Ольга Чигиринская - Мятежный дом

– А что, неплохая идея, – поддержал Кориолано. – Ты ведь так и не побывала толком на других континентах? Это интересно!

– Я с радостью приглашаю, – Элинор впервые за все время улыбнулась.

На следующее утро Бет отловила Дэйлу раньше, чем та успела в очередной раз спикировать на новенькую. Вообще говоря, это сделала не Бет, а Андреа по ее просьбе – но все уже привыкли к ее альтер эго.

– Объясни, почему ты вчера так напустилась на Элинор, – Бет заблокировала с пульта двери гостиной.

– Я? Напустилась? – Дэйла снова принялась рассматривать ногти. – Ничего такого ей не сказала.

– Ты что-то знаешь об этой семье, и все знают. Все, кроме меня. Ты меня ставишь в неловкое положение, а я этого не люблю. Могу на тебя обидеться.

– И что тогда?

– Сейчас – ничего. Но через полгода я стану женой императора. И вот тогда на тебя уже твои родственники обидятся, что их не приглашают ко двору. Я могу быть гадиной, если захочу, и еще какой. Лучше просто мне расскажи, кто между вами пробежал.

– А что, непременно кто-то должен пробегать? Мне просто не нравится ее мать, а она похожа на мать как две капли воды. Вот и все.

– Ну а мне нравится ее старший брат! Я скоро с ним увижусь (Ли пообещала устроить эту встречу). Он меня спросит…

– Не спросит, – Дэйла отмахнулась двумя пальцами, словно это предположение Бет не стоило самостоятельного жеста. – Они вышибли Ринальдо и не хотят считать его своей родней. Если бы он не был сыном Бона…

– Понятно. А что за намеки ты делала насчет Северина?

– Никаких намеков. Он и в самом деле скульптор. Посреди Шорана стоит статуя Бона его работы. Довольно уродливая, на мой вкус. Но снести нельзя – это же все-таки Бон, – Дэйла хихикнула. – Северин был не в восторге от того, что его матушка спала с Боном и даже ребенка от него родила. И поставил посреди города на свои средства такой вот тонкий намек на толстые обстоятельства.

– Но Эли тут при чем? – нахмурилась Бет. – Можно ее не тиранить, а? Родителей, вроде бы, не выбирают.

– Если она меня не тронет, то и я ее не трону, – пожала плечами Дэйла.

За последующие дни она несколько раз смотрела на Бет «со значением» и пожимала плечами: мол, я же говорила. Сиротка Эли оказалась тем еще сокровищем.

Нет, нельзя сказать, что она была какой-то злобной или стервой, или подлой – скорее наоборот, сама прямота и открытость. Но Боже ты мой, Дева Мария и Иосиф Праведный, сколько мусора было в ее прекрасной белой голове!

Для начала, относительно этой самой белизны. Эли совершенно серьезно верила, что «незапятнанная» генетическая линия двух знатных домов Вавилона (ну и что, что ее предок Аздрубале Барка был изгнан из дома Син за пиратство?) действительно возвышает ее над потомками вышедших из низов – Плато, Лариссой или Дэйлой.

Ну ладно. Сами «простолюдины» из свиты по этому поводу не переживали, и Бет тоже думала спустить все на тормозах. Со временем крошка Эли присмотрится к людям получше – глядишь, и поумнеет. Однако если бы дело ограничивалость этим. Нет, дивных теорий в светлой голове юной сеу Огата было много. Как вам такая: среди людей есть акулы и аскариды. Акулы – это, значит, всякие там великие деятели, избранные судьбой, а аскариды – мелочь пузатая, которая им завидует. Или что калеки физические обязательно становятся со временем калеками моральными, если у них не хватает чести и гордости покончить с собой. Ой-ой…

Бет как-то попыталась расспросить ее о своем дедушке – та только глаза округлила: госпожа Элизабет полагает, что она знакома с экологом? Что эколог бывает в доме Белой Ветви? То есть, он, наверное, бывает, если он главный эколог континента – но это не основание с ним знакомиться. Экологи – обслуга. И даже если раньше они что-то из себя представляли на Картаго, планете с бешеным климатом – теперь, когда решено переправляться на Инару, они вообще не имеют значения.

Бет в тот момент ничего не сказала ей. Она просто смотрела исподлобья – сообразит или нет эта кукла, что сейчас оскорбила ее и ее отца? Всеми чтимого Экхарта Бона?

(как странно – еще полгода назад обругай кто-то в ее присутствии всю вавилонскую родню – ухом бы не повела. Она дочь лорда Ван-Вальдена и леди Мак-Интайр, а те, кто выкрасил ее в гема и забыл в курятнике на Тайросе, пусть утрутся, они ей больше не родня!)

Кукла сообразила. Спохватилась. Неуклюже…

(а из такого положения вообще есть изящный выход?)

…извинилась. Она не знала, что полоумный старик, который живет на отшибе под куполом силового поля и разводит хризантемы – отец великого Бона.

Бет приняла извинения. Подумала, стоит ли прочитать сиротке лекцию о том, что все люди рождаются равными в своем достоинстве перед Богом…

(…а на переменах в школе девчонки кричали – «Эй, отнеси мои вещи к машине!» или «Принеси сок из автомата» – не ей, другим девочкам с оливковой кожей, стипендиаткам леди Констанс…)

…но решила, что не стоит тратить на это воздух.

– А можно сделать так, чтобы прислали ее брата? – донимала она дядю за обедом. – Она же дура, поверь мне, совершенно невыносимая дура!

– Эльза, – все с тем же спокойствием человека, видевшего в жизни почти все, ответил Рихард, – к сожалению, ни один человек, облеченный властью, не может позволить себе роскоши общаться только с умными людьми и управлять только ими. Иногда приходится иметь дело с дураками.

– Чаще, – поддержала его бабушка. – Чаще всего приходится иметь дело именно с дураками.

– Понятно, – вздохнула Бет, ковыряя ложкой десерт. – Общение с дураками входит в курс обучения.

– Кроме того, – нахмурилась бабушка, – я не верю, что дочь Джеммы Син и Рема Огата глупа. Юна – несомненно, но она всего на год младше тебя. Конечно, Огаты – непростая семья, а Сога – клан с непростыми традициями. Но это – сердце дома Рива. Это лучшие пилоты и лучшие солдаты. Все совершеннолетние мужчины Сога считают своим долгом службу в вооруженных силах Дома. В клане нет семьи, которая не понесла бы потерь в связи с войной. Не считая, конечно, планетников.

– Многие из них тоже воевали, – не глядя на мать, сказал Шнайдер.

– Но для них долг чести не является обязательным.

– Мой дед со стороны отца – планетник, – парировал тайсёгун.

– Н-ну… – (надо, подумала Бет, научиться вот так же вздергивать одну бровь) – мой дражайший свекр пошел служить, и сына воспитал военным – а это значит, что в душе он никаким планетником не был. Иначе семья Линд не отдала бы за него дочь.

– Похоже, твоя старая подруга держится другого мнения.

Бабушка отпила тоник из бокала и возразила:

– Есть, конечно, непробиваемые консерваторы вроде Барка, считающие, что если человек родился планетником – это состояние его души, которое ничем не изменить. Но если бы Джемма держалась этого мнения – разве она могла бы она…?