Фриц Лейбер - Клинки против смерти

Спутник его улыбнулся:

- За чем же дело стало, малыш? Только не говори мне, что боишься… землетрясений.

III . Обитель Воров

- Что пользы знать имя, принадлежащее черепу, если с ним нельзя разговаривать? - громко осведомился жирный вор. - Приятно, конечно, что вместо глаз у него рубины.

- Здесь написано, что имя его - Охмпхал, - отозвался чернобородый вор спокойным властным тоном.

- Дай-ка поглядеть, - проговорила отважная рыжая девица, перегнувшись через его плечо. Не быть отважной она не могла; с незапамятных времен женщинам запрещено было входить в Обитель Воров. И они втроем прочли крошечные иероглифы.

Предмет: Череп Охмпхал, принадлежал Мастеру-вору Охмпхалу. Имеет большие глаза из рубина и пару изукрашенных самоцветами рук.

История предмета: Череп Охмпхал был похищен из дворца Гильдии Воров и помещен жрецами Вотишаля в крипте их проклятого храма.

Инструкции: Череп Охмпхал при первой же возможности следует вернуть в обитель, чтобы воздать ему должное поклонение в Усыпальнице Воров.

Трудности: Известно, что хитроумный замок на ведущей в крипту двери не по силам ни одному вору.

Предупреждение: По слухам, изнутри крипту охраняет чудовищный страж адской свирепости.

- Чертовские буковки еле складываются в слова, - нахмурилась рыжеволосая девица.

- Не удивительно - они были написаны столетья назад, - заметил чернобородый.

- Что еще за Усыпальница Воров? Разве, кроме свалки, крематория и Внутреннего Моря, подобные существуют? - произнес жирный вор.

- Времена и обычаи меняются, - словно заправский философ согласился чернобородый, - за поклонением следует скепсис, и наоборот.

- Почему же этот череп называется Охмпхал? - продолжал удивляться толстый. - Почему не сказать “череп Охмпхала”?

Чернобородый вор пожал плечами.

- Где ты отыскал этот пергамент? - спросила его девица.

- В наших кладовых, под фальшивым дном прогнившего сундука, - ответил он.

- Клянусь богами, которых нет, - хихикнул жирный вор, не отводя глаз от пергамента, - в те давнишние времена Гильдия Воров хворала суеверием. Это же надо придумать - изводить рубины на какой-то череп. Ну ничего, если мы когда-нибудь доберемся до Мастера Охмпхала, мы почтим его - обменяем рубиновые глаза на добрые денежки.

- Эйе! - воскликнул чернобородый. - Об этом-то я и собирался переговорить с тобой, Фиссиф, - как нам добраться до него?

- Ох, но ведь… вы же только что сами читали про всякие сложности, Мастер наш Кровас, - отвечал жирный, сразу сменив песенку, - даже сейчас, спустя столетья, люди бледнеют от одного упоминания о мерзкой крипте в храме отвратительного Вотишаля, страшном замке на ее двери и жутком страже. И во всей Гильдии Воров никто…

- Да, в Гильдии Воров не найдется такого! - резко перебил его чернобородый, - но, - голос его стал тише, - кое-кто из чужаков способен на это. Вы слыхали, что недавно в Ланхмар вернулся известный мошенник и взломщик, которого многие называют Серым Мышеловом. С ним его спутник - громадный варвар по имени Фафхрд, иногда его кличут еще Зверобоем. Как вы знаете, у нас с ними обоими особые счеты. Они убили нашего колдуна Хрисомило. Эта парочка обычно охотятся только вдвоем, вот если подкатиться к ним с таким соблазнительным предложением…

- Но, мастер, - перебил его жирный вор, - в таком случае они потребуют не меньше двух третей добычи.

- Именно! - с холодной усмешкой ответил чернобородый. Рыжеволосая девица уловила смысл и громко расхохоталась! - Именно! Потому-то я и выбрал для этого дела тебя, Фиссиф, безукоризненнейшего из двурушников.

После этого разговора прошло еще десять оставшихся дней месяца Змея и еще пятнадцать дней, начинающих месяц Совы. И пятнадцатый день сменился ночью. Зябкий туман темным покровом окутал древние камни Ланхмара, столицы всей Ланхмарской земли. Этой ночью туман опустился раньше обычного, струясь в лабиринте переулков. Он становился все гуще и гуще.

На улице, что поуже и потише прочих, - Дешевой, так ее звали, - в людном облупившемся доме прямоугольный дверной проем ярко освещали факелы. Что-то зловещее чудилось за этой распахнутой дверью; все остальные двери на этой улице были надежно заложены засовами - от тьмы и сырости. Люди по ночам избегали этой улицы. И не без причин. Громадный дом имел дурную репутацию. Люди утверждали, что в нем-то и находится логово, где гнездятся воры Ланхмара, плетут козни, делят добычу и сводят счеты: штаб грабителей, откуда Кровас, мастер-вор, повелевает жульем… иначе говоря, родимый дом грозной Гильдии Воров Ланхмара.

Но, невзирая на сумерки, вдоль улицы торопился мужчина, он то и дело оглядывался, был толст и немного прихрамывал, словно только что примчался издалека верхом. В руках его была почерневшая, древняя на вид шкатулка, в которую можно было бы уложить голову человека. Он остановился у дверного проема и пробормотал пароль неизвестно кому… словно просто в воздух, - весь длинный зал впереди был пуст. Но откуда-то сверху ему ответили:

- Входи, Фиссиф. Кровас ждет тебя в собственных апартаментах.

Жирный отвечал:

- Эти двое следуют за мной… вы знаете, о ком речь.

Голос ответил ему:

- Ждем их, мы готовы. - И толстяк заспешил по залу.

Долгое время улица оставалась пуста, лишь безмолвно сгущался туман. Наконец откуда-то издали донесся предупредительный свист, он повторился неподалеку, из проема засвистел в ответ.

Только тут, с той стороны, где свистели вначале, послышались звуки шагов, они становились все громче. В тумане казалось, что шагает один человек, но в прямоугольнике света перед дверью вдруг оказались двое. Вторым был невысокий неслышно ступавший мужчина в тесно облегающей фигуру одежде: серой рубахе, серой кожаной короткой куртке и сером плаще, завершала наряд шапочка из мышиных шкурок.

Рослый и рыжеволосый товарищ его родом был из дальних земель: северный варвар из Холодного Края. Зеленый плащ прикрывал рубаху густого коричневого цвета. Он был весь в коже: на руках браслеты, на лбу - ремешок, на ногах - сапоги, широкий пояс туго стягивал живот. Туман увлажнял кожу, темнил медные нашлепки на ней. Едва они появились в квадрате света перед дверью, широкий лоб его взрыли морщины. Зеленые глаза заметались из стороны в сторону. Положив ладонь на плечо невысокого, он прошептал:

- Не нравится мне этот видок, Мышелов.

- Ча! Здесь всегда так, ты прекрасно это знаешь, - резко отозвался Мышелов, быстрые губы его искривила ухмылка, темные глаза насмешливо поблескивали. - Надо же им как-нибудь стращать публику. Пошли, Фафхрд. Не можем же мы позволить этому двурушнику-недоноску Фиссифу улизнуть теперь, надув нас.