Владимир Васильев - Парламентеры (сборник)
– Криста, у нас не говорят «упал», у нас говорят «прилетел».
Криста удивилась:
– Почему? Плод ведь не прилетел, а упал. Со звезд. Ну, ты понимаешь, что «упал» – это всего лишь удобная метафора? Мы вовсе не считаем Селентину центром Вселенной, просто принять ее точкой отсчета было во всех отношениях удобно.
– Я понимаю, – ошарашенно промямлил Ник. – Но у нас все равно говорят «прилетел»… Упасть – это когда полет неконтролируемый. И тогда бот… плод получает повреждения. Я могу испугаться, если услышу слово «упал». Испугаться и огорчиться.
Криста снова смотрела на него без тени понимания. Кажется, у нее в сознании не укладывалось понятие неуправляемого полета. Или это она относительно испуга и огорчения недоумевает?
– Ладно, – сменил тему Ник. – Как я спущусь вниз?
Криста встрепенулась.
– Падай… то есть лети, – велела Криста и разом вознеслась метра на три над ветвью.
Ник, понятно, остался стоять, где стоял.
Криста успела отдалиться метров на двадцать; потом оглянулась.
– Ну, что же ты?
– Криста, – беспомощно протянул Ник. – Я не умею летать… То есть я не умею не падать. Если я соскользну с ветки, я просто шлепнусь оземь и умру. Разобьюсь. Переломаю все кости.
Криста вернулась; теперь лицо ее выражало легкую озадаченность.
– То есть ты умеешь только подниматься?
– И подниматься я не умею. Я могу только ходить по поверхности. Или по какой-нибудь твердой и надежной опоре, вроде этой ветки.
– А почему?
Ник только руками всплеснул.
– Ладно, – поспешно согласилась Криста. – Не злись, пожалуйста, я просто тебя плохо понимаю. Ладно, я тебе верю. Но как-то ведь ты на эту ветку забрался? Когда пришли землеходы. Может быть, ты просто забыл?
– Нет. Не забыл. Меня сюда принесли эти ваши жуки-шнырики. Вон тот, здоровый.
Симбионт, когда о нем зашла речь, радостно завжикал и заулюлюкал.
– Шнырики?
– Да. Цапнул за ногу, принес на ветку. И бросил. А потом уже вы с Бугой прилетели.
Криста похлопала глазами – и вдруг завжикала-заулюлюкала не хуже симбионта. Все три жучары радостно заплясали над ветвью, беспрерывно скрипя, цокая, бибикая и черт еще знает каких звуков не издавая. Хотя нет, самый маленький, похоже, снова молчал, только двигался. Больной он, что ли, и оттого бессловесный? Или просто мал еще?
– Странно, – вернулась Криста к русскому языку. – А почему ты раньше не сказал? Мы думали, ты сам.
– А я думал, вы знаете, – развел руками Ник. И на всякий случай добавил: – Извини.
– Ну, – решительно сказала Криста, игнорируя извинения, – раз шнырик тебя поднял, то шнырик тебя и упадет! То есть прилетит!
«Опустит», – хотел подсказать Ник, но в голову пришла слишком уж неуместная аналогия. И он промолчал. Прилетит так прилетит. Главное, чтобы не упал…»
Не в меру активный симбионт неожиданно поддал Нику сзади под колени, и Ник, сдавленно охнув, невольно уселся на диск-линзу. Бочонок оказался у него между ног; чтобы не упасть, Ник схватился за могучие, не по росту симбионта, плечи и затаил дыхание.
Диск косо валился долу, ветвь уже пропала где-то вверху. Свистел ветер, вынуждая щурить глаза. В какой-то момент рядом мелькнула Криста в своей нарисованной юбочке и приклеенной маечке, потом средний симбионт, с рогатым диском.
А потом симбионт сделал мертвую петлю, Ник не удержался и с воплем свалился, но оказалось, что высота к этому моменту составляла едва тридцать сантиметров, поэтому в лопатки сразу же толкнулась земля. Селентина. Твердь.
И сразу вслед за этим в глазах стремительно потемнело – за несколько секунд Ника спустили с полукилометровой высоты на уровень моря.
– Оххх… – выдавил из себя Ник и перевернулся набок.
И вдруг ему разом полегчало.
– Эй! – его легонько потормошили.
Ник открыл глаза. Он все еще лежал на траве у подножия супердерева, а над ним склонилась встревоженная Криста.
– Что это с тобой? – спросила она с интонациями медсестры.
– А? – переспросил Ник и прислушался к себе. Самочувствие было в полной норме, словно его только что чинил психохирург.
Впрочем, так оно, скорее всего, и было. Криста любому земному медицинскому светилу сто очков вперед даст – Ник видел, как она затягивала царапины своему непутевому братцу. Если, конечно, можно назвать царапинами длинные рваные раны, похожие на следы от когтей какой-нибудь местной рыси.
– Фу… Встаю, Криста. Уже встаю, – пробормотал Ник, действительно поднимаясь на ноги. На миг ему показалось, что снова накатывает дурнота, но нет, все оказалось в норме.
Посадочный бот класса «Капитан» жабой льнул к Селентине метрах в восьмистах от ствола супердерева. Перепаханная землеходами почва напоминала плацдарм планетарного десанта, где недавно кипело жаркое сражение. Огромные воронки чередовались с целыми терриконами потревоженной и отваленной в кучи породы.
Бот сидел рядом с местом бывшей метеостанции.
Ник искоса взглянул на Кристу и направился к боту.
Криста сначала двинулась за ним, но потом, словно почувствовав тревогу Ника, остановилась.
– Ник! – сказала она. – Я, наверное, не пойду. Потом меня позовешь, ладно?
Стало совсем тихо, даже балаболы-шнырики заткнулись.
Ник задумался. Наверное, это правильное решение.
– Хорошо, Криста. Как я тебя найду?
– Позови. Я услышу.
– Ладно, Криста. До встречи. И… спасибо. Тебе и Буге. Без вас я бы погиб.
Криста серьезно кивнула:
– Да. До встречи, Ник. Надеюсь, твой наставник не очень рассердится.
И она легко побежала к деревьям – прямо по рытвинам и отвалам. Несколько секунд – и ее поглотила зеленая стена леса. Шнырики, разумеется, исчезли вместе с ней.
Тоскливо поглядев на бывший городок, Ник тяжко вздохнул и побрел к боту.
– Капранов! – окликнули его по громкой связи. – Стоять! Не приближайся к боту!
Ник замер.
– Тебе нужна медицинская помощь? Если да, подними обе руки вверх. Если нет, разведи руки в стороны.
Ник послушно развел руки в стороны.
– Отлично. Извини, ты сначала должен пройти карантин и дезактивацию.
– Уроды, – пробормотал Ник. – Если б не Криста и ее сородичи, никакого карантина точно не понадобилось бы…
Но, понятно, остался стоять на месте.
Теперь он заметил, что справа и слева от него на кучах вывороченного чернозема стоят десантники в легких скафандрах. Вооруженные.
Из грузового трюма бота тем временем вырулил здоровенный походный вездеход «Харьковчанка» со здоровенным красным крестом на борту. Расшвыривая гусеницами комья земли, он помчался к Нику.
Приблизился. Замер метрах в пяти. Двое во все тех же легких скафандрах полезли наружу.
– Здравствуй, Никита, – поздоровался передний.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});