Владимир Васильев - Волчья натура

– Купе, спальный? – поинтересовался секретарь, щелкая клавиатурой.

– Лучше спальный.

– Секундочку…

После минутной манипуляции с октоморфом-принтером, Арчи сделался обладателем желтого органического билета.

– Счастливого пути, – пожелал секретарь, сочувственно глядя на Арчи. – Поезд в семь вечера. Не опоздайте.

– Нам нельзя опаздывать, – вздохнул Арчи, подхватывая сумку. – Благодарю.

Секретарь развел руками – мол, чего там, работа такая.

– Если хотите, – предложил он, – сумочку можно в сейф. До поезда.

Арчи задумался. Действительно, таскаться последний свободный день по Евпатории с сумкой – мало радости.

– Неплохо бы.

– Пойдемте, – секретарь поманил его за собой. В соседней комнате рядком вытянулись незыблемые шкафы-сейфы; Арчи даже знал породу: Южная Секвойя. Твердая, тверже камня, кора разошлась, открывая доступ в камеру. Арчи примостил в этом закрывающемся биоинженерном дупле сумку, получил феромонный ключ и еще раз поблагодарил секретаря.

Впереди было несколько часов свободы и беззаботности.

Арчи только не знал еще наверняка – перед чем?

– Я слушаю, господин премьер, – сказал Манфред Шольц в телефонную трубку.

– Шольц? Введите меня в курс событий.

– Простите, господин премьер, этот канал закрытый или открытый?

– Разумеется, закрытый, Шольц. Я даже жене звоню по закрытому каналу.

– Отлично, господин премьер. Извините за вопрос… но ситуация нешуточная.

– Ничего. Я понимаю и одобряю ваш профессионализм. Итак?

– Убийства, увы, продолжаются. Но благодаря информации русских семнадцать человек уже находятся под наблюдением и защитой. Четыре покушения предотвращены. К сожалению, есть потери с нашей стороны: погиб оперативник группы прикрытия. Из семи человек, которых мы не успели найти и взять под защиту, двое убиты. Остальные разыскиваются по всем доступным каналам и как только будут обнаружены, также попадут под защиту. Русские, прибалты и туранцы все время предоставляют горячие директивы, но надо сказать, что по-настоящему ценная информация имеется только у русских.

– Покушавшиеся арестованы?

– Увы, господин премьер. Трое скрылись, один погиб. У нас пока не достает их бесстрашия перед ликом смерти.

Вопреки ожиданиям, премьер-министр не стал прохаживаться по этому поводу. Он прекрасно понимал, что человеку без должной подготовки с волком не сладить. А времени на подготовку как раз не хватало. Уже то хорошо, что предотвращены хотя бы некоторые покушения. Откровенно говоря, премьер не рассчитывал и на это. Он вновь обратился к Шольцу:

– Совместные действия с разведками соседей санкционированы?

– Кем?

– Эффенбергом, конечно! – в тоне премьера, как показалось Шольцу, впервые мелькнула нотка раздражения.

– Так точно, санкционированы. Через десять минут у министра юстиции совещание, полагаю, что основной темой будет именно обсуждение и коррекция совместной с русскими операции.

– Какие еще страны, помимо России, претендуют на участие в совместной операции?

– Сибирь, наверное, поскольку все это будет происходить на их территории. Туран и Балтия, вероятнее всего, предстанут только в информационно-совещательном порядке. Остальные, в общем-то, в стороне.

– Хорошо… И еще, послушайте, Шольц… Я, конечно же, буду держать постоянную связь с Эффенбергом. Но вы на всякий случай – отсылайте моему референту копии отчетов и материалов, которые вам покажутся важными. Такой способный работник, как вы, наверняка сумеет снабдить премьера Европейского Союза всем необходимым, не так ли? А способные работники имеют свойство быстро продвигаться по служебной лестнице. Надеюсь, вы правильно поняли меня, Шольц.

– Да, господин премьер. Я вас прекрасно понял.

– Ну и отлично. Надеюсь на вас.

В трубке раздались короткие гудки. Шольц задумчиво надавил на отбой и уставился на служебный телефон-селектоид, застывший посреди рабочего стола.

«Вот это номер, – подумал он. – Премьер пытается получить информацию в обход министра юстиции и в обход внешней разведки! Что же назревает, тысяча чертей?»

Некоторое время Шольц обдумывал предложение премьер-министра. Тот явно и недвусмысленно дал понять, что если Шольц будет исправно снабжать его оперативной информацией через головы коллег, это отразится на его, Шольца, карьере.

Шольц был не из тех, кто идет к цели по головам. Он потому до сих пор и оставался всего лишь майором, что хорошо проведенное дело ценил выше собственного кресла. Но как и всякий здравомыслящий человек, от повышения вряд ли отказался бы. Проблема состояла в том, что кое-какую информацию он даже премьеру не имел формального права предоставлять, а уж тем более – без ведома Эффенберга. Разведка есть разведка. К тому же, у премьера явно натянутые отношения я Эффенбергом, а какому вээровцу захочется попасть в опалу собственному шефу?

Окончательного решения Шольц так и не принял. Решил ориентироваться по ходу момента. Не откликнуться на «просьбу» премьера тоже нельзя.

Шольц встал, вызвал Генриха и собрал распечатки по делу о хищниках в пухлую папку.

Курский вокзал встретил Арчибальда Рене де Шертарини многоголосым гулом и безудержными броуновскими толпами. Разница с курортным Крымом моментально ощущалась, хотя выразить словами в чем именно она заключается Арчи, наверное, не сумел бы. У курортников даже взгляды особенные. А здесь все были озабоченны и деловиты, и отдыха во взглядах совершенно не отслеживалось.

Огибая носильщиков с тележками, Арчи направился к тоннелю. Единственная сумочка выделяла его из толпы приехавших – мало кто был нагружен так легко. Носильщики глядели на Арчи презрительно.

Разномастный людской поток втягивался в арку подземки. Арчи направлялся именно сюда. Еще в купе он переложил ключи из кармашка сумки в карман джинсов; мыслями он был уже там, на Пятой Парковой, в маленькой квартирке на верхнем этаже свечной двенадцатиэтажки.

Именно отсюда два года назад прошедший реабилитацию после шестнадцатого и семнадцатого «фитилей», осунувшийся и похудевший агент Шериф отбывал в «спящие». Вот с этой самой сумочкой проделал тот же путь в обратном порядке: до Курского, в поезд Москва-Евпатория, и ту-ту навстречу морю и карьере спасателя. Но не думал Арчи, что карьера эта будет такой недолгой.

Но и он уже не тот – море, время и спокойная работа – отличные лекари. И даже трещина в душе, в хрупкой человеческой личности, успела надежно зарасти. Арчи чувствовал себя готовым к очередному «фитилю», даже без обычной подготовки у психоинженеров. В конце-концов, двенадцатый и пятнадцатый «фитили» он тоже пережил без подготовки, хотя труднее было пережить только самый первый. Но – пережил. И не свихнулся, как предрекали многие психоинженеры. Наверное, сказалось своеобразие морфемы. Какой-нибудь холеричный доберман или пудель точно тронулся бы умом. Но только не ньюфаундленд.