Коллектив авторов - Полдень, XXI век (апрель 2012)

– Так ты хочешь, чтобы я его испытал?

– Дур-рак!.. Эх, ты…

– Извини, я не хотел тебя обидеть.

– Не хотел, не хотел… А что ты хотел для меня? Я, вообще-то, в твои расчеты и высокие планы жертвенного служения хоть каким-нибудь бочком вписываюсь? Или как? У меня, видишь ли, идиотская привычка сложилась хоть в полгода раз тебя видеть. У меня, как на грех, больше-то никого нет…

– Папа, ну ты же знаешь, я люблю тебя.

– Спаси-ибо! Утешил, как есть утешил. Пьеска такая есть, «Утешение № 3». Ну чего теперь еще. Всё в порядке. Ай лав ю – и пошли титры. И ты свободен, и можешь уйти за твою колючую проволоку, или за стену, из-за которой уже не выпускают. А я, старый, жалкий трус, я, видишь ли, туда не пойду, даже в вашем изолирующем скафандре, да и не пустят: с какой стати, я же не ученый… Ты – знаешь что… ты, может, как-нибудь так, слегка… убей меня перед уходом – тебе это там не повредит, там судов нет, там все уже и так приговорены…

– Отец, не ерничай и ты.

– Нет, я серьезно… Я, конечно, и сам смогу, но мне бы так было как-то спокойнее и… и… теплее, что ли…

– П-перестань! Я… я не хочу больше об этом говорить.

Странно, но в том будущем, которое так стремится к всеобщей унификации, к сглаживанию особенностей, к единым и универсальным протоколам, именно те, у кого на лбу написано «я – как все», окажутся неконкурентоспособными, исчезнут в массе; а не исчезнут как раз отличающиеся. Непохожесть, неповторимость, истинная оригинальность станет единственным пропуском в духовное существование, уже стала… Что? Что у них есть такого, чего нет у других? Чем выделяются? Художественным чутьем – да, многие. Легким отношением к жизни и смерти – большинство. Воровством – все. Это ли основа вечной жизни?.. Что же еще у них есть? Доброта – и жестокость. Изобретательность – и лень. Стремление к радости – и отсутствие инстинкта цели. Быстро схватывают и плохо учат. Горячо начинают и рано устают. Всё ненадежно. Это не скала и даже не глина, это – может быть, золотой, но – песок. Что на нем построишь? Его только добывать и обменивать на то, что построили другие, на другой земле…

– Юрий Филиппович…

– А-а!..

– Я вас напугал? Ай-яй-яй, вы о чем-то задумались, а я вошел не постучав…

– Я з-за-за…

– Закричите? Нежелательно, но если это вас успокоит, то пожалуйста. Ведь нас некому услышать. А нежелательно это потому, что вы вгоните себя в истерику.

– Я и т-т-так…

– Да, есть немного. Это беда людей с чрезмерно живым воображением, которым они не способны управлять. Но пока вы еще в состоянии слушать, послушайте. Как видите, избежать встречи со мной, спрятаться от меня вам не удалось; тут нужны навыки, у вас их нет. Заметьте это себе.

– 3-за-за-а…

– Зачем я пришел? Затем, чтобы попрощаться.

– 3-зачем вы з-залезали в паре? Мало убить – нужно еще з-залезть в душу?

– A-а, вы об этом. Как говорят у вас в Америке, ничего личного, только бизнес. Видите ли, недооценив поначалу воровскую квалификацию аборигенов, я сделал выводы и постарался не допустить повторения. Мне нужен был абсолютно надежный мобильный сейф, и душа вашего приятеля оказалась идеальным хранилищем, а вы – идеальным переносчиком. Как вы полагаете, у меня будут какие-нибудь неприятности с его акуаку?

– Н-надеюсь, что будут!

– О, да вы способны на ненависть! Ну, тогда вы небезнадежны. Может, еще повзрослеете. У вас есть такой шанс, поскольку, на ваше счастье, я не являюсь сотрудником спецслужб… Вам, кстати, не приходилось встречаться?

– Нет. Но я с-сталкивался с незаметной, неожиданно выползающей неизвестно откуда опасностью…

– Со змеями, вы хотите сказать? А змеи обычно не нападают на людей, если люди их не потревожат.

– Их нельзя не потревожить. Территорию, на которой они вылупились, они считают своей. И всё живое на ней их привлекает и тревожит. Пока оно живое.

– Змеи точно так же нужны для сохранения равновесия в природе.

– Когда видишь змею, об этом не думаешь. И кое-где они так расплодились, что уже бросаются друг на друга. А это признак нарушенного равновесия.

– Вам виднее, я не серпентолог. Я просто исследователь, который согласился выполнить некое деликатное поручение…

– Зачем?

– Я говорил, вы забыли. Я считаю это направление разработок неизбежным и жизненно важным. Это та же бомба, на взрывателе которой уже почти век балансирует мир. Надо сохранять баланс. Поэтому информация, которую волею случая вы получили, представляет для вас серьезную опасность. И при разглашении этой информации – а оно равно неприятно для всех! – вскрытие немедленно покажет, что вы здесь заразились неизлечимой болезнью, которая и привела…

– Мне сделаны прививки от всего на свете.

– И от обрезка трубы?.. Впрочем, не обязательно. Возможна изоляция. Скажем, пожизненная. Хотя труба все же вероятнее. Но вы ведь человек идеи. Так в чем идея вашего самопожертвования?

– Я всё расскажу, все узнают, и вас… их – остановят. И остров будет жить.

– Вы, однако, успели прочитать много русских сказок… Вы, вообще-то, знаете, что остров ждет гостей?

– Знаю! И знаю, какие гостинцы они везут. Новые чуписты готовы снова…

– Ой, Юрий Филиппович, это несерьезно. Конфетки, жвачки, сигаретки – да, используют, но только для пробных, пилотных экспериментов. Нет, сюда идет с официальным дружеским визитом один дружелюбный авианосец. Он не дойдет. По метеоусловиям. Но с его палубы поднимется своеобразно оборудованный самолет, чтобы официально и дружески облететь Зону и часть острова. Вот эту, где мы сейчас находимся. Облетит, немного полетает над ней – и улетит. И корабль уплывет: визит завершен.

– И все… – на месте? Мгновенно?

– Ну что же вы, забыли всё, что я вам говорил? Такие средства не могут быть мгновенного действия. И не могут быть смертельными. Это было бы расценено как акт агрессии, террора, с неприемлемым политическим ущербом. Никто не погибнет ни на месте, ни сойдя с места. Просто снизится репродуктивная активность, и всё! А возможные побочные явления будут затем тщательнейшим образом исследовать и лечить.

– Да-да, я знаю это направление – «экологичная война»: в пулях уменьшают содержание вредного свинца, снижают токсичные выхлопы ракет и разрабатывают «дружелюбные гранаты».

– Кажется, вы не одобряете разработчиков? А почему? Звучит неплохо, и я не вижу, чем они хуже ваших дружелюбных каннибалов.

– Знанием.

– По-вашему, знание сопромата или пиар-технологий отягощает совесть?

– Да!

– Оригинально. Впрочем, что касается сопромата, готов согласиться…

– То есть население вымрет тихо и незаметно? За несколько поколений?

– И тоже нет. Да, коренное население будет сокращаться и естественно замещаться приезжими. Остров не только не вымрет– он расцветет: свежая кровь!