Мак Рейнольдс - Фиеста брава

— Третье место… А как насчет его ассистентов?

— Квадриллос? — переспросил Хорстен. — Все они — мастера своего дела, все — члены партии Лорки, все так же хороши, как и у Нумеро Уно и Нумеро Дос.

На мгновенье его глаза затуманились.

— О, если бы он только сделал это! Каудильо! Один из нашей партии!

— А можно ли нам попасть на финальный бой? — спросила Елена.

— Почему бы и нет?

— Дело в том, — сказала Марта, — что мы очень заинтересованы в победе Хосе. Если он победит, наша миссия будет завершена. Если же он проиграет, полковник Сегура заполучит нас обратно.

Гверро нахмурился:

— Разве вы не можете бежать сейчас?

Хорстен хмыкнул:

— Бежать? Куда? Они не дадут нам пробраться на борт космического корабля.

Фиеста брава на планете Фаланга так же, как и в далекие дни в Испании и Мексике, была необычно красочным представлением.

На многочисленных скамьях, амфитеатром поднимающихся вокруг арены, расположились 50 тысяч зрителей. Все были одеты в самые красочные одежды. Трубили трубы, лоточники разносили прохладительные напитки, друзья и знакомые переговаривались через головы соседей.

Агенты Секции «G», все еще сопровождаемые Бартоломью Гверро, сидели на варрера, местах, непосредственно находящихся над ареной. Это были самые лучшие места.

Никто из них, за исключением, конечно, Гверро, не видел раньше корриды, разве что в фильмах по Три-ди.

Время подходило к полудню, когда, наконец, началась Фиеста.

На арене появились три матадора, Нумеро Уно, Дос и Трес.

Карлитосу, высокому, грациозному человеку, было около тридцати. Он должен был сражаться первым. Он принадлежал к одной из самых именитых семей Фаланги, и в течение многих лет сохранял первенство.

Перико был невысоким, плотно сложенным мужчиной. На первый взгляд, казалось, что это не соперник Карлитосу, но, как объяснил Гверро, это впечатление было обманчивым. В прошлом месяце он, к восторгу толпы, схватил быка за рога и повалил его на землю. Естественно, он тоже был из именитой семьи.

Как на параде, за каждым матадором следовали его ассистенты с вышитыми на одежде именами своих хозяев.

Оркестр играл "Ла Голодрина", песню, под которую выходили тореро сотни лет назад на Земле. Тореро дошли до стола, за которым сидели судьи, и замерли в салюте, напоминая гладиаторов. Ave Cesar! Mortiort te salutant![3]

Квадриллос отошли на край арены, в ожидании момента, когда потребуется их участие. Пеоны Карлитоса побежали за первым быком. Появление на арене быка, было встречено диким ревом толпы.

Карлитос стоял в центре арены с красным плащом в руке.

— Он мастер стиля Вероники, лучший матадор после легендарного Манолете из Испании. Это очень изящный стиль, — объяснил Гверро.

Карлитос взмахнул плащом и отскочил в сторону. Разъяренный бык пронесся в нескольких дюймах от него. И ещё раз, и ещё. Толпа подбадривала своего кумира криками.

Гверро нахмурился:

— Он неподражаем, — сказал он. — Хосе никогда не сравнится с ним в Веронике.

— Значит мы проиграем? — живо спросила Елена.

— Никто на Фаланге не может сравниться с Карлитосом в стиле Вероники.

— Почему бык не изменит направление? — спросил Пьер. — Ведь стоит ему слегка отклониться в сторону и Карлитос окажется на его рогах.

— Это хорошо подготовленный бык, — сумрачно ответил Гверро. — Их специально воспитывают так, чтобы они могли бежать только по прямой. Если матадору достается такой бык, он может рассчитывать на триумф. Карлитосу улыбнулась фортуна. Мы можем только надеяться, что Хосе тоже повезет и ему тоже достанется подобный бык.

Матадор пропускал животное восемь раз, пока не нанес удар.

Пеоны вывели следующего быка.

— Снова обученный, — простонал Гверро.

— Какие странные рога у этого быка, — сказал Лоранс.

— Мясные быки, действительно имеют более короткие рога. Но эти быки были специально выращены для боя, им нужны широкие и длинные рога, — объяснил Гверро.

— Это не так, — возразил Лоранс. — Прежде чем стать поваром, я был мясником, и я хорошо знаю, какие рога бывают у самых разных пород. И я вижу, что…

В этот момент Карлитос нанес завершающий удар и трибуны взорвались криками и аплодисментами, не дав договорить Пьеру.

Карлитос победоносно прошествовал по арене, а за ним шли ассистенты и несли награду: два уха, хвост и копыто.

— Высшая награда, — сказал Гверро с отчаянием в голосе.

Теперь на арену вышел Перико. За пять минут он полностью оправдал свою репутацию.

Елена закрыла глаза. Казалось, она избегает смотреть на убийство. В этот момент Перико нанес удар. Зрители наградили его аплодисментами. Перико получил два уха и хвост.

Настала очередь Хосе. Кто-то из толпы закричал:

— Лорка! Лорка!

Дорн Хорстен вопросительно посмотрел на Гверро, который качал головой.

— Они специально распространяют слухи. Они знают, что Хосе из партии Лорка и что будет, если он станет каудильо.

Марта оглядела трибуны и сказала Елене:

— Я удивляюсь, почему не видно вашего друга-инженера.

Глаза Елены широко раскрылись. Она пробормотала:

— Инженер по электронике… — и быстро обернулась к Марте: — Ты не помнишь, что о нём сказал помошник полковника Сегуры, когда они приходили к нам в номер?

Марта закрыла глаза и сказала:

— Помощник сказал: "Скорее всего, она имеет в виду техника для корриды, сеньор полковник. Он прибыл на том же корабле. Сеньор Зогбаум".

— Техник для корриды, — повторила Елена. — А зачем в корриде нужен техник? Да еще по электронике?

Лоранс не слышал ее. Он смотрел на нового быка — быка Хосе, который кружился вокруг него, поднимая столбы пыли.

— Как мясник, — бормотал он, — я могу уверить вас, что более странных рогов я не видел. Это не…

— Это не рога, это антенны! — крикнула Елена. — Быстрее, Пьер! Это нечестная игра. Марта, оставайся здесь и держи глаза широко открытыми. Дорн, беги с нами, — она спрыгнула на край арены, через секунду за ней последовали Пьер и Хорстен.

— Это должно быть где-то рядом с ареной. — Елена лихорадочно оглядывала арену. — Что это?

— Это один из лазаретов, — ответил Пьер. — На всякий случай, как сказал Гверро. Позади него часовня.

— Темные окна, — воскликнула Елена. — Поляризованное стекло! Нам туда.

Двое людей из Гражданской охраны пытались помешать им, но отлетели под могучими ударами Дорна Хорстена. Елена кинулась к двери. Дверь была тяжелой и оказалась запертой изнутри.

— Дорн! — позвала она. Хорстен налег мощным плечом на дверь. Позади них взревели трибуны.