Артем Колчанов - На чужом берегу

– Эти боты словно бы прилипают, - сказал он.

– Иначе бы ты уже не один раз упал от того, что сцепление с грунтом здесь намного слабее, чем на твоей планете. Будь повнимательнее и не отвлекайся. Будешь смотреть по сторонам и разговаривать, то непременно упадешь.

– Просто не могу поверить, что я на Зуле. Сколько раз я смотрел на нее с Латы. Совершенно другое небесное тело и… я тут впервые… Но ведь и ты здесь тоже впервые.

– Для тебя это, как ты сам выразился, первое совершенно другое небесное тело. Первые впечатления. Для меня же это событие не более чем проходное и заурядное.

– А у твоей родной планеты свой естественный спутник есть?

– Да, есть, планетоид вроде вашей Зулы. Только обращается он по довольно вытянутому эллипсу. И когда он проходит перицентр своей орбиты, то представляет собой довольно страшное зрелище. Представь себе, что огромный, избитый кратерами диск нависает прямо над головой, над лесом, поселком, кажется, что до него просто подать рукой… Но этого больше никто не увидит, все люди покинули Дивер.

– Ты мне уже говорил, а я так и не понял, что же у вас там конкретно произошло?

– Спонтанное, никем не предвиденное изменение орбиты и последовавшее за ним сближение с желтым солнцем. Мне тогда было всего только семь лет. Но я хорошо запомнил начавшийся тогда пожар. Горели вековые леса, было очень жарко, дым застилал все кругом и пропитал своим запахом весь воздух. А над всем этим висел безжалостный и постоянно растущий диск солнца, мне тогда было очень страшно… Природный катаклизм, тут ничего не поделаешь. У вас же на Лате катаклизм создали вы сами.

Ог сначала молчал, а потом спросил:

– Значит, твоей родины тоже больше уже не существует?

– Больше нет того Дивера, каким я его знал в детстве, и наверно никогда уже не будет. Но моя родина по-прежнему есть, потому что хоть что-то от нее осталось, и потому что я помню ее. И еще осталась Земля, там родина моих родителей, значит и моя родина тоже… Погоди, ты сказал "тоже", значит, твой город разрушен?

– Две боеголовки по полторы мегатонны каждая, единственное, что я об этом знаю. И я даже не знаю, уцелели ли мои родные… От таких взрывов может не спасти и убежище.

– Кто у тебя там оставался?

– Отец, мать, братишка и сестренка. Брату двенадцать, а сестре только шесть лет.

– Понимаю тебя… Когда вернемся на Лату, могу доставить тебя туда, если ты этого захочешь.

– Я на службе, - мрачно сказал Ог и словно бы отрезал.

К тому времени мы уже подошли к куполам Зулианской базы. Вблизи они показались мне еще более маленькими и примитивными, человечество Латы еще не закрепилось прочно на спутнике своей планеты.

– Похоже, что здесь нас никто и не ждет, - сказал я, остановившись перед ближайшим куполом, - я же почему-то не догадался воспользоваться Рэем и установить с ними связь.

– К чему все эти тонкости, - немного резковато сказал Ог, - шлюз в соседнем куполе.

Мы не торопясь, подошли к шлюзу, и Ог сделал наверно самое простое в этой ситуации, он просто постучался во входной люк, так, как наверно стучат во входную дверь, когда приходят к кому-то в гости. С улыбкой представляю, какую реакцию это могло произвести на местных космонавтов. Но сначала никакой ответной реакции на это просто-напросто вообще не последовало. Но после того как Ог повторил свой стук более долго и настойчиво, зажглись установленные по бокам от входа яркие лампы, и зашевелилась установленная над ним телекамера. Ог сделал в ее сторону несколько быстрых и не вполне понятных мне жестов. И почти сразу же после этого крышка люка дрогнула и приоткрылась, и Ог легко распахнул ее наружу:

– Войдем, капитан, - сказал он, повернувшись ко мне, и слабо улыбаясь, - операция "Ангел неба" уже близка к своему концу.

Глава вторая: Город стреляющих стен

Обитатели базы на Зуле приняли нас довольно хорошо. Они совершенно не ожидали нас и уже успели в своих мыслях не раз распрощаться с надеждой на жизнь и возвращение на Лату. Но все-таки, наше появление не вызвало у них особой радости, они прекрасно представляли, что их ждет на родной планете и не строили в отношении этого никаких иллюзий. Они попросили у меня немного времени, чтобы привести на базе все в порядок и отключить все системы. Объяснили они все это тем, что если когданибудь люди Латы снова сюда вернутся, то могут ею воспользоваться, а не найти здесь следы поспешного бегства. Время в запасе у нас было, и я выделил на это пятнадцать частей, три четверти латянского часа. Им этого времени хватило, тем более что Ог сразу же вызвался им помогать. И еще они написали письмо.

– Капитан, - немного неуверенно позвал меня Ог, - если хотите, оставьте здесь свою подпись.

– Что это?

– Письмо. Прочитайте.

"Тем, кто придет сюда после нас:

Мы покидаем первую базу людей Латы на Зуле. Покидаем не потому, что подвела техника или подвели мы сами. Здесь все было в порядке до самого последнего часа. Но произошло самое страшное, что только можно представить, началась большая война и наша родина в пожаре. Мы должны быть там и поэтому мы уходим отсюда. Но мы все-таки надеемся, что вы придете сюда и придете скоро.

Шестнадцатого числа четырнадцатого месяца пятого года первого кува семнадцатого ску первого эза от основания Гэзда".

Снизу же были подписи: двое лейтенантов с базы и Ог. Я немного помедлил, взял фломастер и размашисто написал: "Капитан Викерит Рельись". Подпись получилась довольно неровная, так как я еще недостаточно овладел письмом Латы. Едва я это сделал, как услышал у себя за спиной:

– Мы готовы к отбытию, капитан, ведите нас.

Как оказалось, мы с Огом были способны передвигаться по поверхности значительно быстрее, чем заключенные в тяжеловесные и громоздкие скафандры космонавты. И нам пришлось невольно замедлить шаг. В небе Зулы, почти прямо над нами нависал весьма крупный диск Латы. И сейчас он не был таким голубым, каким я его увидел в первый раз. Сейчас на нем значительное место занял грязно-серый цвет, цвет занявших высоту радиоактивных облаков. Внезапно я заметил, что на самом лимбе темного, ночного полушария полыхнуло несколько довольно ярких вспышек.

– Ты видел? - тут же спросил у меня Ог, который, как оказалось тоже смотрел в это время на Лату.

– Похоже на взрывы в атмосфере. Пять взрывов малой мощности и один посолиднее.

– Это в районе космодрома.

– Вполне вероятно.

Обратный путь к Лате занял значительно меньше времени. Лететь на гравитационных моторах без риска от менее массивного тела к более массивному можно быстрее, чем наоборот. Гравидвигатели работали просто превосходно. А маневр торможения перед самой границей атмосферы произвел впечатление даже на меня, выполнявшего его. Потому что я все-таки считал себя пилотом-ракетчиком, а специальность пилота - гравитационщика была такой же экспериментальной, как и сам катер. Южнее космодрома расплывалась в уже начинающем светлеть небе совсем "свежая", сверкающая молниями, туча, образованная водородным взрывом, произведенным на не столь большой высоте, как мне показалось с Зулы. От этого взрыв мог пострадать и сам космодром. Поверхность все так же покрывала весьма плотная дымка. По мере того, как катер приближался к космодрому, у меня усиливалось тревожное предчувствие, но внизу была полная тишина. На запрос с катера выдали ответ только три из четырех модулей маяка, да и те оказались в нерабочем положении. Но, тем не менее, я решил посадить катер на прежнее место, то, которое указывал маяк. Я выдвинул на полную длину посадочные опоры и начал медленно опускать катер. Но, только оказавшись на поверхности, я понял, что опустился не на вторую стартовую площадку, а в совершенно другое место, совсем рядом с постройками космодрома. Постройки оказались частично разрушенными, но площадка под катером, как показывали датчики на опорах, была довольно надежной. Вскоре снаружи показались люди, среди которых я узнал командира охранников. У всех людей было оружие, и они держали его наготове, тревожно озираясь по сторонам. Очевидно обстановка тут была весьма тревожная.