Дмитрий Баюшев - Допущение

Они прошли квартал, и Эрэф неожиданно свернул в переулок. Прогуливаться в шлепанцах было очень неудобно: спадали, черти.

— Можно быть с тобой откровенным? — спросил между тем Эрэф. — Я хочу, в конце концов, чтобы между нами не было недоразумений. Тебя, сынок, в свое время удивило, что я вышел на прямую связь. Да, это, конечно, дорогое удовольствие, но дело в том, что это не кто-нибудь, а ты, с другими я так не общаюсь. Ты, Ваня, всегда выделялся среди курсантов. Одной прилежности да исполнительности мало. Было в тебе что-то такое неординарное, что-то такое, знаешь ли, многообещающее. Что греха таить, ты всегда был моей надеждой, моей будущей опорой. Поверь, ни за кем я не следил так пристально, как за тобой. Признаюсь честно, твои быстрые успехи сначала поставили меня в тупик, потом понял — недооценил. Недооценил, Ваня, есть такой грех.

"Ох, мягко стелет", — подумал Иван.

— Но это все лирика, — продолжал Эрэф, резко меняя тему, — Я вот к чему. Как-то у нас на родине все обанкротилось: у власти серость непролазная, в искусстве — шарлатанство, науку двигают обросшие шерстью питекантропы. Народ истосковался по истинным гениям и героям. Надоело, понимаешь, обходиться суррогатами. Вот тут мы и подходим к главному… Какой-то идиот из агентства новостей пустил в эфир закрытую информацию: есть, мол, в свеженькой колонии, на так называемой Земле, наш отечественный супермен, который изобрел новое оружие и уже в одиночку расправился с контрагентом. А нашей публике только дай сенсацию. Белковых почему-то недолюбливают, хотя любой из них стоит сотни бездельников, которые норовят помитинговать, а не работать. А тут — герой, с самим контрагентом справился! От известия о новом оружии просто в какой-то экстаз впали. Да еще один умник хворосту в огонь подбросил. Улучил момент. Это, говорит, никакое не оружие, а возможность использовать пространство и время в мирных целях. Бред собачий. А народ опять в экстаз. Из крайности, что называется, в крайность.

— Не бред, — хмурясь, сказал Иван. — Это действительно не оружие.

— Не буду спорить, — охотно согласился Эрэф. — Одним словом, толпа ухватилась за это пространство и время в мирных целях, и вот наш Дай Банг на пьедестале. Как тебе это нравится?

— Не понимаю, — Иван скосился на наручные часы.

— А что тут понимать? — добродушно сказал Эрэф. — Ты уже обогнал Президента на добрую сотню голосов. Учти, что военный сектор за нас. А это основное в перевороте. Народ — за тебя, ты с нами, следовательно, и народ за нас.

— За кого: за вас? — уточнил Иван.

— За тебя, за меня, за наших друзей. "Старый лис, — подумал Иван. — Вот и ты попал в ситуацию от которой скверно пахнет. Выходит, здорово припекло, если единственный выход — переворот. Ай да патриот! Собственная шкура-то, оказывается, роднее абстрактного отечества. А еще трибуналом пугал, злодей".

Будто услышав его мысли, Эрэф сказал:

— Ты, Ваня, не беспокойся, тут все без обмана. Я похлопотал, никакого трибунала не будет — ты амнистирован. Так что можешь смело баллотироваться в Президенты. — И ободряюще подмигнул.

— А если откажусь? — поинтересовался Иван.

— Ой, не советую, сынок.

— Ну, так я отказываюсь, — обезоруживающе просто сказал Иван.

Усмехнувшись, Эрэф прищелкнул пальцами, и из темного переулка бесшумно выдвинулось нечто громоздкое, блеснувшее металлом. Узнав индивидуальную капсулу, Иван сказал спокойно:

— Бросьте-ка вы, не суетитесь.

Ему вдруг страшно захотелось спать. Он брел в своих шлепанцах по гладкому асфальту, надеясь приютиться, а рядышком где-то стояла кровать с пышно взбитой периной, и он отыскал ее, и приютился, только было очень жарко под пуховым одеялом. Захотелось его снять, но одеяло попалось на редкость неснимаемое, в нем все запуталось — руки, ноги. Проскользнула мысль, что завтра к девяти на работу, как бы не проспать. Что такое проспать? — спросил он себя голосом Эрэфа. И почему к девяти, а не к двенадцати? Эта профанация хороша для Голубой планеты и недостойна Президента. Президент правит всегда, но встает, когда ему угодно. Сейчас Президент маленько поспит, правители спят мало, но ведь и им надо покемарить (черт бы побрал этот землянский лексикон), а затем, прокемарившись, примется за госдела. И тут очень кстати будет умудренный помощник — старый, добрый Эрэф. Вот мы сейчас осторожненько пойдём на Корабль и отдохнем до самого Кольца. Ох, и славно же мы отдохнем…

И тут чужая воля внезапно отпустила. В голове образовалась ясность, Иван весело спросил:

— За какие такие госдела?

— Что? — Эрэф державший его под локотки, на мгновение остолбенел. Немедленно спать! Спать!

Иван узрел неподалеку «Бобика», сообразил, что сейчас будет жарко, схватил грозного Эрэфа за руку и, напрягаясь, потащил прочь. Сзади, обжигая, возник занавес огня. На асфальте вздулись пузыри. Очевидно, собираясь спалить мелкого «Бобика», эрэфовская махина пустила в ход пошлый огнемет.

Стало невозможно дышать, Эрэф как-то обмяк и свалился на колени. Пришлось взять его под мышки. Это было трудно, Эрэф тянул пудов на семь. Опустив на газон, Иван пошлепал старика по щекам. Тот, кажется, был в шоке.

"Бобик" вел переговоры с позиции силы. Не сомневаясь в их исходе, Иван огляделся. Вроде бы и шли потихоньку, а вон куда забрались, почти на окраину. Но и здесь была жилая улица, с пятиэтажными домами, на крыше одного из которых, как в насмешку, полыхала красная с голубым надпись: "В случае пожара звонить 01". Ивану стало нехорошо, когда он подумал, что лазер может случайно полоснуть по окнам. Он разглядел в них темные настороженные силуэты.

Но «Бобик» был молодцом. Со своим противником он расправился на удивление быстро и аккуратно. Похоже, он видел уязвимые места и бил по ним экономно и точно, будто гвозди вбивал. По сфере его защиты еще лихорадочно, как в судороге, ползал ядовито-зеленый луч, высекая искры бенгальского огня; но вот «Бобик» огрызнулся таким прицельным и мощным выстрелом, иначе не назовешь этот плотный и короткий разряд, что все тут же и кончилось.

— Все в порядке, Боб? — крикнул Иван.

— Так точно. Мура, а не конструкция. Решето.

Ввиду позднего часа «Бобик» приглушил звук, и все равно вышло громко.

Убедившись, что самое страшное позади, из окон начали высовываться встревоженные жильцы.

А посмотреть было на что. Огромное, в два этажа, устройство неизвестного назначения и неизвестно откуда взявшееся чадило густым черным дымом, воняя жженой резиной, и, наверное, кто-то давно уже набрал «01», ибо раздалась приближающаяся сирена, на бешеной скорости примчалась пожарная машина, и выскочившие из нее серо-зеленые пожарники принялись разматывать длинную кишку.