Майкл Коуни - Бронтомех !

Я: Заткнись, а не то я выгоню тебя из команды.

ДИССИДЕНТ (нехорошо улыбаясь): Какой такой команды?

Конечно, он организовывал переворот и становился новым заводилой, а я оставался со спаниелем. Все детство из-под меня, как коврик из-под ног, выдергивали лидерство.

И на этот раз, когда собравшиеся уселись, почему-то именно миссис Эрншоу стучала кулаком по столу, а я лихорадочно искал свободный стул. Наконец я его нашел, подтащил к длинному столу и сел лицом к многолюдному собранию, - самый крайний в ряду уважаемых жителей поселка. Мне не хватило места за столом; он был недостаточно длинен, так что я единственный из сидящих в президиуме оказался целиком на виду.

Когда собравшиеся замолчали, миссис Эрншоу встала. Она решительно приняла командование.

- Дорогие земляки, - начала она. - Мы собрались, чтобы обсудить условия, предложенные Организацией, так как в ближайшую пятницу состоится референдум. Нет нужды подчеркивать значение этого собрания. От его исхода зависит наше будущее на ближайшие пять лет, а возможно - на всю нашу жизнь. Так вот, мистер Кевин Монкриф присутствовал на конференции в Премьер-сити, где были приняты некоторые предварительные решения. Может быть, вы хотите обратиться к собранию, мистер Монкриф?

Я встал, слегка удивленный тем, что она так быстро предоставила мне слово. Я обрисовал дискуссию с участием Алтеи Гант и рассказал о создании комитета по изучению хедерингтоновских предложений.

- Но решает все референдум, - пояснил я. - А комитет к четвергу подготовит лишь рекомендации.

Вскочил Чиль Каа. На его широкой физиономии было написано глубочайшее недоверие.

- Но ведь чертова уйма народу проголосует так, как скажет комитет. Разве это справедливо?

- Наверное, Чиль. Должны же рекомендации иметь какую-то силу.

- Вот-вот. Поэтому объясните нам, правда ли, что в комитете в основном крупные землевладельцы?

Я задумался, еще не понимая, к чему он клонит.

- Наверное, там есть землевладельцы и бизнесмены вроде меня, Чиль. Ведь таких людей, естественно, выбирают представителями поселков.

- Так я и думал. - Чиль повернулся лицом к собранию. - Видите, что творится? Мы проиграем. Все эти члены комитета побоятся потерять свою поганую землю и свой вшивый бизнес и изо всех сил постараются убедить планету проголосовать против Хедерингтона!

Я задумчиво посмотрел на него. Он рассуждал, как Чукалек, приветствуя уничтожение неравенства. Я же про себя решил, что хедерингтоновский путь хоть и неприятный во многих отношениях, но единственный выход для нас. Без финансовой поддержки, без новых иммигрантов планета захиреет.

Миссис Эрншоу поспешила взять бразды правления в свои руки.

- Спасибо, мистер Монкриф, теперь выскажусь я. Как я заметила, нам всем предлагают работать за минимальную плату. Я, к примеру, не могу с этим согласиться. Не то чтобы я не привыкла к труду - Бог свидетель, я уже исполнила свой долг, - но полагаю, что теперь, в закатные годы, я заслужила отдых. И в Риверсайде я - не единственный представитель старшего возраста.

Кто-то из молодежи в задних рядах заржал, но в основном она своего добилась. Я увидел несколько сочувственных кивков.

Поднялся Уилл Джексон, известный в поселке как состарившийся сексуальный маньяк.

- Совершенно верно, миссис Эрншоу. И я вот еще что скажу. Я ничего не слышал ни о каких условиях на случай болезни. Говорят, что через пять лет нам заплатят кругленькую сумму в качестве компенсации за длительную недоплату, верно? Но эта кругленькая сумма основана на заработках. Если человек заболеет или окажется слишком старым и не сможет делать то, что прикажут, он ничего не накопит. Через пять лет окажется, что он просто отдал свою землю и бизнес Хедерингтону.

- Вы должны понять одну вещь, - сказал Марк Суиндон. - Хедерингтон во всех своих колониях применяет одну и ту же схему, только колонии эти новые и, естественно, состоят из молодежи. Аркадия же существует не первое поколение. Многим придется тяжело. Но, насколько я понимаю, альтернативой является возврат к первобытному уровню.

Я слышал, что Марк вечно в таких ситуациях восстанавливает всех против себя, и я понял почему. Потому что он говорит правду.

В результате собрание закончилось тем, что колонисты разделились. Крупные землевладельцы и бизнесмены были, по вполне очевидным причинам, против договора, хотя некоторые из них все же понимали суть дела. Рядовые жители голосовали за. Старики, которые, подобно миссис Эрншоу, опасались потерять обеспеченность, объединились с группой непримиримых из всех слоев общества, желавших независимости любой ценой. Они предложили, чтобы Риверсайд остался в стороне от договора, даже если остальная Аркадия проголосует за него.

К последним обратился с заключительным словом его преподобие Энрико Бателли.

- И не мечтайте, - предупредил он. - Что сделает Аркадия, то Сделаете и вы. У Хедерингтона или все, или ничего. Я знаю это. Я раньше работал на Организацию.

Некоторым людям - вроде Ральфа Стренга, например - ничего не стоит получить ссуду в банке. От них не требуют ни дополнительного обеспечения, ни поручительства богатых родственников. Их личность сама по себе влияет на управляющих, и они из кожи вон лезут, стараясь угодить. Этих людей окружает магнетическая аура надежности, которая просто притягивает к ним деньги. Им не задают вопросов - с первого взгляда видно, что это солидные клиенты.

Но когда со своими просьбами в банк робко заползаю я, меня подвергают суровому допросу и очень скоро выясняют, что я голодранец.

Поэтому, когда я на следующее утро переступил порог Банка Вселенной, на душе у меня было тревожно. Собственно, речь идет о передвижном отделении банка, приезжающем два раза в неделю. В таком маленьком поселке, как Риверсайд, нет постоянного филиала. Управляющий отделением Гай Оппенгеймер, толстый добродушный человек, встретил меня широкой улыбкой. Мне очень хотелось надеяться, что она сохранится.

После обычных любезностей Гай поинтересовался:

- Как нынче идет торговля, Кев?

Он успел взглянуть на экранчик на своем столе, так что кроме превышения моего кредита, тенденции текущих сделок, возраста, пола и семейного положения, выяснил и мое имя. И прочие подробности. Любой его вопрос заведомо был пустой формальностью, если только он не пытался поймать меня на лжи.

- В этом году продано уже восемь скиттеров, - объявил я. - И у меня на руках заказы еще на шесть. Черт побери, к концу года я расплачусь за микрореакторы.

- Надеюсь, что так, Кев. Надеюсь, что так. Хороший бизнес означает хорошие отношения с банком.

Мы еще немного поболтали о том о сем; я справился о его семье, и он сообщил, что все здоровы, но умерла пожилая тетка в Сиднее, на Земле. Я выразил соболезнования. Наконец светский разговор иссяк, и Гай вежливо осведомился о цели моего визита.