Джон Броснан - Небесные Властелины

– Выберем смерть, – сказала женщина. – За честь Минервы и за наших погибших сестер.

– Да, смерть! – громко поддержала другая женщина.

Остальные женщины что-то пробормотали в знак согласия без особого воодушевления. Четверо мужчин тревожно переглянулись.

– А что скажет дочь Мелиссы? – холодно осведомилась женщина, повернувшись к Джен.

Джен не знала, что ей делать. Ее желание умереть исчезло, когда утром она проснулась и ощутила на лице поцелуй солнца; в то же время ее страшила мысль о том, что ей придется целиком отдать себя во власть мужчинам хотя бы на миг, не то что на всю жизнь. К тому же у нее было задание. Правда, она сомневалась в успехе, но попробовать стоило, это было делом чести.

– Так я и думала, – сказала женщина, когда Джен промолчала.

– Ваше время истекло, – сказал мужчина в красном.

Два Небесных воина выступили вперед и отперли дверь клетки. Остальные обнажили мечи.

– Выходите и объявите о своем решении.

Они медленно выбрались из клетки и встали в ряд по команде воинов. Джен оглянулась на тела семерых несчастных, лежавших в клетке.

– Ну так что же? – вопросил Верховный Канцлер своим скрипучим резким голосом. Казалось, он не привык говорить так громко. – Те, кто выбрал смерть, шаг вперед.

Противница Джен тут же выступила вперед. Еще четыре женщины последовали за ней после мгновенного колебания. Наконец одна за другой с явной неохотой вышли оставшиеся четыре женщины, и в строю остались только Джен и мужчины. Джен почувствовала жуткий стыд. Ей хотелось сделать этот решающий шаг вперед, но она не могла.

Ее противница через плечо покосилась на нее. Она ничего не сказала, но презрение ее было очевидным. Джен уставилась в пол.

– Так много желающих умереть? – спросил Верховный Канцлер.

В его голосе звучало удивление. А из толпы Небесных воинов послышалось недовольное ворчание. Джен поняла, что они были кровно заинтересованы в результатах. Но если их всех собирались продать в рабство, почему с ними так обращались по дороге?

– Лучше смерть, чем позор, – заявила противница Джен. Джен продолжала завидовать ей. У нее самой ни за что бы не получилось так веско, так категорично. – Мы просим об одном: чтобы смерть наша была чиста и чтобы наши тела не запятнались вашим прикосновением.

– Ваша смерть будет чистой, – с раздражением бросил Верховный Канцлер. – Никто вас не тронет. Ну, а эта? Почему она не разделяет вашего непонятного стремления к небытию?

Джен подняла голову и увидела, что Канцлер показывает на нее. Ее противница взглянула на нее и холодно произнесла:

– Она – наше секретное оружие. Она собирается в одиночку уничтожить вас всех и вашего Небесного Властелина. По крайней мере, так она говорит…

Верховный Канцлер, его спутница и остальные мужчины расхохотались, и Джен почувствовала, что лицо ее вспыхнуло. Она хотела умереть, но недостаточно сильно хотела, со стыдом призналась она себе, чтобы сделать шаг вперед и присоединиться к остальным.

Когда смех умолк, Верховный Канцлер со вздохом сказал:

– Что ж, покончим с этим неприятным делом. Те, кто выбрал смерть, заходите обратно в клетку.

Джен старалась не встречаться взглядом с женщинами, которые одна за другой вошли в клетку. Четверо мужчин также стояли, опустив головы. Потом Небесный воин оттащил Джен в сторону. У него была большая черная борода. Джен никогда такой не видела. Мужчины Минервы редко носили бороды.

Механизм над головой заскрипел, и клетка оторвалась от пола. Джен стало совсем тошно. Она знала, что сейчас произойдет. Знали это и женщины в клетке. Некоторые из них начали громко молиться Богине-Матери. Джен закрыла глаза.

– Дочь Мелиссы!

Она открыла глаза и увидела, что ее противница злобно смотрит на нее сквозь прутья клетки.

– Дочь Мелиссы! Отчего ты так скромна? Я уверена, твоим хозяевам будет лестно узнать, что ты…

Клетка упала. Без предупреждения. Просто исчезла – и все. Джен поняла, что кто-то просто перерезал потрепанную веревку. У нее закружилась голова, она качнулась и едва не потеряла сознание, но слабость тут же прошла. Внезапно она оказалась лицом к лицу с Верховным Канцлером. От него исходил приторный запах духов, столь тошнотворный, что ей захотелось заткнуть ноздри. Позади стояла женщина и смотрела через его плечо на Джен с нескрываемым любопытством.

– Как твое имя, девушка? – спросил он.

– Джен. Джен Дорвин.

– О чем говорила сейчас эта женщина?

Джен покачала головой.

– Не знаю. Она не любила меня. Считает… считала, что я трусиха.

Канцлер задумчиво погладил свою заостренную бородку и сказал:

– Если ты трусиха, то это даже лучше. Это поможет тебе выжить. Если ты хоть в чем-то ослушаешься, тебя ждет то же самое. Поняла?

– Да, – почти прошептала Джен.

– Хорошо. – Верховный Канцлер повернулся к четырем минервианским мужчинам: – То же касается и вас, хотя, судя по тому, что я о вас знаю, евнухи, непослушание не в вашем характере. Все равно предупреждаю вас. Понятно?

Мужчины дружно кивнули. Джен почувствовала к ним минутное презрение, которое тут же подавила. Не ей обвинять других в трусости. К тому же она вовсе не уверена, что эти мужчины – трусы. Она видела нескольких мужчин Минервы в бою. Дрались они плохо, и Небесные воины быстро разделались с ними, но за свою попытку они заслужили уважение. В то же время вид минервианских мужчин с мечами в руках не на шутку обеспокоил ее… чего и следовало ожидать.

Верховный Канцлер обвел взором всех присутствующих.

– Может, у кого-нибудь есть заявки на рабов? – спросил он. – Если так, я слушаю.

– У меня. Грегори Танит из третьего батальона, – сказал чернобородый, все еще держа ее за руку. – От лица своего и воина Мартина Сандина, тоже из нашего батальона, делаю заявку на эту женщину-рабыню.

Джен с удивлением узнала «первый голос». Верховный Канцлер нетерпеливо кивнул и спросил:

– У тебя есть официальное подтверждение заявки?

– Да. Офицер Кэплен из третьего батальона.

– Очень хорошо, принято к сведению. Кому ты собираешься продать ее?

– Мы подумывали о мастере цеха Баннионе. Он потерял нескольких стеклоходов.

– О Бэзил, это же чистое расточительства – отправлять ее к Банниону, – робко заговорила женщина. – Такая хорошенькая. Почему бы тебе не купить ее для меня? Я бы сделала ее своей горничной.

– Не говори глупостей, – раздраженно ответил Верховный Канцлер. – Я не позволю тебе держать в горничных амазонку. К тому же мы еще не знаем, не сидит ли в ней зараза. Пусть лучше ею пользуется баннионов сброд.