Уолтер Уильямс - Зов смерча

— Ладно. Я понял тебя. — Стюарт, прищурившись, взглянул на небо, где на фоне серебристых точек искусственных спутников тянулся белый след суборбитального шаттла. — А зачем ты работаешь в фирме, если можешь зарабатывать хорошие деньги простыми полетами в Лос-Анджелес?

Гриффит нахмурился.

— Пока я приторговываю по мелочи, никто мной всерьез не интересуется. Но если я решу развернуться, сразу же возникнут сложности. Мои хреновы конкуренты тут же ополчатся на меня так, что хлопот не оберешься. Себе дороже. Я уже не молод и не могу конкурировать с нынешними шустрилами. Падлы.

— Понятно. Но я должен знать, что будет в том пакете.

Гриффит бросил на него косой взгляд, потом кивнул:

— Конечно, ты имеешь право знать. В пакете будет «Гром».

— Кажется, я что-то читал об этом, — неуверенно сказал Стюарт, — но точно не помню, что это такое.

— Ладно, слушай. — Гриффит затянулся сигаретой, стряхнул пепел на темно-зеленую траву. — Это нейрогормон, синтезированный в фирме «Благоухание роз» года два назад. Его фирменное название «Генезис три», иногда еще его называют витамином В—44. Но на черном рынке он известен как «Гром» или «Черный гром». Это лекарство очень хорошо помогает при травмах нервных волокон. Даже паралитики часто излечиваются, вот что это такое. Бывшие калеки начинают танцевать.

— А почему же лекарство продается на черном рынке?

— Потому что, кроме всего прочего, это еще и сильнейший наркотик. Он дает отличный кайф Более того, при достаточно длительном употреблении «Гром» повышает коэффициент интеллектуальности аж на двадцать пунктов. Но зато потом в мозгу подавляется выработка нейросекретов вазопрессина и окситоцина, что резко ослабляет функции мозга. Для восстановления его работы после этого необходимо вливать все более высокие дозы наркотика, что, в свою очередь, ведет к еще большим отрицательным последствиям, снова требующим еще больших доз наркотика. И так далее по нарастающей, пока человек…

— Понятно, — подхватил Стюарт. — Положительная обратная связь, ведущая к засасыванию в наркотическую трясину и бесконечному повышению доз до смертельного уровня.

— Присоединитесь к нашему грандиозному празднику! — взревел голос из громкоговорителей со стороны карнавала неоимажинистов.

— Правильно, — согласился Гриффит. — Так развивается наркомания. Очень хреново. Но фирма «Благоухание роз» не спешит обнародовать отрицательные последствия и продолжает распространять свое изобретение в качестве лекарства. Синтез этого вещества настолько сложен, что подпольные химические лаборатории пока не в состоянии производить его в больших количествах, к тому же затраты очень велики. Получается слишком дорогое лекарство. Но у меня есть друг в Орландо, который работает на шаттле. Он имеет доступ кой-куда.

— Это он достает тебе «Гром»? — спросил Стюарт.

— Да. Так ты согласен?

— Звучит очень заманчиво. Кому я должен передать пакет?

Гриффит стер со лба пот.

— Пареньку по кличке Спасский. Небольшой такой, лет пятнадцати. Он там главарь небольшой банды. Спасский сделал себе пластическую операцию под названием «Маска города». Наверное, видел таких?

— По телевизору.

Это был последний писк моды — путем пластической операции лицу придается чудовищное, умышленно отвратительное выражение, прозванное «Маской города».

— Этих молодых балбесов с «Маской города» невозможно отличить друг от друга, — сказал Гриффит. — Именно поэтому они и уродуют себя. Своего рода маскировка.

— Чего только не придумают молокососы!

— Вот дерьмо! Ненавижу. На Шеоле я видел настоящих мутантов, не то что эти ублюдки.

Стюарт заколебался: не расспросить ли сейчас о Шеоле? По спине пробежал нервный озноб. Он посмотрел на карнавал, на праздничные транспаранты, флаги. Небо вдруг потемнело, словно затянулось тучами. У него возникло чувство, что где-то внутри повернулся невидимый выключатель. Решение было принято. Словно перешел через мост в неизвестность.

— Я доставлю пакет, — сказал Стюарт.

— Хорошо. — Гриффит бросил сигарету в траву, затоптал ногой.

— Гриффит, я хотел бы узнать еще кое-что.

Но тот, казалось, не обратил на его слова никакого внимания, пристально разглядывая туманный горизонт.

— Шеол. Расскажи о Шеоле, — выдавил из себя Стюарт.

Гриффит дернулся, словно от удара хлыстом.

— Я знал, — тихо сказал он. — Я знал что ты попросишь об этом.

От волнения у Стюарта пересохло во рту.

— Расскажешь?

— Завтра, — сказал Гриффит, по-прежнему глядя вдаль. — Завтра, когда передам тебе пакет.

Стюарт вздохнул с облегчением.

— Для меня это очень важно. Извини.

— Ничего. — Гриффит перевел взгляд на траву. — Ты здесь ни при чем.

Стюарт достал из кармана пачку «Занаду». Ему хотелось продлить чувство облегчения.

— В самом деле, — кивнул он, — я здесь ни при чем.

Поздним вечером Стюарт ожесточенно тренировался на крыше кондеколога Ардэлы. Под ногами, словно трава, похрустывал зеленый искусственный ковер, положенный на бетон. Освещенное дно бассейна отливало золотисто-голубым сиянием, по краю потянулись тени от металлических труб, поросших мохнатыми водорослями.

Стюарт уже обливался потом, но упрямо продолжал наносить удары. Он был предельно собран, вслушиваясь в ритм сердца, контролируя дыхание.

Стюарт часто приходил сюда, как правило, поздно вечером, чтобы потренироваться без любопытных глаз. Днем здесь толкалось слишком много народу, но с наступлением темноты публика расходилась. По вечерам на крыше было чудесно. Где-то внизу шумел город, а здесь было тихо и темно, лишь загадочно мерцала вода в бассейне.

Стюарт яростно колотил воображаемого противника, наращивая темп. В крови бурлил адреналин. Незадолго до этого Стюарт выпил с Ардэлой, разбавив кровь алкоголем. И теперь разбушевавшийся от физического перенапряжения инсулин стремительно пожирал глюкозу. Организму становилось все трудней и трудней, Стюарт приближался к грани, за которой грозно маячили гипогликемическая кома и полная потеря контроля над собой. Он любил это состояние, получая от него странное, тревожное удовольствие, погружаясь в своеобразную эйфорию, когда балансируешь на самом краю пропасти. Стюарт помнил, что в прошлом не раз испытывал подобное опасное веселье, смешанное со страхом, когда на мотоцикле подъезжал к какому-нибудь совершенно незнакомому человеку и предлагал ему свой нелегальный товар, не зная заранее, что получит в ответ — удар ножом или деньги. Руки и ноги дрожали от нервного возбуждения, но Стюарт, пересиливая себя, со спокойной улыбкой разговаривал с клиентом…