Наталья Иртенина - Главы из романа По касательной

Ник перестал биться головой о ствол и упал в траву рядом с ней. "Она самая. Понимаешь, я ведь думал, что это они убили Филипа". Ди насторожилась и напружинилась. "Так это... их угрозы на автоответчике? Черт, хорошо, что ты заговорил об этом. Я совсем забыла. Так значит... Постой, ты сказал "думал"? Значит, сейчас ты так не думаешь? Но почему? Все ведь сходится. Храм, катакомбы, ученый-индолог, знаток санскрита, Филип же наверняка знал санскрит... Ник! Ты гений. Какие тебе еще доказательства нужны? Это же ясно, как день!" Ди возбужденно размахивала руками и даже целоваться полезла в припадке щедрой благодарности за раскрытие тайны, угнетавшей ее столько времени. Ник принял лобызания как и полагается герою-спасителю, но затем, посуровев лицом, взял ее за плечи и усадил обратно. И огорошил: "Наоборот. Все стало темнее, чем ночь. Когда ты рассказала мне про автоответчик, когда произнесла эти слова - "храм" и "манускрипт", я понял, что попал на нужный мне след, на след Гроссмейстера. До этого утра все и впрямь сходилось. Поэтому я и советовал тебе быть настороже, сменить квартиру. Я полагал, что ты у них на примете..." - "Почему?" Она изумленно моргала, уставясь на него. "Они могли считать тебя свидетелем убийства Фила. Ведь ты могла быть свидетелем, улизнувшим от них?"

Ди задумалась. Потом дернула плечами. "Наверное". И вдруг до нее опять дошло. Вскинула голову и гневно-возмущенно воззрилась на него. "Значит, ты использовал меня как приманку! Теперь понятно, почему ты везде мне попадался - ты просто устроил ловлю на живца. И ты... ты еще называл себя другом... да ты... ты просто... свинья, вот ты кто!" Вскочила и принялась выписывать зигзаги с кренделями на полянке, пинать траву и сухие упавшие ветки, выпуская пар. Ник никак на этот демарш не реагировал - спокойно, даже как будто философски смотрел, как она бушует, жевал очередную травинку, ждал момента, когда можно будет продолжить двусторонний диалог: знал, что на этот раз она не сбежит, сочтя себя оскорбленной, потому что хочет знать все до конца, до самой распоследней точки в этой истории... Если б еще была она, эта точка...

Буйство долго не продлилось. Исчерпав разовый запас гнева, она бухнулась на кочку и отвернулась в сторону. Подперла голову рукой, надулась. Ник пустил в ход среднюю артиллерию - доводы разума. "Если бы все обстояло так, как я сказал, они и без меня устроили бы ловлю на живца. А сейчас я даже не знаю, к счастью или несчастью все оказалось не так". -"Приманка-то все равно сработала". Буркнув это ближайшей сосне, после секундной паузы заторможенно оборотилась. И в голосе зазвучали звенящие беспокойные нотки. "А как все оказалось? Что там насчет темной ночи, я не очень уловила?"

Ник отмахнулся от приставучей мухи. Миг помедлил с ответом. "Дело в том, что было неизвестно, какого божка Гроссмейстер вытащил на свет в этот раз. Сейчас я это знаю и потому могу утверждать, что эти самодельные тхаги не убивали Фила". Ди подарила ему взор, каким смотрят на геродотов всех мастей - на губителей гармоничной картины мира и стройных творений человеческого гения. Такая была замечательная концепция убийства, и вот тебе на! После чего выпалила: "Это еще почему?" - "Потому что они бы не отступили от установленных правил культа. Кали наказала своим подопечным душить людей платком - румалем. Кажется, ты уже свела с ним тесное знакомство? И никак иначе, если они не хотят узнать, как свирепа она бывает во гневе. Такие дела". Ди поникла и принялась вдумчиво крутить пуговицу на рубашке, будто пыталась понять - что будет, если ее совсем открутить? В самом разгаре отвинчивания пуговицы нежной песней тростниковой свирели зазвучали ее невыразимо печальные слова, такие печальные, что казалось, вечнозеленые деревья вокруг, услыхав их, должны горестно сбросить всю свою хвою, до последней иголки, и в глубокой скорби начать заламывать ветви, вознося небесам молитвы.

"Значит, они не убивали его. Тогда это сделал кто-то другой. Может быть, я? Или ты? Или полицейские? Или та старушка с кошкой... то есть без кошки? Боже, как много в мире вдруг стало людей, способных убить других людей. Я с радостью душила того мальчика, тебе пять трупов - как пять вздохов, у тех - миллионы плюс еще два десятка удавленников, а теперь к тому же мы опять не знаем, кто порешил моего мужа, которого я совершенно не помню, потому что у меня начисто отшибло память. Ник! Почему ты спросил тогда, каково чувствовать себя убийцей? Ведь ты знал и знаешь это. И я знаю. Сознавать себя убийцей - значит чувствовать, что ты чужой для самого себя, совершенный незнакомец, который может выкинуть в любую минуту черт знает что. Начинаешь опасаться сам себя. И земля уходит из-под ног, и голова кружится оттого, что все вокруг стало по-другому и ты не узнаешь ничего. И хочется, но страшно узнать, на что же способен этот чужак в тебе, понравилось ли ему убивать и сможет ли он еще раз сделать это. Вот что хуже всего - он ведь непременно пожелает проверить это: сможет или не сможет? А вдруг сможет?.. Что тогда?.. Тогда он подастся либо в тхаги, либо в... исполнители ангельского суда. Или своего собственного суда. Ник! Я поняла. Среди людей нет вообще неубийц. Каждый по сути - убийца, даже если он об этом не подозревает. Потому что никто не знает себя до конца. Ты понимаешь, что это значит? Это значит, что все мы - безликие машины, уничтожающие друг друга. У нас ни у кого нет своего лица. В лучшем случае - маски мирных обывателей. Потому что, чтобы иметь свое лицо, нужно отличаться от других. Это означает - быть неубийцей, даже в мыслях, даже там, куда не проникают мысли, - в дремучих инстинктах. Это означает не мечтать даже подставить другому ножку, чтобы он расшиб себе лоб. Это означает понять и простить врага своего. В любом уроде найти хотя бы каплю божественного смысла, Логоса. Знаешь, не так давно я думала, что свое лицо имеет тот, кто причастен добру либо злу. Но это было не здесь, в другом месте... там другие правила. А здесь это уже не действует. Здесь нужно делать правильный выбор. Единственно правильный..."

Она замолкла - съежившаяся фигурка на кочке, колени вровень с головой, лицо уткнула в ладони. Ветер пробирался сквозь редколесье, теребил ветки, траву, волосы. С неба упали три капли, предупреждая о близости дождя. Ник поймал наконец надоевшую муху, оторвал ей крылышки и теперь как будто даже увлеченно следил за инвалидкой, сражающейся с травой. Ди не смотрела на него, ей было все равно, ответит он или нет. А он, потеряв муху из виду, мечтательно задрал голову к небу, поймал щекой крупную каплю, не спеша поднялся с земли. Подошел к Ди. Она равнодушно скользнула по нему взглядом. "Пойдем, сейчас дождь начнется. Тут неподалеку можно переждать на старой вилле". Ди молча кивнула.