Алан Фостер - Между-Мир

Нирчауз с интересом изучал дерево.

— Как ты думаешь, сколько будет стоить дерево такой величины, Поки?

Цинг-Ан пожал плечами.

— Сколько стоит вдвое продленная жизнь человека, Нирчауз? — Он поглядел на дерево с выражением, означающим нечто большее, чем научный интерес. — Думаю, из куска такой величины можно получить достаточно экстракта, чтобы продлить вдвое жизни двухсот или трехсот человек, уже не говоря о том, что он положительно будет влиять на общее состояние здоровья. На такой наркотик еще не установлена цена, поскольку он экспортировался только в маленьких экспериментальных дозах. Протеины обнаружили удивительные свойства, в которые с трудом верится. О синтетическом производстве не может быть и речи. Расслоение может дать ключи к дальнейшим направлениям в исследовании. — Он взглянул на стоявшего рядом Нирчауза. — Что бы ты заплатил за него, Нирчауз?

— Кто, я? — начальник охраны широко улыбнулся, показав металлические зубы, заменявшие выбитые настоящие. — Я умру, когда придет время, док. Человек, как я… Я не могу позволить себе купить это. Конечно же, я бы отдал все, если бы знал, что потом смогу беспрепятственно смыться с этим.

Цинг-Ан кивнул.

— Любой другой здоровый человек поступил бы точно так же, — он усмехнулся. — Может быть, я стащу пузырек для себя из следующей партии. Как ты относишься к такой идее, Нирчауз?

Дружелюбное выражение на лице охранника исчезло. Он важно и серьезно посмотрел на своего друга, которого мог переломить одной рукой.

— Не шути так со мной, Поки. Это не смешно. Жить в добром здравии на протяжении нескольких столетий или развалиться уже к годам семидесяти, ну, может восьмидесяти… Не шути со мной так.

— Извини, Ник. Это моя защитная реакция. Ты знаешь, у меня собственные проблемы. Они, конечно, маленькие, но для меня весьма значительные и я пытаюсь решить их вот таким образом.

Нирчауз кивнул. Он, конечно же, знал о пагубной привычке биохимика.

Все члены экспедиции знали о ней. Талантливый исследователь Цинг-Ан был болен, его тело было несовершенным, хотя он не был калекой или инвалидом. Нирчауз, напротив, отличался физической силой и здоровьем, но ум его не имел необходимой для аналитической деятельности гибкости.

Каждый на станции осознавал свое превосходство над другими в определенной сфере. И поэтому дружба между работниками была очень крепкой, это была дружба между равными.

— У меня сейчас патрулирование прилегающей территории, — сообщил Нирчауз, повернувшись к двери. — Мне было просто любопытно узнать, как продвигается дело.

— Заходи, Ник, когда хочешь.

Нирчауз вышел. Как только за ним закрылась дверь, Цинг-Ан начал готовить инструменты для первого полного расслоения на элементы бесценного нароста на дереве. Откладывать эксперимент больше было нельзя, несмотря на то, что такой нарост был в единственном экземпляре. Но Цинг-Ан был уверен, что разведчики обнаружат и другие.

Это был вопрос времени.

Когда экстракт был выделен и введен в подопытное животное, результат оказался поразительным, превосходящим всякие ожидания.

Суперактивное млекопитающее прожило около недели, вместо того, чтобы умереть на третий день. Цинг-Ан повторил эксперимент дважды, не веря полученным результатам. Когда результаты были подтверждены и в третий раз, биохимик сообщил об этом открытии Хансену, директору станции.

Реакция того на сообщение не была неожиданной: он распорядился найти новые подобные куски. Но экспедиции на скаммерах были неудобны для поиска. Поэтому были посланы десантные отряды.

Но Хансен был вынужден прекратить поиски, несмотря на приказания сверху. Слишком много отрядов не возвращалось.

Цинг-Ан до сих пор удивлялся факту, что болезненный отросток на дереве может оказаться гораздо полезнее, чем само дерево. Неожиданно ему вспомнились древние обитатели земли: киты и серые амбры. Ему не терпелось скорее изучить внутреннюю структуру нароста. Согласно первым пробам, у него была мягкая сердцевина, в отличие от обыкновенных наростов из твердой древесины. Было и еще одно уникальное свидетельство этого нароста.

Ву Цинг-Ан работал над расчленением на протяжении нескольких дней.

Вдруг, по истечении этого срока, страшный крик нарушил тишину на станции. Мгновенно все обитатели станции сорвались со своих мест и побежали к лаборатории Цинг-Ана.

Нирчауз оказался там первым. Не спрашивая разрешения войти, он с разбегу ворвался в комнату, сломав защелку на двери. К большому удивлению Нирчауза, Цинг-Ан спокойно стоял посреди комнаты и невозмутимо смотрел на него. Одна рука немного дрожала и подергивались брови, но в этом не было ничего необычного.

За спиной Нирчауза собралась толпа. Он повернулся к ней с просьбой разойтись.

— Здесь ничего не произошло. Все в порядке. Приснился плохой сон, вот и все.

— Ты уверен, Ник? — спросил кто-то недоверчиво.

— Конечно, уверен, Мария. Я сам разберусь.

Люди, переговариваясь, расходились по своим рабочим местам, и Нирчауз закрыл сломанную дверь.

— В чем дело, Ник? Почему ты так вломился ко мне?

Охранник повернулся и внимательно посмотрел на ученого. Он часто не понимал этого человека, но безгранично уважал его.

— Это ведь ты кричал, Поки! — Это был не вопрос, а скорее утверждение.

Цинг-Ан кивнул.

— Да, это я, Ник. — Он отвернулся. — Я принял свою утреннюю дозу, и… мне показалось, я что-то увидел. Я не так силен, как ты, Ник, и боюсь, что просто на какое-то мгновение поддался видению. Извини, если это всем помешало.

— Да, конечно, — наконец ответил Ник. — Я беспокоился о тебе, вот и все. Мы все беспокоимся, ты знаешь.

— Да, конечно, — сухо ответил Цинг-Ан.

Нирчауз беспокойно поежился и посмотрел на стол, где ученый проводил эксперимент.

— Как продвигается работа?

Цинг-Ан рассеянно ответил, явно занятый другой мыслью:

— Хорошо, лучше, чем можно было ожидать. Да, очень хорошо. Через пару дней я объявлю о некоторых результатах, полученных мною.

— Здорово, док. — Нирчауз повернулся, чтобы уйти, потом остановился и произнес:

— Послушай, Ву, если тебе что-нибудь потребуется, то что ты бы хотел получить, минуя обычные каналы…

Цинг-Ан слабо улыбнулся.

— Конечно, Ник. Ты будешь первым, к кому я обращусь.

Начальник охраны одобрительно кивнул и вышел из лаборатории, тихо закрыв за собой дверь. Цинг-Ан вернулся к своей работе. Он продолжал спокойно работать, как будто ничего не случилось.

Ничего больше не нарушало спокойствия на станции до вечера. Вечером кто-то из сотрудников проходил по коридору мимо лаборатории и почувствовал необычный запах. А потом увидел, что из щелей двери идет черный дым. Сотрудник закричал: «Пожар» и нажал на ближайшую кнопку тревоги.