Филип Фармер - Апофеоз, или Зарисовки на руинах моего сознания (Экзорцизм - 2)

Чайлд сознавал, что страдает комплексом неполноценности. А у кого его нет? Хоть какое-то утешение...

Он выключил свет и проверил окна, чтобы быть уверенным, что ни одно из них не открыто. Такие инспекции стали уже рефлексом. Чайлд делал это по крайней мере три раза в день: перед уходом, вернувшись домой и перед сном.

Потом он выглянул во двор. Он был узким; позади возвышалась, нависая над участком, целая гора земли.

К счастью, она еще не размылась дождем и не стала морем жидкой грязи. Вода стекала вниз, заливая двор и поднимаясь до нижней ступеньки заднего крыльца.

Как Чайлд понял из рассказов соседей, раньше холм подбирался еще ближе к дому. Но примерно десять лет назад земля стала сползать и похоронила под собой весь двор, почти достигнув жилища. Тетя Чайлда потратила массу денег, пытаясь убрать мусор, и поставила у основания горы заграждение из бетонных плит и стальной проволоки. Спустя два года, после небывало затяжных ливней, гора все-таки обвалилась снова, однако земля засыпала только заграждение, покрыв лишь шесть футов участка. Тетушка не стала ничего делать, а через год умерла.

Ливневые дожди захватили Лос-Анджелес, Вентуру и округ Оранж. Губернатор решал, стоит ли объявить всю Южную Калифорнию зоной бедствия. Одни дома подмывало, другие затопил сель, несколько машин исчезли в гигантском проломе, образовавшемся на бульваре Вентура. Женщина, ожидавшая автобуса в Лос-Анджелесе, была заживо похоронена под слоем грязи, дома в Пасифик Палисэйдс полностью смывало. Было, правда, и одно утешение никакого смога!

Чайлд пошел на кухню, открыл шкаф, достал оттуда бутылку "Джека Дэниелса". Вообще он пил редко, предпочитая марихуану, но, когда был расстроен, травка лишь ухудшала настроение. Сейчас необходимо успокоить нервы, и коктейль "Тенесси" со льдом прекрасно справится с этой задачей.

Чайлд с трудом, маленькими глотками выпил "лекарство" и поморщился. Но он знал, что чуть позже сможет осушить стакан сразу, не испытывая отвращения. А потом проглотит зелье с удовольствием.

Ну вот, уже лучше. Воспоминания о Вивьен тревожили все меньше с каждой минутой, хотя пережитое и услышанное не давало расслабиться полностью...

...В комнате неожиданно появились трое неизвестных, один из них приставил меч к шее Мабкруф. Явно перепугавшись, она сказала что-то о нарушенном перемирии. Каком перемирии? Чайлд никогда не слышал о нем. Но человек с мечом, судя по состоявшимся "переговорам", имел веские основания обвинить Мабкруф и ее народ - он назвал их огами - в том, что они первыми перестали соблюдать соглашение. Оги поймали Чайлда и плохо обошлись с ним. Это грубейшее нарушение всех условий!

Он не должен был даже знать об их существовании, так же как о другой стороне - токах.

Мало того, оги подвергли опасности жизнь Чайлда.

Из-за них он мог погибнуть. Но токи совсем не уверены, что оги действовали без злого умысла и не собирались убить Чайлда! Такова была суть обвинений.

- Как вы сами прекрасно знаете, наши представители поклялись Мордой Баррихи и могучими ядрами Драммуха, что мы позволим Младенцу развиваться, пока он не будет готов!

"Младенцу? - подумал Геральд. - Но ведь именно это означает мое имя Чайлд!" А может, он и есть таинственный "младенец"?

Вивьен, все еще распростертая на кровати, заявила:

- То, что он пришел в дом Игеску, - просто случайность, трагическое стечение обстоятельств! Он настойчиво преследовал нас, шпионил, искушение попробовать его силу было слишком велико! В этом мы виновны. Потом все вышло из-под контроля. Я признаю и это. Мы забыли, что за ним нужен постоянный присмотр! Понимаете, он выглядел так... так по-человечески! А иногда вел себя настолько глупо, что заставил немного сомневаться в нем, - Сомневаться в Младенце? - возмущенно воскликнул державший меч. - Да вы совсем сошли с ума! Он, конечно, делает лишь первые шаги, еще незрел и действует порывисто, неумело. Во всяком случае, он уже не более незрелый, чем любой из огов!

Тут Вивьен бросила взгляд на Чайлда и обеспокоенно сказала:

- Мы говорим по-английски.

Она сразу перешла на знакомое, хотя и непонятное Чайлду наречие - тот самый язык, на котором разговаривали стражники, когда он оказался узником Игеску.

И хотя Чайлд не понимал сути происходящего, он смог разобрать имя того, кто держал меч и вел переговоры: Хиндарф.

Сначала он, кажется, хотел пронзить Вивьен насквозь, но ее слова убедили его. В конце концов он уколол Чайлда иглой, и вскоре тот уже смог нормально двигаться, оделся и позволил вывести себя из дома. Сам он все еще был слишком слаб, чтобы вести машину, поэтому главный ток сел за руль, а остальные двое следовали за ними в другой машине. Хиндарф отказался отвечать на вопросы, лишь посоветовал Чайлду держаться подальше от огов. Он все-таки поверил утверждениям Вивьен, что Чайлд сам пришел к ней.

За два квартала до поворота на Топанга Кэньон Хиндарф остановил машину и объявил:

- По-моему, отсюда вы сможете доехать сами.

Он вышел и некоторое время стоял, держа дверцу открытой, так что дождь намочил кресло водителя и руль.

Потом заглянул в кабину:

- Держитесь подальше от этой компании. Они смертельно опасны! Вы должны знать это. Если бы не... - Хиндарф немного помолчал, а затем произнес: Неважно. Мы присмотрим за вами.

Он закрыл дверь. Чайлд перелез на переднее сиденье и проводил взглядом удаляющуюся троицу. Они поехали в сторону Топанга Кэньон...

...Сейчас, перебирая в уме события последних часов, он потягивал виски и пытался следить за экраном телевизора. То, что произошло, казалось цепью необъяснимых событий. Но он верил, что Игеску, Бендинг Грасс, Пао и остальные - не вампиры, оборотни-волки и медведи или другие сказочные чудовища. Бесспорно, они очень странные существа с противоестественными особенностями, - по крайней мере, такое считается противоестественным. Теория, в общих чертах изложенная бельгийским ученым начала XIX века, с которой Чайлда познакомил Игеску, "объясняла" существование этих созданий. Но он начал подозревать, что барон намеренно ввел его в заблуждение. Чайлд не знал, зачем тому понадобилось лгать. Что же, это далеко не все, чего он не знал!

Если он еще не совсем спятил, то должен последовать совету Хиндарфа.

Да, вот в чем вся беда... Чайлд никогда не отличался особой рассудительностью и здравым смыслом. Дуракам всегда больше всех надо! Грубо, но верно!

После четырех глотков виски на голодный желудок, не приученный даже к ликеру, он отправился спать. Его мучили кошмары, но, проснувшись, Чайлд ничего не помнил.

Его разбудил неумолкающий звонок телефона. Чайлд очнулся как после наркотического забытья, что, в общемто, было близко к истине. Он поднял трубку и услышал незнакомый грубый голос: "Квартира Макгривена?"