Ильдар Абдульманов - Царь Мира

Царский «мерседес» медленно полз за грязным желтым автобусом, из последних сил карабкавшимся на холм. С задней площадки все так же смотрела на них девушка, но теперь ее не прижимали к поручням, между ней и толпой, несмотря на давку, сохранялось расстояние в полметра. Она больше не улыбалась. Мак-Гроу с самого начала ее улыбка показалась высокомерной, властной. Это было так и не совсем так. После встречи с Эдиком у театра, когда он так стандартно напоил и соблазнил ее, вчерашнюю школьницу, мечтавшую, как и многие, о счастливой встрече с прекрасным принцем, Катя не пыталась искать Власова. Она никому не сказала о случившемся, внимательно читала статьи о Царе, молчала, когда подруги обсуждали похождения бывшего режиссера.

Ее усмешка была защитной реакцией. Она возвращалась из Москвы, где с помощью одной из подруг была принята в частной клинике знакомым этой подруги, врачом-гинекологом. Теперь она знала, что та мимолетная связь не прошла бесследно — она ждала ребенка.

Случайная встреча с Эдиком ошеломила ее, она не знала, как себя вести, но чувствовала себя униженной и не хотела унижаться еще. Гордость, осознание своей красоты, стыд от того эпизода и странное, не похожее на любовь, чувство к человеку, от которого она ждала ребенка, — все это смешалось и было причиной той странной усмешки. И теперь Катя стояла, до боли в руках сжимая металлический поручень, и смотрела, как за разбитым автобусом катится роскошный «мерс». Она не знала, как себя вести дальше, но слова Эдика: «Вы можете считать себя Царицей», — продолжали звучать в ее ушах, то порождая неслыханные мечты, то перебиваясь мягким голосом врача, его тихими словами: «У вас будет ребенок».

От остановки до ее дома было метров сто. Катя вышла из автобуса и направилась вперед, краем глаза увидев, как царская машина свирепо обогнала желтую развалину, резко тормознула у обочины и выпустила из своего чрева Эдика. Он преградил было Кате дорогу, но та изящно обогнула его, и Царю пришлось идти рядом.

— Простите меня, но я даже не запомнил, как вас зовут.

— Катя.

— Ну вот и познакомились еще раз, — усмехнулся он. — Мы можем остановиться?

Она пожала плечами и замедлила шаг.

— Если вы хотите со мной поговорить, то лучше пойти по тропинке.

— Да.

Эдик искоса смотрел на нее, спотыкаясь о корни. Тропинка была узкой.

— Катя, я… я хочу, чтобы вы были со мной.

— По-моему, у пас есть жена, Царица, и еще невесты.

— С этим все, — раздосадован но сказал он, — этого больше не будет.

— Чего именно?

— Невест и…

Она взглянула на него, усмехнулась.

— С Алиной мы расстались, — глухо сказал Эдик, будто бы его принудили к этому. Катя это почувствовала.

— Надолго? — спросила она, позволив совсем чуть-чуть язвительности, но и это ударило по его самолюбию. Он не ответил.

— Послушайте, Катя. — Эдик вдруг остановился. Она прошла чуть вперед, потом тоже остановилась, повернулась к нему. — Я не знаю, как мне жить дальше. Я хочу, чтобы мы были вместе. Я хочу любить вас и чтобы вы меня любили. У меня… нет человека…

Катя поняла, что пришла минута, когда надо решать. Если она сейчас скажет что-то язвительное, он уйдет. Заставит себя уйти. Нужно ли ей это? Она не могла понять своих чувств. То, что она ощущала, не было страстной любовью подростка, столь знакомой по романам и фильмам. Она миновала эту стадию любви, не ощутив ее. Этот человек, стоявший перед нею, был отцом того маленького человека, которого она несла в себе. Она не испытывала к Эдику влечения, не хотела его ласк, но он был нужен ей, даже, вернее, им.

— Хорошо, — тихо произнесла она. — Только прошло много времени, и вы даже не пытались меня найти. Я вправе не верить вам. Может быть, это просто порыв — у вас. Я… я хочу подумать… и… я хочу приехать в ваш дом и услышать еще раз то, что вы мне сейчас сказали… только наедине… чтобы мы были только вдвоем…

Она сама не знала, почему, откуда родилось в ней это условие, но интуитивно понимала, что именно так нужно было ответить.

— Дом? Вы приедете в мой замок, в Шотландию? Она кивнула.

— Пусть так, — сказал Эдик и вдруг радостно улыбнулся, словно переступил через что-то мучившее его. — Я даже знаю, где вам это скажу. Мы будем вдвоем, только вдвоем, мы будем в океане… и больше никого не будет, обещаю вам.

— Хорошо, — улыбнулась Катя, — я тоже хотела вам сказать… Я скажу это при встрече.

Они глядели друг другу в глаза, и хотя между ними было два или три шага, Эдику казалось, что он держит ее в объятиях.

— Когда вы приедете? Мы можем поехать вместе…

— Нет. На следующий день после вас. Я так хочу, — сказала она, понимая, что может так сказать.

— Хорошо. Я вернусь домой завтра. Послезавтра… но кто-то должен вас проводить, приехать за вами, отвезти в аэропорт… Катя!

— Ну ладно, пусть кто-то приедет, — согласилась она, улыбаясь.

— Дарби! Позови Володю! — крикнул Эдик.

Мак-Гроу помахал рукой водителю «мерседеса», тот подошел к Царю.

— Володя, вот эта девушка, она послезавтра поедет в Шотландию. Ко мне в замок. Ты ее отвезешь в аэропорт, возьмешь билеты. Нет, ты с ней приедешь, довезешь ее до замка, все там будет организовано, вас встретят. Ты знаешь, где замок?

— Нет, — усмехнулся водитель.

— Дарби, ты ему все расскажи, надо все это сделать…

— Сделаем, — заверил Мак-Гроу.

— Ну вот. Это Дарби, он мой телохранитель. Дарби Мак-Гроу, вы помните, такой был у Стивенсона в «Острове сокровищ»?

— «Дарби Мак-Гроу, подай мне рому», — с улыбкой процитировала Катя, и лицо Эдика просветлело. Эта еще полудетская улыбка Кати совсем не была похожа на ту, первую усмешку, так поразившую Дарби, и сразу стерла с ее лица высокомерие, вызванное тем, чего ни знали еще ни Эдик, ни Мак-Гроу.

— Он не только телохранитель, он мой самый близкий друг, — сказал Эдик. — А это Володя. А это Катя.

— Очень приятно, — сказал Володя, а Дарби наклонил голову, стараясь скрыть странное выражение в глазах. Я должен убить его, напомнил он себе.

— Мистер Гейтс?

— Да, я слушаю.

— Мое имя Джеффри Смит, я работаю в одной из лабораторий, выполняющих заказы министерства обороны. Насколько я знаю, вы были очевидцем гибели лорда Макговерна и его родственников. Я читал вашу статью. Полагаю, вы заинтересованы в сведениях, касающихся господина Власова, называющего себя Царем Мира, и намерения властей в отношении его. Я мог бы предоставить вам весьма любопытные материалы.

— Что это за материалы? — Гейтс насторожился, услышав имя Макговерна. Сотрудники МИ-5 предупреждали его, что если кто-то заинтересуется этим убийством, Гейтс должен известить их.