Виктор Кувшинов - Пасынки зинданов (Мир, которго нет)

- Алекс, ты не спишь? Мне одной страшно, можно я с тобой рядом посижу?

- Конечно, Сашенька!.. Можно я тебя так буду называть? – Алекс, обрадованный визитом девушки, не знал, как выказать свою признательность за то, что она пришла за помощью к нему, а не к Яну.

- Да, это так приятно. Мне кажется, меня именно так называли раньше. Может, маменька или бабушка… жаль, что я о них ничего не помню.

- Странно все это. Я тоже понимаю, что у меня должны быть родственники или хотя бы друзья, но вспомнить что-либо о них не могу, - пожаловался Алекс и предложил. – Давай, лучше я провожу тебя до твоей лежанки и посижу рядом с тобой, пока ты не уснешь. А потом вернусь сюда спать.

- Хорошо, только не уходи так далеко, ляг где-нибудь рядом. Если я проснусь, то опять от страха в голову начнут кошмары лезть, - попросила Саша.

***

Утром проснувшийся Ян застал странную сцену. Парочка молодых, целомудренно лежала ногами в разные стороны. Причем голова Алекса умостилась на краю Сашиной лежанки, касаясь ее виска. «Милые нравы позапрошлого столетия», - он опять удивился странному сравнению, всплывшему в голове. Почему милые нравы? Причем тут столетия? И все-таки, он внутри понимал, что это именно так, и не смотря на поверхностное раздражение, он, действительно, умилялся наивности и чистоте чувств.

Удача сопутствовала им. После спокойной, хотя и голодной ночи, они, несмотря на сбитые ноги, довольно высоким темпом продвигались примерно до полудня, пока не вышли на сенокосы какой-то деревушки. Первая попавшаяся им пожня с высокой, по грудь травой, была еще не скошена. Найдя выходящую с нее тропинку, беглецы двинулись по ней дальше. На второй пожне вовсю шла работа. Мужчина косил траву, а две женщины, по всей видимости, мать с дочерью, сгребали сушеную траву и складывали ее в копны. Одеты они были очень похоже на беглецов. Ян, мгновенно оценив обстановку, решил разыграть заблудившихся батраков и, пройдя к крестьянину, выдал откуда-то вспомнившуюся глупую фразу:

- Бог в помощь! – хотя, что она должна была означать, было не очень понятно.

- Спасибо, коли не шутите, - как-то без вдохновения ответил крестьянин.

- Мы тут, того… приблудились маленько, - начал косноязычно выговаривать Ян, подделываясь под простонародную речь и вспоминая свой прошлый рабский опыт.

- Так и чего надобно? – прямо спросил крестьянин.

- Так вот, работу ищем. Не найдется ли у тебя какой? – путник без обиняков стал подряжаться в батраки.

- Да работы-то завсегда найдется. Только оплачивать ее мне нечем.

- Да платы и не надо. Дашь приют, да покормишь – того и довольно. Нам сейчас не до торга. Обувка почти сносилась, а в дороге разбойники напали, хорошо их мало было – удрать сумели. Только вот, ничего с собой не осталось, – продолжал заливать Ян. Он здраво рассудил, что для начала нужно было разобраться, что к чему в этой местности, а уж потом предпринимать какие-либо действия, согласно обстановке. Так что передышка в гостях у крестьян была весьма кстати.

- А чо, мне годится! – обрадовался халявной рабсиле мужик. - Как раз сезон в разгаре, а сыновей бог не дал, так что очень даже к месту помощь придется, - потом, внимательно разглядев спутников Яна, сказал. – А ребятки-то хлипковаты. Но ничо, ты вон экий бугай – без лошади пахать можно! Они-то чо тебе – родня, чай, какая?

- Да племяши: сестра с братом, Алексашки оба. А меня-то по-уродски, Яном прозвали, вот и мыкаюсь.

- Да уж, прикрякнул сочувственно крестьянин. – Это ж в каких же это местах так людев кличут?

- Да, честно сказать, издаля мы, не сумею и объяснить. Вот бродим, без кола, без двора.

- Ну ладно, коль с местными магами у вас свары нету, то это не моего ума дело. А меня Артемом кличут, вот жинку Ефросиньей, можно Фроськой, да дочка на выданье, Параша, – и, завидев ухмылку на лице Яна, вызванную немного странноватым именем, крестьянин неправильно ее истолковал. – И чтоб у меня без баловства! Знаю я, эти молодеческие ухватки – дрыном туда, дрыном сюда. Ежели что, быстро отростки повыкорчевываю!

Однако Ян заметил, как мужичок сам, украдкой облизываясь, посмотрел на Сашеньку и понял, что политика нравов здесь, скорее всего, соблюдается только в отношении одной стороны. «Но это ничего, и у Саши защитники найдутся!» - несколько раздраженно подумал Ян про себя. Крестьянин, заметив плачевное состояние путников, смилостивился над ними:

- Ладно, сегодня вечор уж близко, так что идите с Парашкой в деревню – она вам наш дом покажет. Помойтесь, да поешьте, а завтра с утра за работу!

Парашка, заслышав об нежданном отпуске, свалившемся ей на голову посреди самой страды, весело подхватила юбки и уже пританцовывала, в нетерпении ожидая гостей и батраков по-совместительству. Деваха оказалось веселой, и без задней мысли выбалтывала все деревенские новости. Ян внимательно слушал и только иногда направлял мысль юной крестьянки в нужное ему русло, одновременно подмигивая Сашеньке, чтобы она прониклась важностью выуживания новостей, а не ринулась с головой в такую же беззаботную болтовню.

Выслушивание беседы двух девчонок о цветочках и парнях его не прельщало, поэтому Ян аккуратно пару раз показал Саше прижатый к губам палец, когда она, вдохновенно набрав полные легкие воздуха, уже произносила магические женские фразы, типа: «А знаешь, я тут…» - или: «Ты представляешь, как…» - такие, которые обычно предваряют тирады, которые могут длиться от нескольких минут до многих часов, при этом, одинаково не обладая какой-либо смысловой нагрузкой.

Из нескончаемых речей веселой крестьянской молодухи, они почерпнули весьма важную информацию. Тот зиндан, в котором они появились, принадлежал большому волшеру, чей маг слыл либералом и прогрессивным властителем. Хотя это не мешало ему иметь изрядный гарем из «пришедших» девушек. Сопоставив это с тем, что их зиндан был неплохо закрыт, Ян не спешил верить этим мифам о добром барине.

Деревня, к которой они вышли, находилась на краю волшера, а дальше начинались ничейные земли, граничащие, с одной стороны с совсем уж дальним волшером, а с другой – с морем. Село стояло в тупике дороги, дальше был только лес, откуда, собственно говоря, они и пришли. Крестьяне здесь поголовно занимались скотоводством и помаленьку охотой, огородами и выращиванием злаков на прокорм себе и животным. Он понял, что им еще повезло с побегом, так как, по рассказам Параши, в лесу хватало, как хищников, так и колдовской нечисти, образовавшейся в результате деятельности магов.

Наивная крестьяночка, принимая их за своих коллег, заговорщицким тоном поведала о «пришедших», которые почти все, умели сколько-нибудь колдовать, зная хотя бы одно «слово». Она сильно сокрушалась о том, что «рожденные», то есть крестьяне, не владеют «словами», но зато и на них «слова» почти не действуют. Эти данные оказались для Яна просто откровением. Если это правда, то надо было остерегаться любого путника на дороге. С другой стороны, с «рожденными» нужно было полагаться на свои силы, а не заклинания. Интересным оказалось и то, что Параша жалела «пришлых», которые, оказывается, не могли иметь детей. Получалось, с одной стороны, «пришедшие» могли перерождаться, а с другой стороны, платой за это было бесплодие. Кажется, эта новость сильно повлияла на Сашеньку, которая загрустила после этих слов.