Фрэнк Герберт - НИТОЧКА ПАМЯТИ Сборник фантастических произведений

— Итак, — начал он. — Во-первых, белковые оказались разумными. Во-вторых, ты должен помнить, какая депрессия началась, когда тнуктипы Плорна додумались до антигравитации.

— О Бессилие, да! — с жаром выпалил Кзанол и довольно нетактично заметил: — Тебя надо было убить немедленно.

— Причем здесь я? Это все тнуктипы. Не понимаешь? Они сражались в необъявленной войне уже тогда. За ними все время стояли свободные тнуктипы. Когда Тринтан захватил систему тнуктипов, их флот был рассеян в пространстве. Они не убежали на Андромеду. Они наверняка остались среди звезд, куда никто никогда… не летал. Несколько окультуренных тнуктипов принимали их распоряжения. Белковые были их шпионами; каждый титулованный владыка в галактике, — любой, кто мог позволить себе, — разводил белковых на своей земле.

— Ты глупый птавв. Ты построил все эти предположения на идиотской идее, что белковые разумны. Это чушь! Мы бы чувствовали это.

— Нет. Спроси у Меснея, если не веришь мне. Тнуктипы развили мозг белковых так, что он не был подвержен Силе. И один этот факт свидетельствует о том, что уловка была умышленной. Белковые были шпионами. Антигравитация вызвала депрессию. Могли быть и другие идеи. Раса мутантов-випринов появилась за несколько лет до антигравитации. Они нарушили все законное випринное скотоводство. Это вызвало экономический спад, а антигравитация ускорила его. Подсолнечники обычно служили только защитой для плантаций, и тот, кто имел участок, заводил их на границах. Землевладельцы использовали их для изоляции и независимости, но из-за них же они не могли бы объединиться во время войны. По всей вероятности, у тнуктипов было средство, чтобы уничтожить подсолнечники. Когда кризис был в полном разгаре, они нанесли удар.

Кзанол молчал. Было трудно понять выражение его лица.

— Это не только предположение. У меня есть солидные факты. Во-первых, бандерснейзы, а для нас белковые, были разумными. Люди не глупы. Они не делают ошибок, подобных этой. Во-вторых, имеется факт, что тебя не нашли, когда ты врезался в Ф124. Почему?

— Это действительно хороший вопрос. Почему?

То была начальная точка — та беда, которая мучила нутро Кзанола-Гринберга все шестнадцать дней размышлений о прошлом, шестнадцать дней самоанализа, во время которых он ничего не делал и только иногда присматривал за Меснеем, тяготясь своим дурным везением. Его ум отследил весь путь, который начинался с размышлений о молчаливых бандерснейзах и заканчивался боевыми сражениями, происшедшими много веков назад. Но он мог бы отбросить все это, мог обойтись без всех этих мук и опасностей, если бы только тот глупец-смотритель заметил вспышку. А он не заметил, и здесь могла быть лишь одна причина.

— Потому что на Луне никого не было. Либо смотрителя убили при мятеже, либо он где-то сражался. Вероятно, он погиб. Тнуктипы вообще должны были отсечь наши пищевые ресурсы.

— Но зачем? — Кзанол явно был растерян. Тринтане никогда не воевали: ни с кем-либо, ни с другими тринтанами, а последняя война проходила еще до звездных перелетов. Кзанол ничего не знал о войне.

Тринтанин попытался вернуться к исходному пункту:

— Ты говорил, что можешь рассказать мне, где теперь тринтане.

— Там же, где и тнуктипы. Они погибли или вымерли. А если и не погибли, то достигли Земли. Сюда же устремились и другие существа, которые служили нам. Они, должно быть, все погибли в войне.

— Но это бред. Кто-то же выиграл сражение!

Он произнес это так искренне, что Кзанол-Гринберг засмеялся:

— Не совсем так. Расспроси любого человека. Спроси русского или китайца. Они подумают, что ты глупец, если расспрашиваешь их об этом, но они расскажут тебе о Пирровой победе. Хочешь, я расскажу тебе о том, что могло произойти?

Он не ждал ответа.

— Это чистая догадка, но она имеет для меня смысл, и у меня было две недели, чтобы обдумать ее. Мы наверно проиграли войну. Если это так, некоторые трааргх — извини! — некоторые представители кашей расы решили взять всех рабов с собой. Как на похоронной церемонии Деда, но в больших масштабах. Они создали мощный усилитель, который мог охватить всю галактику. И потом они приказали каждому, кто был в зоне досягаемости, совершить самоубийство.

— Но это ужасно! — Кзанол ощетинился от морального оскорбления. — Зачем тринтанину делать такие вещи?

— Спроси у человека. Он знает, на что способны мыслящие существа, когда кто-то мучает их до смерти. Сначала они взывают и кричат, что такое аморально, что немыслимо, чтобы такие муки можно было выносить. Затем они понимают, что лелеют такие же планы, немногим лучшие в каком-то отношении, что они вынашивали их годами, десятилетиями, веками. Ты допускаешь, что Большой усилитель технически возможен?

— Конечно.

— Неужели ты сомневаешься, что мятежная раса достойна чего-то другого, чем полного уничтожения?

Щупальца по уголкам рта Кзанола скорчились для битвы. Наконец он заговорил:

— Я не сомневаюсь в этом.

— Тогда…

— Наверное, мы взяли их с собой для полного уничтожения! Подлые, они хуже белковых, они использовали каши уступки в свободе и истребили нас! Я бы хотел только одного — увести их всех с собой.

Кзанол-Гринберг усмехнулся:

— Мы должны были сделать это. Как еще можно объяснить, что ни один из наших рабов не обнаружил никого, кроме белковых? Вспомни: белковые были невосприимчивы к Силе… Теперь поговорим о другом. Ты ищешь свой второй костюм?

Кзанол вернулся к настоящему.

— Да, на этих спутниках, Ты обследовал Нептун, Я бы знал, если бы Месней нашел его, И все же осталось одно место, где я буду искать.

— Ну что ж, продолжай. И дай мне знать, когда закончишь.

Гироскоп слабо зажужжал, когда "Золотое Кольцо-" развернулось вокруг оси. Кзанол смотрел прямо перед собой, его ВНИМАНИЕ охватывало рубку управления. Кзанол-Гринберг зажег сигарету и приготовился ждать.

Если Кзанол научился терпению, то это была лишь слабая имитация человеческого качества. Иначе он бы не сделал такой глупости, радостно вступив во владение Меснеем, его собственным, личным рабом. Он мог бы убить тринтанина, воспользовавшись своим телом — телом, украденным Кзанолом-Гринбергом, — что показала бы любая проверка памяти. Попытка общения с Кзанолом показала ему его собственное лицо!

Однако у него не было выбора.

Как ни удивительно, но он достиг цели. Он встретился с тринтанином на собственной территории тринтанина. Он прошел длинный путь, чтобы заставить Кзанола принять себя как другой тринтанский разум, по крайней мере как разум птавва. Кзанол по-прежнему хочет убить его; и ему хотелось, чтобы тринтанин больше обращал внимания на дезинтегратор! Но он поступил совсем иначе. И был горд этим, так как все пошло на пользу. Чувство собственного достоинства у Кзанола-Гринберга не было особенно обостренным.