Сергей Гатаулин - Сапиенс , как вирус

Потёмкин отказался от ощущений виртуального тела, отключая стимулятор нервных окончаний, опустил глаза и обмер.

Оказывается, он неосторожно вступил в наползающее желе. Нога надломилась и резко провалилась в прозрачную клейковину.

"Нисколько не похоже на червя", — Дмитрий, всматривался в приближающуюся поверхность, быстро съедавшую ногу. Он не мог оторвать взгляда от нелепых, невозможных цифр, отслаивающихся от его виртуального тела. Его ноги, разваливались на цифры. Тяжелые единицы, медленно опускались на дно; а легкие нули поднимались к поверхности. Не добравшись до поверхности, они бесследно исчезали.

Дмитрий задергался, пытаясь выбраться из болота, пожирающего его тело, но все попытки заканчивались тем, что он погружался еще глубже. После очередного рывка он, наконец, осознал тщетность усилий и замер, стараясь не делать лишних движений.

Он был зол на себя. Тело, растворяясь, погружалось в прожорливую лужу, а он ничего не мог поделать. Голова неуклонно приближалась к прозрачной поверхности, словно он шел по быстро опускающемуся дну.

"Нужно было создать себе крылья, летал бы сейчас, — неожиданно пришла на ум, показавшаяся вначале дурацкой, идея. Но через мгновенье она уже не казалась бестолковой. — Бейрут, с его крыльями, вот кто нам нужен!"

Поворачиваясь к загнанному в угол Тромбу, он крикнул:

— Не сдавайся!

Холодная противная масса, касаясь шеи, подбиралась к подбородку.

— Плевать! — прошипел Дмитрий.

Он старался не обращать внимания на приближающийся киселеобразный растворитель.

— Бейрут! Тромб на станции у Горева! — завопил он, во всю глотку, пытаясь таким образом усилить мысленный призыв, всколыхнувший пространство хакерской комнаты.

— Помоги!

Голова уже не шевелится. Шея исчезла. Вялотекущая гадость надвигается со всех сторон. Подбирается к глазам. Медленно. Всеядный червяк не спешит.

Потёмкин скосил глаза в сторону воина.

— Я столько раз погибал в своих прежних жизнях, что решил: так будет всегда! — дерзко и весело произнес тот. — Однако, я не Бог.

— Дружище, держись! — закричал Потемкин, ощущая, что смертельная волна приближается к его ушам. Над поверхностью осталось только его лицо.

В последний момент он услышал, как в воздухе захлопали гигантские крылья, и наступила мертвая тишина. Для Дмитрия звуки виртуального мира пропали. Он оглох, точнее, остался без ушей.

Краем глаза заметил громадную тень, мелькнувшую над останками головы, и в поле зрения показалась фигура летучей собаки. Мокрая, гибкая тварь быстро приблизилась к Тромбу. Короткая шерсть, бугрящиеся мышцы, длинные острые когти — крылан осторожно планировал. Подхватив бойца за плечи, взмахнул большими кожистыми простынями-крыльями и едва не коснулся потянувшейся к нему «волны». Взвизгнув, рванулся ввысь. Еще секунда и Бейрут, сжимая в когтях смеющегося бойца, тяжело взмыл в серое небо.

— Не отвлекай больше — некогда! — прошипел в голове голос хакера, и в тот же миг холодная темнота поглотила виртуальные глаза Дмитрия.

— Аминь!

— Аминь, — прошептали губы вынырнувшего из виртуального мира Потемкина.

— Вот за это я и люблю путешествия по Сети? — воскликнул он, открывая глаза и вглядываясь в лица друзей. Жора, Илья, Анатолий — все здесь, кроме Бейрута. — За радость возрождения! Умираешь и рождаешься вновь и вновь.

— Можно уже свою религию создавать, — Жора, на секунду оторвался от клавиатуры, — обещая всем бессмертие в Сети.

Воздух в хакерском убежище вдруг сгустился, в центре комнаты возник светящийся кокон. Из подрагивающего сгустка, выскочил возбужденный Пугачёв. Пригладив белые волосы, вставшие на макушке дыбом, он тут же мигнул — исчез и появился возле окна.

Вновь застучали смолкшие на мгновенье клавиши — замелькали танцующие над клавиатурой пальцы. Жора скосил глаза на прибывшего представителя Хомо Либерис.

— Скоро ходить разучишься! — кивнул он, приветствуя Пугачёва.

— Скоро мы все ходить разучимся, так как попросту исчезнем, — выдохнул Вячеслав мрачно. — И мы, и вся наша Вселенная!

Прикасаясь к серебристому ободку, охватывающему голову, добавил:

— Навсегда!

Защитник, едва слышно загудел, прикрывая хозяина от любых — мыслимых и немыслимых — вторжений.

Глядя на друга, Потемкин вспомнил о звездных баталиях в туманности гуорков; вытащил на поверхность памяти сетевые перипетии способные уничтожить не только компьютеры, но и разум, создавший их; присовокупил странные милицейские отчеты, озадачившие ведомство генерала.

"Я не успеваю за событиями, — признался он себе. — Пирамида рушится со всех сторон одновременно, а мы ничего сделать не можем".

Ему вдруг стало страшно, а все, что было до этого, показалось разминкой перед серьезными испытаниями. Уже не Земля — весь мир, погибал, рушился на глазах.

— Ра ушел? — с замиранием сердца спросил он.

Вячеслав, казалось, не услышал его. Удивленно распахнув глаза, он вглядывался в потемневшее стекло окна.

— Ваш друг скоро в любую голову, как к себе домой, заходить будет. Через защитника прёт, не останавливаясь, — восхищенно произнес он.

Резко повернулся к Потёмкину.

— Насовсем ушел, — ответил запоздало. — Нет больше Ра, нет больше гуорков! Вползла змея в гнездо и сожрала все яйца.

В воздухе повисла тяжелая, напряженная тишина. Если бы в этот момент в комнату влетела муха, то ее неизбежно разорвала бы беззвучная вибрация, порожденная натянутыми нервами молодых людей. Однако муха не влетела, и напряжение постепенно спало.

— Почему? — тихо спросил Дмитрий, с трудом замедляя взволнованное сердце.

— Не знаю. То, что ты видел, — я даже не знаю, как это назвать, существо или процесс — вмешалось, и сверхновая едва родилась и тут же потухла, вопреки всем законам природы. На ее месте остался только коричневый карлик и несколько сотен гуорков. Никакой черной дыры. Вот только…

Потёмкин, вскинув брови, ожидающе уставился на друга.

— Чего понять не могу, так это: куда делся Ра-преобразователь? Не мог же многокилометровый артефакт раствориться в пустоте. И Русса.

— Что Русса?

— Не знаю, — буркнул Вячеслав, вскидывая руку. — Все время был рядом, а потом, вдруг — я и не заметил когда — исчез.

Время замерло.

Окно, на которое смотрел Пугачёв, покрылось сеткой мелких трещин. Стеклянная поверхность взорвалась, выбросив в лицо тысячи мелких осколков. Рявкнул защитник, останавливая стеклянную крошку, сбивая прозрачную пыль на пол.

Следом за кристаллической шрапнелью в комнату влетел сжавшийся Бейрут. Он напоминал отстреливающегося — в старых вестернах — ковбоя, только вместо пистолета хакер сжимал в руках небольшой пластиковый куб. Направляя его в сторону окна, Бейрут сжимал и разжимал пальцы.