Олег Мазурин - Контуберналис Юлия Цезаря

— Ахилл, а что это за богиня, нарисованная в хозяйской спальне на стене? Жена Валерия Коты или его дочь? — спросил раба Иван.

Грек отрицательно покачал головой.

— Нет, это не супруга его и не дочь…

— А кто?..

…— Это первая красавица Рима — Домиция Долабелла. Хозяин был в нее безумно влюблен. Хотел ее покорить, дарил ей дорогие подарки, посвящал стихи, но она его отвергла. Вот он и распорядился нарисовать ее портрет в его спальне.

— Фабий ты слышал о такой девушке? — обратился к центуриону Иван.

Тот призадумался…

— Домиция Долабелла?.. Ведаю о такой. Весь Рим о ней судачит. Говорят, что она первая красавица во всей империи, но, к сожалению, я ее воочию не видел. Только, как и ты Сальватор, на этой изумительной фреске.

— Ладно, ты поможешь мне потом отыскать ее и заодно увидишь ее в первый раз. Впрочем, как и я.

— Хвала великому Марсу! Более достоянного занятия, чем разыскать для моего господина самую достойнейшую невесту Рима, и найти нельзя! Я непременно выполню твою просьбу, о, мой славный Сальватор! Главное при встрече с Домицией не ослепнуть от ее красоты! Или не превратиться в камень.

— Не превратишься — рассмеялся Иван. — Она же не Медуза Горгона.

— А вдруг….

Родин и Фабий продолжили осмотр дома.

В одном углу была видна лестница, которая вела на второй этаж. Здесь «женская половина» и кельи для прислуг.

В глубине дома большая занавесь. За ней — перистиль, просторный внутренний сад. Это «зеленые легкие» дома. Он окружен великолепной беломраморной колоннадой.

Какой здесь воздух и невероятное разнообразие ароматов, источаемых высаженными в саду декоративными, пряными и цитрусовыми растениями. Но Иван пока не спешит в сад, ему нужно обозреть и другие помещения.

Родин с Фабием обогнули бассейн. И вот противоположная стена. Здесь кабинет хозяина — таблиний, отделенный от всех других помещений деревянной раздвижной перегородкой.

В центре кабинета — большой стол из дубового массива с ножками из бронзы и украшенный инкрустацией из слоновой кости и из той же бронзы. На столе — серебреные статуэтки, свитки и письменные принадлежности. За ним — большой стул, по бокам расставлено несколько табуреток. Светильники не только свешиваются с потолка, но и стоят на высоких канделябрах. Возле стола стоит жаровня для обогрева: мартовские ночи все еще прохладны.

В кабинете небольшая деревянная конструкция, напоминающая мини-храм с фронтоном и двумя поддерживающими его колонами.

— Что это, Фабий? — поинтересовался у центуриона Иван.

— Это священное для каждого римлянина место — ларарий. Здесь мы совершаем обряды в честь ларов — божеств, что покровительствуют семьям. Вот эти две статуэтки длинноволосых мальчиков это и есть лари. Теперь ты Иван Сальватор, став гражданином Рима будешь поклоняться нашим богам и забудешь про своих, славянских.

— Возможно… — уклончиво ответил Родин и подумал.

«Лары — это типа наших домовых. Только у нас он один на весь дом, а у римлян их несколько».

В час дня к Ивану приехал квестор — казначей от Цезаря и привез мешочки с деньгами. Их было очень много. Сначала казначей отдал несколько мешочков центуриону.

— Это Цезарь передал для тебя, Фабий. Здесь пятьдесят тысяч сестерциев.

Центурион страшно обрадовался:

— Теперь я многое могу себе позволить! Иван, отпусти меня, я побегу в одно место, в таверну. Я хочу погулять от души! Так измучилась натура солдата по вину и гетерам, что мочи нет! А после я поведаю тебе о моих приключениях.

— Хорошо, я тебе отпущу. Только при одном условии.

— Каком, мой славный Сальватор?

— Ты скажешь название таверны, где ты намереваешься гулять.

— А это для чего?

— Вдруг что-то случиться с тобой? А я тогда буду знать, где тебя искать. Не забывай, мой Фабий, после раскрытия заговора мы — желанная мишень для врагов Цезаря. За тобой, как и за мной, они станут охотиться. И их желанная добыча — это наши головы. Может, возьмешь двух легионеров для сопровождения?

— Что ты, Сальватор! В таких делах лишние люди не нужны. Справлюсь как-нибудь сам. Я просто надену плащ и при помощи капюшона скрою свое лицо. Меня никто не узнает, клянусь Марсом! Не беспокойся, Иван Сальватор, все будет великолепно!

— И все-таки, Фабий…

— Не переживай, я останусь в живых. А таверна называется «Римские гуси» и находиться в районе Сабуры.

— Хорошо, Фабий, ступай…

Центурион возликовал, что его отпустили, и, прихватив один мешочек с монетами, отправился в Сабуру за новыми впечатлениями и хорошим отдыхом.

А Родин вернулся к казначею. Мешочки и две амфоры с золотыми монетами перенесли в кабинет теперь нового хозяина — Ивана Сальватора.

— Сколько здесь? — спросил у квестора Иван.

— Два таланта золотых монет, сто тысяч динариев, триста тысяч сестерциев, десять тысяч иллирийских драхм. Но это не все деньги. Новая партия будет скоро.

— Хорошо, — сказал Иван.

— Пересчитывать будем? — поинтересовался квестор.

— Не стоит, я тебе верю…

Казначей пожал плечами и уехал.

Иван составил на стол мешочки, и, открыв пару из них, стал с интересом рассматривать монеты. Среди серебреных денариев Иван увидел интересные экземпляры: один с изображением слона — символа могущества и надписью «caesar», другой — с изображением самого Цезаря. (Захватив в свои руки всю власть, Цезарь объявил себя пожизненным диктатором и выпустил монету со своим изображением). Родин высыпал часть денег на стол. Их было много. Иван окинул взором гору мешочков и амфоры.

Неужели эти все деньги его?! Тогда он действительно состоятельный человек! Он — римский нувориш! Аве, Цезарь! Спасибо тебе за заботу о своем славном контуберналисе!

Какое внутренне ликование охватило Родина. Он почему-то вспомнил прекрасный советский фильм «Сватовство гусара» и пройдоху-ростовщика Потапа Ивановича Лоскуткова в исполнении артиста Андрея Попова. Особенно ту сцену, где герой в колпаке и халате танцует и поет: «Деньги все: и цель и средство, помни это сукин сын!» Родин, копируя киношного ростовщика, стал осыпать себя сверху монетами. Они звенели, раскатывались по столу, а некоторые падали на пол, а древнеримский богач Иван Родин ликовал.

Какое-то денежное безумство! Аллилуйя!!

Но тут вошел в кабинет Ахиллес и прервал бурное веселье нувориша Родина.

— Хозяин, есть дело к тебе, — сказал грек.

— Говори, Ахиллес, что за дело? — принял серьезный вид неофит.

— Хочу помочь тебе сберечь твое богатство.

— И каким образом?

— Здесь в кабинете есть потайная дверь, а за ней — небольшая комнатка. Там стоит сейф. Мой бывший господин раньше в нем держал свои сокровища и деньги.