Обратный отсчет: Равнина - Токацин
35 день Лучей, месяц Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»
Стоило приподнять височную пластину, и кожу обдавало фантомным жаром — сюда, на верхний, слабоэкранированный ярус, сигма-излучение проникало беспрепятственно. Гедимин, не обращая внимания на кривую «сигмы», смотрел на нижний, зелёный, график. Тот тянулся параллельно оси времени, лишь чуть-чуть приподнявшись над ней. «Семь микрокьюгенов. Вот давно надо было поднять аварийные экраны, чтоб хоть с поверхности не тянуло! А то — „пятнадцать“, „семнадцать“… Чем Айзек-то думал⁈»
Сигма-луч, проникший наружу, за экраны, принёс слабую белесую рябь и новые показания — лучевой шторм над станцией уже разгулялся до интенсивности в два кьюгена, и она продолжала расти. Гедимин показал сканер комендантам. Те на долю секунды оторвались от своих радиометров, сверились, переглянулись и показали жест превосходства.
— Вот то-то же, — буркнул Гедимин. — Я бы эти экраны вовсе не убирал до конца месяца. Фонит…
— Скажу бригаде, — пообещал комендант Дасьен. — А командир Айзек уверял, что от этого не закроешься.
— Да эти четверо… — комендант Тенгель покосился на Гедимина. — Эти трое экспериментируют на нас, как хотят. После того, что приходится пить, есть и носить на себе, эти микрокьюгены…
Его речь прервал громкий лязг — и приглушённый расстоянием звук «гражданской сирены».
Когда Гедимин добрался до источника шума, дребезжать уже перестало, и бульканье тоже смолкло. Сармата, вышедшего на лестницу, встретил сердитый возглас Айзека.
— Где был?
— Всё… время… с нами, — отозвался запыхавшийся Тенгель, отставший от Гедимина на полтора пролёта. «А быстрый он,» — подумалось сармату. «Это, наверное, из-за мутации ступней. А вот лёгкие пока сбоят…»
— Что случилось? — спросил Гедимин, глядя на лестницу аварийного выхода. Там что-то постукивало и звенело, и сармат слышал тихое, но тяжёлое дыхание.
— Люк был вскрыт, — сказал Айзек, заглядывая в лестничный колодец. — Кем-то, кто не знает про сигнализацию. Странно было бы думать на тебя, но…
Гедимин дёрнулся было к лестнице, но наткнулся на растянутую поперёк мембрану защитного поля. «Кто-то вылез наружу… сейчас⁈ Мать моя пробирка…»
— Эй, наверху! Есть живые? — крикнул Айзек. Сверху сердито фыркнули.
— Вот ты торопишься оказать помощь! Ладно, уже не нужно. Экхард, ты иди, я догоню.
— Вепуат⁈ — Гедимин распорол защитное поле. Секунду спустя он стоял на верхних ступеньках, склонившись над телом в золотистой броне. Вепуат сидел у стены, тяжело дышал и морщился, придерживая себя за предплечье. Экхард, тоже в полном скафандре, протиснулся мимо Гедимина и теперь спускался на станцию, бормоча что-то себе под нос.
— Ранен?
— Флоний, — отозвался Вепуат; он пытался нашарить флягу, но пальцы плохо слушались. Гедимин выдернул ёмкость с водой из-под брони, сорвал клапан его респиратора. Вепуат присосался к горлышку и долго не мог оторваться. «Из-за флония всегда хочется пить,» — подумал Гедимин, растерянно глядя на сармата. «Но зачем флоний, если он был в бро… Hasu!»
— Бедный Экхард, — Вепуат наконец выпустил флягу; его взгляд чуть прояснился. — Камешки камешками, а я всё-таки тяжёлый. Надо было Ардана взять ему в помощь. Вдвоём вытащили бы быстрее. Я, похоже, хватил лишку…
Он попытался подняться, цепляясь за стену. Гедимин подставил ему плечо. Вепуата шатало, лицо блестело от испарины.
— Хватил? Ты что, там был без…
— Ага, — выдохнул Вепуат, цепляясь когтями за его плечо — рука соскальзывала. — Перемещался. Думал, выйду на чердаке, а выкинуло аж наружу. Хорошо, успел нырнуть в люк. Уже было не до сигнализации.
— Перемещался⁈ — Гедимин остановился. Карман с разобранным излучателем был закрыт точно так же, как вчера — к пластинам никто не прикасался. «Откуда он взял…»
— Я ж не безрукий, — обиделся Вепуат; флоний всё-таки действовал — силы к нему возвращались. — Взял другую трубку, сделал прорези… Как думаешь, с ней наверху ничего не будет? Я её в люк закинул, а дальше не следил. На лестнице не было?
Он повернул голову — и снова чуть не повалился на ступеньки.
— Псих, — обречённо выдохнул Гедимин. — Ты на дозиметр смотрел⁈
Вепуат фыркнул.
— Я же говорю — дальше чердака не собирался. Экхард там для чего был⁈ Ждал с флонием. Яд-дро Сатурна, как чешется! Я, похоже, со всех сторон поджа…
Он закашлялся, с трудом сглотнул и тихо выругался.
— Держись, — Гедимин закинул его на плечо и, не обращая внимания на сопротивление, почти бегом двинулся к станции.
…Айзек с лязгом приложил ладонь к лицевому щитку.
— Скорей бы на Землю!
Гварза, сложив руки на груди, наблюдал за сарматами издалека. При этих словах он перевёл взгляд на потолок. Вепуат, обмотанный кровяными камнями, сердито фыркнул.
— И было из-за чего шуметь⁈ Ну, ошибся в расчётах. А знаете, как это — когда подхватывает и тащит? Я мигнуть не успел, а уже наверху. Не то что вчера-позавчера! Вот как оно влияет, а?
— На мозги — отрицательно, — буркнул Айзек, сердито щурясь. — Гедимин…
Гедимин поморщился.
— Я даже излучатель спрятал, — пробормотал он, глядя на плотно закрытую нишу в броне. «Экхарда он позвал. С флонием. Наверху дозиметры зашкаливает… А если бы вырубило снаружи, до люка⁈»
— Тебя никто не обвиняет, — сказал Айзек. — Ты лучше поясни — этот телепортёр, получается, срабатывает в один конец? После отстрела пластин он бесполезен?
— Ну да, — Гедимин слегка удивился. — Ипрон не переносится. А без ипрона пульсацию не создашь. Такое… устройство для экстренной эвакуации.
Айзек невесело хмыкнул.
— Ну вот и нашли ему применение. Надеюсь, не понадобится. Вепуат! Ты уже с прыжками освоился. Придёшь в себя — начинай тренировать филков. Двоих добровольцев Кенен найдёт.
Вепуат вскинулся, ошалело мигая, и снова свалился на матрас, шипя и дёргая плечами. Гедимин, помня, как горит и зудит всё внутри от ускоренной регенерации, вытряхнул из кармана ветошь и флягу. «Почему его в бадью-то не засунули⁈»
