Яков Кальницкий - Конец подземного города

Солнцев поднялся. Стали прощаться.

Гарри быстро огляделся. Он сразу увидел Валю и через секунду очутился подле нее.

- Здравствуйте, товарищ, - сказал он, прижимая обеими руками к груди шапку. - Я очень рад вас видеть.

- Я тоже очень рада. - Валя протянула ему руку.

- И... до свиданья, товарищ Валя, - тотчас же начал прощаться Гарри. - Мы должны лететь дальше. Когда-то теперь встретимся? Ведь "Днепр" еще не скоро вернется в СССР. Но я всюду помню о вас: вы вытащили меня из моря... Подарите мне что-нибудь на память. Такое, что вы очень любите.

Валя смутилась.

- Что же вам подарить? - Вдруг она вспомнила. - Сейчас, подождите! - и выбежала из кают-компании.

Экипаж "Светолета" вышел на палубу. Все в последний раз пожали руку капитану, морякам и поднялись в кабину.

Гарри не решался последовать за товарищами. Держась за лесенку, он грустно озирался по сторонам.

- Гарри, входите же! - позвал Солнцев.

Из люка показалась Валя. На руках у нее было что-то белое, пушистое. Она подбежала к Гарри.

- Вот... - Валя сунула медвежонка Гарри. Тот стремительно поднялся по лесенке.

- Это что? - спросил Солнцев, словно не видел сцены внизу. - Зверя на борт "Светолета"?

Гарри показал рукой куда-то через плечо и растерянно пробормотал:

- Она его мне подарила...

- Ах, подарила? - улыбнулся Солнцев. - Ну, тогда другое дело. Пусть летит...

Лесенка ушла в пазы, дверь захлопнулась. Завертелся пропеллер, "Светолет" подпрыгнул и вскоре исчез за облаками. "

Днепр" взял курс на норд-ост, к островам, где его ждали советские зимовщики.

Восстание в Подземном городе

Казалось, листок с планом Подземного города жжет грудь. Когда в камере все уснули, Раш повернулся на карах лицом вниз, положил голову на руки, будто спал. На самом же деле - он изучал линии и кружки на клочке бумаги, лежавшем перед его глазами.

Вот вертикаль главного ствола. Эти три перпендикуляра - штреки. Квадратами обозначены действующие лавы. Прежде всего Раша интересовал нижний горизонт, где работали люди из его камеры. Главный ствол вряд ли мог им пригодиться; управление всеми механизмами, в том числе и подъемниками, как видно из чертежа, сосредоточено в машинном зале административного горизонта, расположенного над всеми остальными. Как туда пробраться? Решения задачи нужно, очевидно, искать в тонкой сети сильно разветвленных гезенков, пересекаемых заброшенными штреками. Длина этого пути по прямой четыреста-пятьсот метров вверх. Если только проходы не забиты и восставшие в них не заблудятся, достичь цели можно прежде, чем будет дан свет. Но тогда уже он не спасет тюремщиков!

Раш с благодарностью отмечал старательность, с какой старый норвежец вычертил план. Кружки обозначали посты охраны, квадраты - казармы, треугольники - камеры заключенных. Машинный зал был изображен в виде большого квадрата с несколькими кружками посредине, очевидно, соответствовавшими агрегатам...

Необходимо было произвести разведку - этого требуют элементарные правила тактики. Однако, не начав восстания, выслать разведчиков нельзя, когда же восстание начнется, поздно заниматься разведкой: решать будут минуты.

Весь план операции, до мельчайших подробностей, нужно продумать немедленно и твердо запомнить все детали. Писать нечем, не на чем и негде. Да и опасно.

Раш повернулся на спину и без сна пролежал до подъема. Тщательно взвесил все, каждую возможную случайность. К утру он ясно представлял, как будут развиваться события.

Едва заключенные пришли в шахту, Раш взял у Моро отбойный молоток и будто бы принялся его чинить. Подземелье наполнилось прерывистым стуком. Скрытая за щитами охрана ничего не поняла. Зато пленники сразу услышали, что молоток стучит не беспорядочно. Русский передавал им приказ: "

Погаснет свет - мы должны уничтожить все посты в шахте. Отберите у надсмотрщиков оружие, фонари, зажигалки, спички. Делайте из ветоши факелы. Масло в бидоне. Зажжете по команде".

Все выглядело как обычно. Заключенные сегодня бурили на несколько метров ближе к щитам охраны, чем вчера, но это ни у кого не вызывало подозрений.

...Когда внезапно погас свет, они быстро, дружно и бесстрашно навалились на щиты, опрокинули их, схватили скрытых за ними охранников, обезоружили и крепко связали снятыми с них ремнями.

Загремел репродуктор:

- Оставаться на местах!.. При малейшем движении будут пущены в ход пулеметы! Сейчас будет свет!

Заключенные даже не остановились.

Горящие факелы заметались по шахте, двинулись к крайнему левому проходу. Группа Янковского при одном пулемете заняла позицию против центрального ствола, использовав для прикрытия один из щитов охраны.

Спустя четверть часа появилось электричество, подъемник доставил первую партию охранников. Они бежали по штреку, размахивая автоматами.

Подземелье наполнилось грохотом пулеметной стрельбы. После первой очереди двое охранников ткнулись носом в землю, остальные поняли, что попали в ловушку - ни отступать, ни бежать вперед под этим огнем невозможно. Точно по команде, они бросили автоматы и подняли руки. Тогда из-за щита выступил Янковский и приказал:

- Двое передних! Собрать оружие! Сложить сюда! Остальным не двигаться!

Охранники повиновались. У ног Янковского выросла горка автоматов, пистолетов и кинжалов.

- Что с вами делать? - сурово спросил Янковский.

Охранники стали перепуганно доказывать, что они сами были невольниками фашистов. Один - щуплый, маленький, вислоухий - бросился на колени перед Янковским, пытался целовать его ноги. Он вопил:

- О, пощадите, пощадите меня! Семь лет я не видел семьи! У меня маленькие дети. Они будут молиться за вас, только не убивайте меня!..

Выглядывавшие из-за щита бойцы нетерпеливо сжимали автоматы. Янковский обернулся к ним и сказал:

- Ладно, до распоряжения... Виктор, отведи их в шахту и наблюдай за ними. Чуть что - сам понимаешь...

Но охранники и не думали сопротивляться.

Тем временем отряды Бленда и Моро под командованием русского вступили в заброшенную часть Подземного города. Факелы мало помогали - по-видимому, здесь для горения не хватало кислорода. Попадались лужи, иногда штрек пересекала глубокая трещина. Раш приказал взять с собой стойки, кое-где сохранившиеся от прежнего крепления. Когда путь преграждала трещина или глубокая промоина, - из стоек устраивали мостки.

Чем дальше шел отряд, тем слабее горели факелы, труднее становилось дышать. Раш приказал погасить огонь: в этих заброшенных ходах возможны взрывы метана.

Путь был освещен единственным фонариком. Время от времени Раш сверялся с планом. Так добрались до гезенковой галереи. Когда-то здесь, между вторым и третьим горизонтами, добывался креолит. Пласт пересекал Подземный город по диагонали; породу рубили вдоль пласта, она валилась по крутому склону через трубы гезенков в вагонетки на нижнем горизонте.