Михаил Успенский - Змеиное молоко

— Человек Данг работает за пультом в кабинете человека Корнея, — сказал робот. — Имеет все допуски…

— Вот что, — сказал я. — Человек Данг болен и может сам себе повредить. Нужно войти в кабинет, взять человека Данга — вот как ты меня давеча из бассейна вынимал — и подержать в воздухе вплоть до особого распоряжения.

Рядовой Драмба выкатился в коридор, я за ним, оставляя мокрые следы. Стало зябко. Вообще как-то глупо арестовывать человека в голом виде. То есть нет, если он в голом виде, очень даже сподручно, но если наоборот...

...Когда робот вкатился в кабинет, тот, кто сидел за пультом, даже не обернулся. По экрану плыли разнообразные значки, по большей части мне непонятные. Когда Драмба схватил его и развернул на меня, я увидел, что человек этот молод, довольно-таки худ и обладает на редкость пронзительным взглядом.

Мне хотелось сказать что-нибудь красивое, книжное, вроде «Надо уметь проигрывать, полковник Шмультке!». На Саракше в молодые годы я любил щегольнуть подобной сентенцией. Но сейчас передо мной был какой-то другой враг. Более опасный, чем вся разведка Островной Империи, чем экипаж Белой Субмарины. Чем даже Рудольф Сикорски — когда я знал его еще под кличкой Странник. Опасный тем, что осмелился в одиночку выйти против целой планеты — во много раз сильнее и могущественнее, чем его собственная…

— Ну что? — я улыбнулся. — Значит, «Отойди, смерд»?

Сейчас он сделает пальцами какой-нибудь пасс и исчезнет. Но он не исчез, а сказал совершенно спокойно:

— Вирус запущен, господин Каммерер. Ваши специалисты уже давным-давно не сталкивались с чем-то подобным. И остановить этот вирус могу только я. Поэтому будем разговаривать на моих условиях. Вы согласны?

— Сейчас сюда придет один человек… — начал я.

— Да я уже здесь, — откликнулся из угла Леонид Андреевич. Он покачивался в гамаке. — Ну, голубчик, натворили вы тут дел, прямо и не знаю, с чего начать… Еле уговорил Корнея Яновича убыть на Гиганду, чтобы потолковать с вами поподробнее.

— Шеф, — сказал я по-хонтийски. — Вы что, отправили Корнея туда, зная, что здесь…

— Именно, — по-хонтийски же ответил он. — Но полетел туда Корней не с пустыми руками, извините за нечаянный каламбур.

Я понял, с чем туда полетел Корней, и похолодел.

Глава десятая

В полдень на площадь привезли армейские кухни, люди побросали кирки и лопаты и выстроились в длинные очереди, гремя блестящими металлическими судками и котелками. Стерегший толпу дворцовый гвардеец в лихо заломленном берете, стоявший, расставив ноги, на крыше трансформаторной будки, тоже позволил себе присесть.

Автомат, впрочем, он держал под рукой.

— Нет, господа, я всего ожидал, только не этого. Я полагал, что начнутся массовые казни, потом мы будем искать свое имущество…

— А я считаю, что гер… что Его Алайское Высочество совершенно прав. Хочешь жрать — будь любезен поработать.

— Но почему всех? Почему я, почетный член коллегии адвокатов, должен махать киркой и таскать эти обломки?

— Вот что я вам скажу, господа: герцог подменный.

— Что за бред? С чего вы взяли? Я неоднократно был во дворце на приемах и прекрасно помню молодого Гигона.

— То-то что помнишь… А мне шурин рассказывал, у него двоюродный брат в Бойцовых Котах служил. Герцога Гигона отравили каргонские агенты. Старый герцог, конечно, погоревал, но без наследника-то нельзя, особенно в такое время. Вот и отыскали среди Бойцовых Котов парнишку, как две капли воды…

— Конечно, и стал ваш парнишка говорить на трех языках, безукоризненно ездить верхом и так далее…

— Но, господа, когда же начнут расстреливать это быдло? Когда мы сможем вернуться в свои дома?

— Лучше скажите спасибо, господин адвокат, что мы здесь работаем, в центре. Мятежников, взятых с оружием в руках, отправили за реку, гасить пожары на заводах, а без респиратора там все равно верная смерть…

— А я так думаю: хоть эти ребята и мошенники были, а все ж таки эпидемию остановили.

— Да бросьте вы, не было никакой эпидемии…

— Что ты несешь, четырехглазый: не было, не было… Как же не было, когда я трое сутки с толчка не слезал?

— Не было эпидемии. Была грязная вода, испорченные консервы…

— Вы еще скажите — руки не мыли…

— А вот я что еще скажу — это все синежопые нам устроили. Они же сплошь колдуны. Им на технику нашу плевать, и на науки то же самое.

Молодой герцог, как заварушка в столице началась, бежал на самолете в Архипелаг…

— Так его же, по-вашему, отравили!

— Это его по-шуринову отравили, а по-моему, бежал. И авиетку его сбили крысоеды с десантного катера. И попал он на маленький такой островок, где карлы живут. А карлы эти, надо вам знать, даже среди дикарей дикарями считаются. И вот там-то он и задружил с одним ворожеем из этих карлов, наобещал ему с три короба. Ворожей там у себя поворожил — и восстановилась в герцогстве законная власть… Вы только дождитесь, когда музыка кончится, и сами ворожбу услышите…

— Прямо стыдно слушать, что вы городите. Как же, по-вашему, в Империи-то все обернулось? Он что, ваш карла, и Каргон заворожил?

— Ну, не весь Каргон, а принцессу ихнюю — точно.

— Господа, господа, подобные слухи хуже разрухи. Мир с Каргоном готовился уже давно, у меня есть знакомый курьер в министерстве иностранных дел. А теперь никакого герцогства Алайского не будет, будет после их бракосочетания Алайская Империя Каргон…

— Ловко! Чтобы, значит, и крысоедам не обидно было…

— Кто эту принцессу видел?

— Да в утренних газетах снимок был. Чудно: крысоедиха, а все при ней.

— А вы, господа, слышали про иностранных агентов? Про людей с Туманного Материка?

— Вы же вроде культурный человек, никто не живет на Туманном Материке.

— Да нет, живут, только под землей. И, оказывается, все это время они нам вредили. Они и стравили нас с Каргоном…

— Ну, с Каргоном, положим, мы триста лет воевали…

Люди разговаривали громко, стараясь перекричать радиорупора.

Из рупоров для поддержания бодрости духа лилась маршевая музыка — классические марши звучали вперемешку с современными — «Броня крепка, и быстры бронеходы», «Артиллеристы, герцог дал приказ» и, разумеется, «Багровым заревом затянут горизонт».

Внезапно марши смолкли, и стало слышно только, как стучат ложки. Потом радиорупор прокашлялся и заговорил на незнакомом языке:

— Корней Янович Яшмаа! Его Алайское Высочество герцог Гигон ожидает вас в своей загородной резиденции для переговоров о судьбе заложников. Вам будут обеспечены беспрепятственный вход и выход.

Корней Янович Яшмаа…

— Ну, что я вам говорил? Сами слышите — синий карла ворожит каждый час, чтобы во всем была молодому герцогу удача…