Неизвестен Автор - Космопорнография

Что такое «пояс девственности» Марк знал — Филипп Фроз рассказывал как-то. Чтобы женщина не совокуплялась, биоавтоматом цепляют такое вот силовое поле — снять его невозможно, но держится оно не более сорока дней. Двигаться оно совершенно не мешает, писать-какать тоже, но если с внешней стороны что-то попытается проникнуть… Фроз показывал свой фаллос — как в тартовой кислоте выполощен, фиолетовый аж и весь в волдырях. Вот к чему приводит недоверие к современной технике — три месяца после на женщину сам не взглянешь…

Килна поднесла ему стопку. Марк встал и посмотрел ей в глаза. Она не выдержала его пронзительно-страстного взгляда и поставила стаканчики на стол. Обхватила его тонкими руками своими за плечи и впилась в губы его долгим поцелуем.

Вот чего он упустил с Анной. Вот чего не могли дать ему ни Патри, Ни Лорен, ни… Ну Ларса может быть и даст. Вот сейчас ему больше не надо ничего — вот так вот пить ее губами своими, чувствовать тело ее дрожащими руками. Вспоминая данный только что урок, он осторожно и предельно нежно принялся ласкать именно там, где она показывала…

— Я ненавижу капитана, за то что сейчас происходит… — страстно прошептал Марк ей на ухо — как будто кто мог подслушать!

— Непреодолимых препятствий нет, — прерывисто дыша после длительного поцелуя ответила Килна. Если «нельзя», но очень хочется — то можно. Кто хочет тот добьется…

Марк сам не заметил, как она сняла с него рубашку. Вдруг что-то тяжелое бухнулось ему на ногу. Ах да, парализатор…

Не прекращая ласкать его, она подвела Марка к операционному столу. Он лег, не отрывая своих рук от ее вожделенного тела — ах, эта ямочка на предплечье, она так прелестна…

Килна расстегнула его брюки, освобождая томившийся в неволе источник наслаждения.

Марк приподнял голову — напрягшийся струной фаллос был липкий и в крови — после Анны. Марк залился краской, хотел вновь застегнуться, он чувствовал себя в этот миг просто ужасно.

Но Килна, улыбнувшись мягко и понимающе, мгновенно достала что-то стерильное, что-то булькнуло и холодный освежающий тампон сделал его чистым и готовым к бою.

Килна что-то сказала — Марк не разобрал нежно произнесенных слов. Склонившись над ним она впилась в него (Марк вспомнил как она же делала это же Петру — нет, совсем не так!). Марк ощущал себя на седьмом небе, он жадно, стараясь запечатлеть в мозгу каждый миг, смотрел на эту красивую женщину, отдающую ему себя таким образом (ибо другим способом обстоятельства не позволяют). Он напрягся до предела весь, ноги стали как стальные, руки вцепились судорожно в края операционного стола… О-о-о!!!

Волнами сходило наслаждение, оставалась лишь потрясающая сладкая истома, Килна умелыми руками не спеша ласкала его грудь. Он вспомнил, как она говорила, что для женщины «что после: важнее всего», сел и, превозмогая свою сладкую истому, впился губами в ее трепетную левую грудь… Глаза ее были закрыты, голова запрокинута. В уголке нежного кораллового рта Марк увидел неподвижную белую капельку, словно из белоснежного мрамора…

— Я люблю тебя, — совершенно искренне произнес он. В данный момент он сам верил в это, хотя знал что через какое-то время он будет думать совершенно по-другому. Но сейчас он готов был сделать для нее все. Так он себя еще никогда не чувствовал.

Она отстранила его и вышла в соседнюю комнату. Он сел на столе и тряхнул головой, вытер руками мокрое лицо.

Она вернулась, держа в руках искусственный пенис с подвязками.

— Сделай мне хорошо, — сказала она. — А потом я тебя еще раз удовлетворю, — она слизнула наконец язычком капельку с уголка рта.

Он действительно готов был сделать для нее все и потому встал. Брюки свалились, он ногой друг об друга снял совсем. Она даже отступила на пару шагов, чтобы полюбоваться мощным стройным телом Марка. И Марку это сильно польстило — он никогда как-то не думал, что может нравиться женщинам…

— Что-то в тебе есть такое… — томно сказала она, — что-то, что очень-очень нравится женщинам…

— Мышцы, что ли? — глуповато улыбаясь спросил он.

— Дурачок, — ласково сказала Килна и Марк покраснел.

Она крепко привязала к нему искусственный пенис из какого-то эластичного и очень прочного материала (чем еще больше ввела Марка в смущение — но техника безопасности превыше всего!) и легла на операционный стол, широко раздвинув ноги. Марку хотелось уткнуться головой меж ее ног восхитительных, но сияющее силовое поле останавливало его. Он провел рукой по безукоризненной формы бедру и забрался на нее. Она умелым движением вставила искусственную приставку и задрала ноги к потолку. Марк подсунул руки под спину ее и впился устами в грудь.

Килна видно догадалась, что ему кажется будто и так все идет хорошо, улыбнулась едва заметно, взяла нежно его за бедра и начала ненавязчиво руками показывать что необходимо делать. Марку стало неудобно, он вытащил из под ее спины руки, оперся о стол рядом с ее разметавшимися волосами и начал двигаться, как ей желалось.

Он не отрывал глаз от ее взволнованного лица, он слышал и даже всем телом ощущал ее прерывистое дыхание. Он стал убыстрять движения, дыхание Килны тоже участилось, переходя почти в хрип. Марк — спортсмен и набрать темп ему ничего не стоит, вот только собственный фаллос уперся в искусственную преграду…

Килна застонала так, что Марк испугался — не отдает ли она концы, но тут же подумал, что, наверное, так и должно быть, что когда она делала ему ЭТО, то со стороны он выглядел вероятно так же. Он все убыстрял темп, пока она не открыла глаза и нежно не отстранила его. Он впился поцелуем в уста ее, помня о важности послеполетной профилактики.

— Ты… ты… ты — волшебник… я хочу тебя… — страстно прошептала она. — Как только рассосется эта гадость… рейс еще не кончится… Ты только к другим не ходи… Все здесь — потаскухи! Я тебе сама все сделаю…

Говоря все это, она вновь уложила его на стол и осторожно сняла приспособление, доставившее ей такое сильное наслаждение (а Петр видно так и не смог этого сделать — пронеслось у Марка в голове). Марк взглянул на то, что она рассматривала — металлический стержень, покрытый ошметками чего-то резиноподобного и вроде как чуть ли не обуглившегося…

Килна рассмеялась и отшвырнула использованный предмет в сторону.

— Если нельзя, но очень хочется… — повторила она склоняясь над Марком.

В этот момент раздался звуковой сигнал — кто-то жаждал войти. (На этот раз успел, успел — не вышли происки зловредной судьбы, — хохотал восторженно Марк в душе.) Килна набрала полную грудь воздуха, сжала свои прелестные пальчики в кулачки и с досадой выдохнула.