Джеймс Ганн - Бессмертные

- Я этого не хотела.

- Ба! А кто тебя спрашивал? Мы все смертны, а ты нет. В этом все и дело.

Мимо уже проплывали первые дома Джоплина. Сиберт сбросил скорость.

- А теперь нам надо разделиться. Да-да, мне это тоже очень не нравится, но, возможно, это наш единственный шанс. Они ищут двоих - мужчину и женщину. Тебе придется поймать такси и ехать в аэропорт. Возьми билет на первый же рейс в Вашингтон.

- Почему именно в Вашингтон?

- Ты просто доверься мне, малышка. Некогда объяснять. Я постараюсь оказаться в том же самолете. Но ты со мной не заговаривай - ты меня не знаешь. Независимо от того, буду я там или нет, в Вашингтоне сними номер под фамилией Мария Кассата. Ее же назовешь при регистрации в аэропорту. Авось сойдешь за итальянку. Если я не появлюсь в ближайшие двадцать четыре часа, можешь забыть обо мне. Тебе придется действовать в одиночку.

Она вылезла из машины. Сиберт не стал смотреть ей вслед.

К нетерпеливо гудевшему самолету торопливо ковылял старик. Едва он успел сесть, как самолет покатил к взлетной полосе. Минуты через две он уже набирал высоту.

Сиберт устроился в кресле и оглянулся. Взгляд его встретился с глазами Барбары, сидевшей в хвосте самолета. Он едва смог подавить вздох облегчения. Барбара оставалась совершенно невозмутимой.

Сиберт не оборачивался до конца полета. Выйти из летящего лайнера она все равно не могла.

Еще в аэропорту Джоплина он не сомневался, что за ним следят, хотя обнаружить слежку не смог. Не заметил он ее и в Вашингтоне. Если его и пасли, то довольно квалифицированно.

Вздохнув, Сиберт сел на скамейку. Позицию он выбрал достаточно удобную, чтобы без помех наблюдать за администраторской мотеля и комнатой ожидания аэропорта. Наконец он увидел, как Барбара взяла номер и как ее проводили до домика, стоящего на отшибе. Он выждал еще полчаса и, не заметив ничего подозрительного, покинул свой наблюдательный пункт.

Старчески шаркая ногами, он приковылял к домику и постучал.

Дверь сразу открылась, и Барбара впустила его. Едва дверь захлопнулась, Сиберт распрямил согбенную спину и радостно обнял девушку.

- Все получилось! - весело воскликнул он.

- Ты уверен? - безучастно спросила она.

- Ну, да. Что-то случилось?

Отстранившись, Барбара подала ему джоплинскую газету. Заголовок вопил: ЗВЕРСКОЕ УБИЙСТВО МЕСТНОГО ЖИТЕЛЯ НА СТАРОЙ ДОРОГЕ.

- Ты все врал, - сказала она неестественно ровным голосом.

Он вздохнул покаянно и взглянул на нее.

- Ты убил его.

- Так было надо. Он мог поднять тревогу слишком рано.

- Но... Ты чудовище!

- Разве? - губы его свела горькая ухмылка. - Все это только ради тебя.

- Брось... - она холодно поглядела на него. - Ты бы лучше объяснил, зачем, собственно, мы приехали в Вашингтон. Я хочу понять тебя.

Сиберт пожал плечами, на минуту задумался.

- Как же тебе объяснить... Интуиция... предчувствие... Я попытался поставить себя на место Картрайта. Наверняка он понимал, что не сможет поддерживать постоянную связь со своими детьми, что невозможно будет объяснить им, кто они такие. Для этого ему пришлось бы раскрыться, что немедленно отразилось бы в папках и компьютерах института, и вся корпорация обрушилась бы на людей, которых он пытается защитить.

- А при чем тут Вашингтон?

- У Картрайта общая с институтом проблема: разыскать своих детей, разбросанных по всем штатам. Но для этого необходим центр, в который стекалась бы вся информация. Сам Картрайт создать его не мог - это привлекло бы внимание. Да и людей, которым он смог бы доверять, наверняка очень мало, вряд ли больше двух. Но самое интересное, что центр-то уже создан! И именно в Вашингтоне. Я имею в виду сам институт. Я уверен, что там работает или сам Картрайт, или его агент и действовать они начнут только тогда, когда институт найдет хотя бы одного из детей.

- Логично. Но ты-то тут при чем?

- А я хочу связаться с этим человеком, будь он самим Картрайтом или его агентом. Ты будешь приманкой. В институте я предложу продать тебя за определенную цену. Агент узнает об этом и начнет действовать. Скорее всего он напрямую обратится ко мне. А ты выписывайся из мотеля и сними комнату где-нибудь в другом месте. Лучше в частном доме. Смени фамилию. Нет-нет, мне ее не называй. Локке не сможет выбить из меня того, чего я не знаю. Когда придет время связаться, я помещу в газете частное объявление. Адресовано оно будет не Марии, а Мери. Считай это нашим условным знаком.

- А без этого никак нельзя?

Сиберт горько улыбнулся.

- С этого момента ты - мой страховой полис. Они не посмеют меня убить, пока не схватят тебя.

Схватили Сиберта сразу же, как только он подъехал на такси к институту. Рядом с машиной, словно из-под земли, возникли четверо с пистолетами в руках. Тут же приоткрылись тяжелые двери и из них выскочили еще четверо.

Тщательно обыскав его, они отобрали маленький пистолет и по длинному подземному переходу, о существовании которого Сиберт даже не подозревал, провели в кабинет Локке.

В приемной были лишь делопроизводитель Сандерс и секретарша Лиз. На вооруженную процессию, которая сопровождала Сиберта, и на него самого они не обратили никакого внимания, словно такое здесь происходило каждый день и по многу раз.

Локке был все такой же, но кабинет несколько изменился: яркий слепящий барьер, созданный сканирующим лазером, отсекал один угол. Локке жестом приказал своим людям выйти.

Бодрясь, Сиберт выпрямил плечи и оправил помятый пиджак. С любопытством, но безуспешно он пытался что-то разглядеть сквозь слепящую занавесь.

- Что там? - не выдержав, спросил он.

- Для тебя это уже все равно, - весело ответил Локке. Он внимательно оглядел Сиберта. - Возвращение блудного сына. Обросшего, усталого, но очень-очень желанного. Постарел ты здорово. Может, зарезать для тебя тельца? Упитанного?

- Ага, всю жизнь мечтал.

Локке посуровел.

- Почему ты вернулся?

- Хочу получить деньги.

- И за что же?

- За ребенка Картрайта.

- Ну?! А как ты докажешь, что это именно его ребенок?

Сиберт расстегнул рубашку. Шрам на груди успел превратиться в розовую ямочку.

- Меня подстрелили твои люди. Две недели назад. Только не говори, что ты ничего не знаешь. Хватит этого?

- Что ты хочешь?

- Денег и гарантию, что меня не убьют. И переливание, когда оно мне понадобится.

- С деньгами проще, но как ты представляешь себе гарантии?

- Ты отдашь мне дело Картрайта. Целиком, - стараясь оставаться спокойным, произнес Сиберт. - Все до последнего листочка. А я спрячу там, где ты не сможешь найти. И однажды, в один прекрасный день, когда я не смогу подтвердить, что еще жив, эти документы попадут к газетчикам.