Александр Прокопович - Очередной конец света

И сколько же счастья было в их твердых взглядах.

Уже ко второй совместной трапезе я выучил тот простой факт, что если что-то не укладывается в их картину мира — это просто помеха. Нужно было слышать, как они произносили это слово.

У Элли был свой взгляд на все. Её спецназовцы забавляли. Ей было трудно понять, что у этих ребят слово «помеха» совпадало со словом «мишень». А стреляли они просто здорово.

Ей нравилось их дразнить. Она спросила их про Мертвого Бога. Ей было интересно зачем. Её не поняли. Три раза кряду. Я, наверное, тоже с трудом бы сообразил, как объяснить, зачем я время от времени ем и регулярно дышу.

Миссию просвещения взял на себя капитан. Не как самый умный. Как самый терпеливый.

— Госпожа Элли, что в вашем мире делают с нарушителями закона?

— Отделяют от общества, — пирог, который попался под руку Элли, был выразительно поделен на две неравные части.

— Возможно, это правильный подход в вашем мире. У вас огромное население, развитые технологии и много денег. Мы себе не можем этого позволить. Мы действуем наверняка — отделяем с гарантией.

Капитан был небрезглив. Дотянувшись до отрезанного ломтика пирога, он его съел. Я слышал, как его верхняя челюсть встретилась с нижней. На месте Элли мне бы хватило этого звука.

— И какой закон нарушал Бог?

— Все. — Капитан обвел рассеянным взглядом стол. Мне захотелось убрать куда-нибудь свои руки, опрометчиво лежащие рядом с едой. Мало ли.

— Ничто не может возникать ниоткуда. Ничто не может доставаться даром. Ничто не должно угрожать естественному ходу вещей в нашем мире. Для этого и существуем мы — гвардейцы Остентума.

— Радует, что только в вашем. А чем вам дракон не угодил?

Элли не стала дожидаться ответа капитана. Я тоже. Только чуть медленнее и умнее — я собрал со стола то, что мне хотелось бы взять с собой и съесть вдали от гвардейцев.

Совместное поглощение пищи было прекращено, точнее, разделено на две неравные части — гвардейская четверка продолжала питаться в кают-компании, мы с Элли набивали организмы калориями у себя. Длилось это недолго, ровно до того момента, как «Фея» сообщила по громкой связи своим чарующим контральто: «Цель обнаружена».

Мы продолжали избегать кают-компании, но теперь уже дело было не в наших друзьях по контракту. Элли почти не уходила с мостика, автопилот «Феи» не справлялся — мы подошли слишком близко к Джунго, возмущения гравитации превращали прокладывание курса в лотерею с неизвестным исходом. Элли и не прокладывала, она вела яхту так, как это могли бы делать капитаны в далекие времена парусных предков «Феи». Когда Элли становилось совсем уж никак, я её подменял. Моего мастерства хватало только на то, чтобы не слишком удалиться от точки, достигнутой Элли.

Мы не догоняли дракона. Просто потому, что он от нас не убегал, дракон парил в хромосфере, то приближаясь, то немного отдаляясь от звезды, как безумная пятисотметровая бабочка, дорвавшаяся до лампочки ей по размеру.

Мы медленно, но неуклонно скрадывали расстояние между нами и целью. Так аквалангист, изо всех сил загребая, время от времени наглотавшись воды, пытается приблизиться к стайке резвящихся дельфинов. Надежда только на то, что они его дождутся. Дракон ждал нас, а пространство сходило с ума.

Наверное, все дело в гравитации. Генераторы искусственного тяготения пришлось отключить, чтобы они просто случаем не расплющили экипаж, пытаясь компенсировать капризы притяжения звезды. Хорошо привязанным и малоподвижным, нам стало на какое-то время легче, пока вирус безумия не поразил все, что было на корабле. Элли отключила двигатели после того, как её тело совершенно свободно воспарило, несмотря на ремни. Ремни просто вдруг стали способны пропускать сквозь себя все, в том числе Элли. Яхту трясло и выкручивало, надо бы возвращаться, только включать двигатели сейчас было полным безумием. Мы шли дальше.

«Фея» дрейфовала в сторону звезды Джунго и дракона, мы старательно держались подальше от стен. Оказаться снаружи не хотелось.

Убедившись, что Элли обосновалась в центре мостика, я решил проверить гвардейцев. Все ли целы?

Волновался я зря. Есть такая порода людей, которые и не тонут, и не горят, наши пассажиры были как раз из неё. Я зашел в кают-компанию лишь для того, чтобы присутствовать при боевом построении. Лейтенанты уже облачились в комбинезоны, которые, надо полагать, по понятиям Остентума должны имитировать скафандры. В упор не заметил ни одного баллона с кислородом. Наверное, они не только здорово стреляют, но и умеют дышать в вакууме. Видел я комплекты для безопасной езды на скутере, которые выглядели более убедительно.

— Собрались куда-то?

Вероятно, как раз в этот момент вся команда дружно зевнула, знаете ведь, когда человек зевает, он ничего не слышит. Ящики, которые я видел при погрузке, лежали тут же — выпотрошенные, безобидные, как сброшенная кожа змеи.

Когда думаешь об особо опасной пушке, как-то само собой в голову приходит размер. Такая большая-большая, но если не приложить обычную для сравнения, то издалека и не понять — пушка как пушка. На самом деле особо опасные, они смотрятся злее. В руках у лейтенанта Бассы было нечто большое и по виду — с трудом удерживаемое в руках. Тупоносое, мощное — ни большие ладони лейтенанта, ни её широкие, почти не женские плечи не должны выдерживать такой вес. У Феликса и Квинта было что-то похожее, только еще массивнее. Все время забываю, на Остентуме все индивидуально. Даже такие монстры делаются под заказ.

Если я правильно понял то, что проревел капитан, лейтенанты получили тридцать секунд на уничтожении помехи. Смешно. Капитан подождал, когда его бойцы добегут до шлюза, и тут начал меня и видеть, и слышать.

— Скоро домой, парень!

В его словах было столько отеческого тепла… Ему было бы достаточно одной фразы, и я бы тоже пошел за лейтенантами делать то самое — правое дело. Во что они там собирались стрелять? Убить дракона?

Я улыбнулся капитану в ответ, но не успел ничего сказать. Я человек любопытный, но никогда не хотел узнать, как себя чувствует пуля, попавшая в цель. В хорошо бронированную цель. Доводилось видеть пулю после этого — такая сплющенная, ни на что не годная. Теперь я знаю, как это. Испытано собственным черепом. И боюсь, ближайшие дни, хочется верить, что дни, буду такой же ни для чего не полезный.

Перед тем как потерять сознание, я успел удивиться. «Фея» шла ровно и спокойно, как по рельсам.

Космос был спокоен и чист, насколько это возможно вблизи от звезды. Сила притяжения вспомнила об учебниках физики и старательно соблюдала каждый параграф. Лейтенанты были живы, здоровы и на борту, капитан выглядел удовлетворенным, а я с Элли снова и снова просматривал запись того, что случилось до того, как яхту чуть не размазало по орбите.