Евгений Гуляковский - Звёздный мост

— Да мы вместе с ним регистрировались! Ты почему так задержался?

— В здании все терминалы разнесли к чертовой матери. Половина персонала убита! Ничего себе вербовка!

— Взлетаем, — решился наконец мастер, — пока нам самим не врезали.

Машина мелко задрожала. Свист магнитореактивных двигателей перешел в противный вой, и двор сразу же ушел вниз. Эти новые экономичные двигатели, недавно появившиеся на федеральных транспортных средствах, на мое счастье, производили сильный шум, поэтому вся дорога прошла в молчании, и это дало мне возможность прислушаться к тому, что происходило внутри моего организма, где яд продолжал свою постепенную разрушительную работу.

Специальные приемы и психогенные тренировки позволили мне сразу же выявить и локализовать зоны наибольшего поражения — желудок, почки, нервную систему…

Полной неожиданностью для меня оказалось то, что, несмотря на удар неизвестного химического вещества, эти органы продолжали функционировать более-менее нормально…

Создавалось впечатление, что больше всего пострадала нервная система, — но и здесь пока что нарушения поддавались контролю. Тем не менее я понимал, что чем скорее смогу добраться до капсулы с медикаментами, тем лучше. Существуют яды, разрушительное действие которых проявляется далеко не сразу. Могут пройти месяцы и даже годы… Л невольно вспомнил знаменитого земного полководца Наполеона, медленно умиравшего на своем острове. Лишь много лет спустя ученые установили подлинную причину его смерти. На острове Святой Елены враги знаменитого полководца использовали простой элемент — мышьяк, который, постепенно накапливаясь, долгие годы медленно убивал этого человека.

В мой организм попало совершенно незнакомое земной науке сложное органическое соединение, о воздействии которого ничего не было известно. Тем не менее современная медицинская аппаратура, находившаяся в моей капсуле, сумеет если не обезвредить яд, то хотя бы свести к минимуму его вредное воздействие.

Кар между тем продолжал наращивать скорость, внизу тянулся унылый пустынный пейзаж. На желто-зеленом небе Зидры то и дело вспыхивали росчерки метеоритов, хорошо заметные даже днем.

Минут через десять кар резко пошел вниз и сделал разворот, заходя на посадку. Сразу же началась выгрузка пассажиров, но по узкому трапу люди спускались медленно, и у меня появилась возможность осмотреться.

Бараки рудника располагались километрах в двадцати от Барнуда, в зеленой зоне, порядочно уже изуродованной отвалами и терриконами шахт.

Большая площадь двора, занятая рудничными строениями, ремонтными мастерскими, складами и жилыми помещениями, не была огорожена, и это меня порадовало, поскольку означало, что завербованных здесь, по крайней мере, не содержат на положении заключенных. А значит, не должно быть особых сложностей в поддержании связи с внешним миром.

От крайних бараков к закрытому тучей смога Барнуду тянулось полотно бетонки.

Работавшие во дворе люди на прибытие кара не обратили ни малейшего внимания. Разгрузив ящики с продовольствием и наш нехитрый багаж, вся группа двинулась к баракам. Мастер начал распределять жилые места. Я старался держаться поближе к Кристу, и в результате мне удалось устроиться с ним в одном бараке.

Мастер, занятый текущими делами по устройству вновь прибывших людей, забыл обо мне, но я знал, что рано или поздно кто-нибудь из местной администрации обязательно заинтересуется, откуда взялся человек, не зарегистрированный ни в одной компьютерной базе данных. Мне оставалось надеяться на свои документы и на разгром, учиненный в вербовочном пункте. Пока же нужно было как можно меньше обращать на себя внимание, затаиться, дождаться ночи…

Только под покровом темноты у меня появится шанс добраться до капсулы.

Внутри барака, приспособленного для временного жилья десяти человек, было довольно чисто. Отдельный ход с улицы вел в душевые и туалетные кабины. Сразу же бросалось в глаза, что местная администрация не жалеет средств на устройство своих рабочих. Еще больше я в этом убедился, посетив чуть позже общественную столовую, расположенную в центре поселка. Есть мне совершенно не хотелось, и приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы не показать окружающим, в каком я нахожусь состоянии. Пища выглядела вполне съедобной, и если бы не яд…

За весь день мне не удалось проглотить ни кусочка. Вечером мне могут понадобиться все силы, и, подумав об этом, я заставил свой несчастный желудок принять в себя несколько кусков синтетического бифштекса.

Нам с Кристом достался отдельный столик на двоих. Никто из посторонних не нарушал нашего уединения, и, справившись с очередной желудочной спазмой, я спросил:

— Что ты знаешь о «Фениксе»? Приходилось ли тебе раньше иметь дело с этой компанией? Про нее ходит много разных слухов…

— В «Феникс» вербуются только те, кому уже нечего терять. Я целый год работал в «Энергетик Лимитед», пока ее не сожрал «Феникс». Все ее сотрудники оказались на улице. Целый месяц держался, искал другую работу, прежде чем пошел на вербовочный пункт «Феникса». Отсюда никто не возвращается. Ходят разные слухи. Но «Феникс» хорошо платит. Слишком хорошо для простого рудника. Через год завербованных вроде бы переводят на другую, более устроенную планету. Но я в это не верю. Они не берут семейных пар. Только одиноких парней, вроде нас, только тех, у кого здесь нет родственников. Как ты думаешь, почему?

— Возможно, именно потому, что отсюда не возвращаются…

— Вот именно! Вместо денег любой желающий может получать здесь «голубой гром». А это страшная штука. Кто ее попробовал хотя бы раз, становится рабом этой дряни, а получить ее можно только здесь, в «Фениксе». Понимаешь, к чему это приводит?

— Ты хочешь сказать, что во всем Барнуде нигде, кроме «Феникса», нельзя достать этот наркотик?

— Конечно, нет! «Феникс» строго за этим следит. У них существует даже специальная полиция, которая держит под контролем все ночные бары.

— Такая федеральная полиция существует в каждой колонии, и все же ей не удается пресечь каналы распространения наркотиков.

— С «голубым громом» дело обстоит иначе. Этот наркотик теряет все свои свойства в течение шести часов и полностью разлагается через месяц. Свежую порцию можно получить в одном-единственном месте — в лабораториях «Феникса».

Я старательно ковырял вилкой остывающий бифштекс и думал о том, что все увиденное мной в цехе вербовочного пункта почти наверняка имело отношение к «голубому грому». Порция яда, введенная в мою кровь, могла оказаться вовсе не ядом…