Оксана Аболина - Конкурс Мэйл.Ру

Телевизор у нас на кухне. Я хотел посмотреть новости, но Дашку беспокоить мне представлялось совершенно нецелесообразным — объяснять, зачем я вдруг решил посмотреть новости — это навести ее на новые тревожные мысли и страх, что от нее что-то скрывают. Через компьютер телевизионные новости в последнее время не передавали — концерны СМИ никак не могли поделить свои доходы. Конечно, на трубке Хиппы изображение было мелковато, но что поделаешь? Пришлось воспользоваться и удостовериться, что Ветра опять нет в эфире. Я прогнал историю новостей до вчерашнего утра. Ни одного сюжета о конкурсе Мэйл.Ру. Или никто вне сети не заметил, или этот проект пользуется такой мощной поддержкой, что журналюги не рискуют подавать свои голоса против него. Правда, к чести телевидения, никто и не пытался изобразить конкурс как очередное наше достижение на пути к демократии. Он просто умалчивался. Как будто все это мне просто снилось.

Перед сном я подвел невеселый итог: поддерживала меня пока что одна лишь Фея. Ну, разумеется, и Ветер. Хотя мысль, что я никогда не видел Ветра в реале стала настойчиво и тревожно стучаться в мое подсознание, я отгонял ее, но она возвращалась. Чертов сон! Я боюсь теперь доверять тому, кого считал своим почти что братом. Я подумал, что надо бы связаться с Ветром, но не стал этого делать — что-то я слишком устал от всех этих встрясок. Подождет.

Вечером страница рейтинга показала, что Цыпочка по-прежнему на первом месте, но я и SolaAvis к ней довольно резко придвинулись, и мы дружно обогнали Исцелителя. С SolaAvisом мы шли довольно-таки вровень: он — на 47-м месте, я — на 50-м. И это при том, что номинантов было уже около тысячи. Среди проголосовавших за или против меня по-прежнему не было ни Хакера, ни Шамана, ни Одинокой Птицы.

ЧАСТЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ

17 сентября. Суббота. 13 дней до завершения конкурса.

Чтобы ночью не мучили кошмары, я выпил две таблетки снотворного и намертво вырубился до самого утра. Проснулся, тем не менее, с головной болью и тошнотворной мыслью, что до конца конкурса осталось меньше двух недель. Я помотал головой, надеясь, что боль отступит, но она словно обрадовалась тому, что я пошевелился, и врезала по темени с такой силой, что я понял: двигаться надо плавно и осторожно. И только тут до меня дошло, что помимо прочего я слышу посторонний звук. Кто-то безудержно трезвонил в дверь. Я поплелся в прихожую, но по дороге припомнил, что лучше без трубки Хиппы не ходить даже по квартире и вернулся за ней. Только после этого нетвердой походкой подошел к дверям и глянул в окуляр видеофона.

На лестнице никого не было. Тем не менее, звонок не унимался.

— Кто там? — спросил я.

— Господин Максимов дома? — отозвались из-за двери.

— Кто звонит? Что вам надо? — я чувствовал раздражение оттого, что стою, как идиот, в одних трусах в прихожей, с защитным устройством в руках, с раскалывающейся головой, и разговариваю с человеком, которого нет. Я понимал, что такого быть не может, но вот он — видеофон: лестница есть, голос есть, а человека на экране нет. Невидимка хренов. Я понял, что в таком состоянии не открою дверь никому, даже Хиппе. Но все-таки я предпочитал сначала узнать, кто это там нагло рвется ко мне ни свет, ни заря и что ему от меня надо.

— Я интернет-курьер. У меня приз для господина Максимова.

Голова резко перестала болеть. У меня все похолодело внутри. Я чуть не упал.

— Вы с ума сошли? Конкурс закончится только через тринадцать дней, о каком призе может идти речь?

— Да нет, что вы, конкурс закончился позавчера, и вы — победитель, господин Максимов.

Я раньше думал, что это образное выражение — «подкосились ноги». Но тут я понял, что это самое что ни на есть взаправдашнее состояние человека, которому дали страшным известием по голове. Ужасающая слабость охватила меня. Я почувствовал, что ноги не держат меня и сел на пол.

— Да откроете вы или нет? — нетерпеливо продолжали из-за двери. — У меня еще два адреса и все в разных концах города.

— И как вы собираетесь вручать мне приз? — попробовал я собраться с мыслями.

— Как всегда — под расписку. Ваш сын — выиграл в этот раз мобильный телефон-аппарат. Он — что, забыл сказать вам? Конкурс рэндзю, полуфинал.

— Боже ты мой, — прохрипел я пересохшим ртом, с трудом, держась за стенку, поднялся, открыл дверь. Курьер вручил мне очередной мобильник. Осчастливил. Я никогда не думал, что если мне подарят столько телефонных трубок за три дня, я буду испытывать такую радость, такое блаженство.

Как только я закрыл за курьером дверь, то почувствовал смертельную усталость. Отступившая, было, головная боль навалилась на меня с новой силой. Я опять сел на пол. Тупо посмотрел на обе трубки у себя в руках. Потом вспомнил, что одной из радостей защитного устройства является наличие аптечки. Я набрал три единички и посмотрел, есть ли в наборе обезболивающее. Трубка мне предложила анальгетик с морфием. Мне было уже ни до чего, я приложил защитное устройство, как требовала инструкция, к предплечью и впрыснул себе лекарство. Через минуту боль прошла. Я почувствовал себя намного лучше.

ЧАСТЬ СЕМНАДЦАТАЯ

Я сидел на полу в прихожей и думал о том, насколько я плохой христианин. Я думал, что если бы кто-то видел Скитальца в тот момент, когда курьер сообщил, что собирается вручить ему приз, то это было бы очень-очень стыдно. Я думал о проявленной мною трусости, слабости, но отчего-то мне это было глубоко безразлично. «Я не умру, пока еще нет, — с облегчением чувствовал я. — И через две недели все равно все будет в порядке. Я не могу выиграть этот конкурс. Это невозможно. Это слишком ничтожный шанс». Но существовала еще другая опасность. И постепенно я начал вспоминать о ней. Я не сразу сообразил, что осталась одна неясность в визите курьера, некая неразрешенность, которой следовало незамедлительно заняться. Но когда понял, то сразу позвонил Хиппе по его мобильнику. Он тотчас взял трубку. Я рассказал ему о том, что утром ко мне приходили, но видеофон ничего не показал. Хиппа ни о чем не спросил, он тотчас явился ко мне, оставил кавказку в прихожей, а сам пошел на лестницу, как он сказал, разбираться, в чем там дело. Минут через десять Хиппа вернулся довольно хмурый и, откидывая со лба рыжие лохмы, сказал, что кто-то зациклил изображение в видеокамере на моей площадке.

— До меня хотят добраться? — довольно кисло поинтересовался я.

— Не думаю, скорее, запугивают, — ответил Хиппа. Если им хотелось выманить тебя, зачем бы они ломали вчера твой звонок. — Обычная их тактика — действовать на нервы.

Я хотел спросить, откуда он знает о том, какая у сатанистов тактика, но передумал, промолчал.