чепухе? — рассердился Лунц. — Там десятки тысяч рентген, немедленная смерть всему живому. И никакой скафандр тут не поможет! Вот что такое горячая зона.

— Пустяки, — ответил Даль. — Я побывал там и, как видите, жив и невредим. — Он закинул ногу на ногу и задумчиво добавил: — Я полагаю, что лет через тридцать-сорок, когда на Земле будет налажено производство нейтридов, и вы сможете входить в горячую зону так же просто, как в кают-компанию.

Лунц внимательно разглядывал Даля.

— Кто вы такой? — после паузы негромко спросил он. — Я командир корабля и задаю этот вопрос не из пустого любопытства.

— Допрос продолжается, — засмеялся Даль, покачивая ногой, и добродушно добавил: — Не надо сердиться, Дмитрий Сергеевич. Если уж вы так настаиваете, я буду предельно откровенен. Трансгалактический патруль к вашим услугам.

— Что-то я не слышал о такой службе, — без улыбки сказал Лунц, продолжая разглядывать твоего странного собеседника.

— Не слышали, так и не беда. Будничная и совсем не романтичная работа. — Даль пожал плечами. — К вам же я попал чисто случайно. Какой-нибудь десяток минут тому назад я пролетал в полутора световых годах от солнечной системы. Волею судьбы в поле зрения моего информатора попал ваш лайнер. Любопытства ради я включил ситуационный дешифровщик и понял, что корабль находится на грани катастрофы. Некоторое время я наблюдал за вашими действиями и никак не мог решить, продолжать ли мне патрульный полет, предоставив все естественному ходу вещей, или все-таки прийти вам на помощь. Мне совестно было бросать вас на произвол судьбы.

Лунц не столько вдумывался в слова Даля, сколько присматривался к нему, стараясь определить, что он собою представляет. Проще всего, конечно, было наклеить на него ярлык безумца. Не выдержал человек нервного потрясения и сошел с ума. Но уж очень непохож этот Север Даль на сумасшедшего. Вел он себя очень просто и естественно и в ходовой рубке чувствовал себя как дома, чего нельзя было сказать о многих заведомо нормальных людях, которые впервые сюда попадали. И может быть, самое главное, что не вязалось с гипотезой сумасшествия, — легкий, но заметный оттенок юмора, с которым Даль относился к происходящему. Но как примирить со всем этим грубейшие логические неувязки в суждениях?