Михаил Тырин - Синдикат Громовержец

- Надежда Петровна, конфеты считать?

- Подождите вы! - процедил Дутов и повернулся, отрезая телом продавщицу от разговора. - Дальше что? Говори, Петровна, потом просморкаешься.

- Ну что? Фарш мясной, замороженный, пять коробок. Немножко почти просроченный. Все равно взяли. Ветчину и колбасу не тронули, а фарш взяли!

- М-да, - пробормотал Дутов, яростно кромсая ручкой блокнот. - И пельмени не взяли...

- Ну, про пельмени ты и сам знаешь, чего говорить...

Пельмени огромной грудой лежали на полу - вместе с котлетами, фрикадельками, куриными палочками. Все это было вывалено из морозильника, который из магазина исчез. Воры украли морозильник, оставив на погибель целую груду еды.

- М-да, - снова сказал Дутов, и тут его взгляд упал на полки со спиртным. - А водка? Водки сколько взяли? Заведующая затрясла головой.

- Нисколько! Не взяли! Ни единой бутылки. Девочки уже посчитали - все цело.

- Черт знает что такое!.. - в сердцах проговорил майор. - Ну как было водку не взять? Ничего не понимаю....

- Надежда Петровна, рома нет, - сообщила проходящая мимо продавщица.

- Что? - насторожился Дутов. - Какой Рома? Почему нет? На работу кто-то не вышел? Фамилия, где живет?

- Да не Рома, - махнула рукой Петровна и промакнула глаза рукавом. Ром. Кубинский ром у нас был. Давно стоял - горький, вонючий, дорогущий. Никто не брал. Правда, крепкий, шестьдесят градусов. Но все равно, не брали.

- Да, да, помню, - вздохнул Дутов. - Ну куда это годится? Водку не тронули, а какой-то денатурат...

- Вот и я говорю, - уныло закивала заведующая.

- Ладно, Петровна, считайте тут дальше, ищите, чего пропало, чего осталось... Пойду к ребятам, погляжу, что там.

И Дутов направился в подсобку, на ходу размышляя, что за странные прихоти у современного преступного мира. Ветчина им, значит, не по душе, а тухлый фарш - забрали. Деньги из кассы не тронули, а топленым маслом нагрузились.

- Ничего нет! - с ходу предупредил его угрюмый эксперт, который сейчас осматривал с линзой пролом в стене и выявлял отпавшие с одежды волокна. Пальцев нет, окурков нет, плевков даже нет.

- Следы от ботинок?

- Следы есть. Но какие-то так себе.

- Ясно, ясно, ясно... - пробормотал Дутов, обводя взглядом помещение. А сигнализация?

- Нормально, - сказал эксперт. - Ребята посмотрели, говорят - порядок. Не сработала - и все.

- Не сработала, и все... - Дутов сделал шаг вперед, осматривая пролом. - Так, я что-то не понял, - проговорил он через минуту. - Вот пролом - а вот дверь, верно?

- Так точно, - вздохнул эксперт. - Служебный вход.

- И зачем надо было стену ломать? Эта дверь - она что, очень крепкая?

- Вообще-то, соплей выбить можно эту дверь. Если хорошо прицелиться.

- Ну? И зачем тогда ломать стену?

- Неизвестно. Возможно, ненормальные.

- И чем они ее снесли? - продолжал недоумевать Дутов. - Это ж столетняя кладка! Ее только танком прошибешь.

- Ну, может, у них танк и был.

Дутов вдруг резко вскинул голову и сдвинул брови.

- Давай-ка, занимайся своим делом... остряк. Подошел оперативник, который только что опрашивал народ в соседних домах. Ничего не сказал, только развел руками. Все ясно: никто не видел и не слышал. Под их носом столетние стены ломают - они не слышат. Если б весь гастроном унесли, начиная от фундамента, тоже бы сказали, что не слышали, что спали крепко.

- Вот что... - сказал Дутов оперу. - Давайте, значит, как обычно. К цыганам сходить надо, поглядеть... И на Узловую чтоб ребята съездили. Может, там что... Так, значит. И судимых проверить - прямо сегодня.

Опер кивнул и скрылся с глаз долой. Однако сердцем Дутов чувствовал, что, действуя "как обычно", эту необычную кражу не раскроешь. И банки с топленым маслом вряд ли обнаружатся у цыган.

До вечера магазин был закрыт на переучет и лишь на следующий день открылся к облегчению зарыбинских домохозяек.

* * *

Железный контейнер лег на огороде Дениса Романовича довольно уродливым ржавым пятном. Молодая березовая поросль не могла скрыть от соседей его вызывающе-рыжий цвет, и хозяин слегка побаивался расспросов.

Мало ли, что этот бронированный сарай достался "от природы"... А если вдруг истинные хозяева объявятся? А если окажется, что по недосмотру выбросили? Доказывай потом...

С утра Денис Романович хлопотал вокруг контейнера. Он осматривал его с разных боков и прикидывал, где бы добыть "от природы" зеленой краски, чтобы эта ржавая штука половчее вписалась в огородный ландшафт.

Стоял рабочий день, людей на соседских огородах почти не было. Лишь где-то вдали выделялись цветастые одежды стариков и старух, проливавших пот на своих карликовых земельных владениях.

Денис Романович то и дело ревниво озирался. Его нервировал и шум проезжающего трактора, и прилетавший издали безымянный голос, и даже слишком громкий крик грача. Счастье обретения огромного ржавого ящика было велико, но не меньше был и страх потерять великолепный дар "от природы".

Он то приближался к контейнеру, то отходил, обозревая общий план, то подкладывал булыжник под нависший угол, то вдруг начинал сердиться на себя, что не заставил крановщика поставить эту махину плотнее к границе участка.

Это продолжалось, пока Дениса Романовича не насторожил какой-то нехарактерный звук. Он был сложным, этот звук: то шелест, словно в холодильнике струился газ, то сдавленный прерывистый писк, то размеренный стук, похожий на удары тяжелого железного сердца.

Дениса Романовича разобрало нехорошее беспокойство. Он, пожалуй, и раньше расслышал бы странные звуки, но утро выдалось ветреное, и все тонуло в шорохе растений. Вдруг на минуту стало тихо, и он услышал.

Не было сомнений, что звуки рождались в контейнере. Приложив ухо к ржавой стене, Денис Романович теперь уже отчетливо понял: под, казалось бы, мертвой оболочкой что-то жило, что-то вздрагивало и пошевеливалось. Контейнер напоминал внезапно ожившие старинные часы.

Денис Романович отдалился от контейнера и с минуту стоял неподвижно, лишь шевелил губами и часто-часто моргал. Что еще за напасть кроется в этом заброшенном железном гробу?

Наконец исследовательский инстинкт, свойственный любому высокоорганизованному существу, взял свое. Денис Романович вытащил несколько газет, которыми устилал дно сумки, свернул из них факел и влез в прохладное нутро контейнера.

Собственно, еще вчера ему стоило понять, что снаружи этот саркофаг несколько длиннее, чем внутри.

Стало быть, за стеной должен укрываться какой-то секрет вроде встроенного шкафа. И ничего плохого, если этот секрет раскрыть, развинтить, раскурочить, а обнаруженные детали пустить на нужды домашнего и огородного хозяйства.