Бернард Беккетт - Генезис-2075

Приступая к созданию голограммы, я всесторонне обсудила имеющиеся записи с моим наставникам Периклом. Мы пытались представить, что именно происходило между Артом и Адамом в ходе незаписанных встреч. В нашей интерпретации мы применяли сократический метод, сравнивая одно толкование с другим, проверяя правильность собственного понимания. Мне удалось обнаружить то, что я отыскала, так как я изначально подвергала найденное сомнению. Вы меня спрашивали об этом?

Экзаменатор: В чем, по вашему мнению, заключалась наибольшая сложность, с которой вы столкнулись в ходе подготовки голограммы?

Анаксимандр: Я думаю, речь идет о той самой сложности, с которой суждено столкнуться всякому, взявшемуся за подготовку подобной презентации. Я работала со стенограммой — а это лишь слова на бумаге. Там не сказано, как участники беседы смотрели друг на друга, как друг к другу относились, каким тоном и в какой манере разговаривали, сколько минут отделяло одну фразу от другой.

Экзаменатор: И как же вам удалось справиться с этой сложностью?

Анаксимандр: Я пыталась понять, какими намерениями руководствовались собеседники. Я убеждена, что все вышеперечисленное является результатом тех или иных намерений.

Экзаменатор: Вы имеете в виду обоих собеседников?

Анаксимандр: Да, обоих.

Экзаменатор: После просмотра голограммы у нас будут еще вопросы. А теперь я попросил бы перейти к показу.

Анакс увидела, как перед ней возникли два образа — человека и робота. Она столько трудилась над ними, старалась вдохнуть в них жизнь, исправляя, улучшая.

Перикл не мог помочь ей в этой работе, правила запрещали. Наверное, именно это объясняет ту страсть, которую Анакс вложила в образ Адама. Она обработала немало фотографий, и сейчас, глядя на стоящего перед ней мужчину, ей стало неловко за допущенные вольности своей интерпретации.

К восемнадцати годам льняные волосы Форда начали темнеть, но она вернула им прежний светло-русый цвет. Его глаза — темные на фотографиях, сделала пронзительно голубыми, чтобы они гармонировали с цветом тюремной робы. Проектор в экзаменационной комнате воспроизводил изображение с такой четкостью, какую Анакс прежде никогда не доводилось видеть. Она отступила назад, потрясенная ясностью. Сейчас человек и робот словно действительно стояли перед ней во плоти.

Руки Адама были скованы за спиной. Он сидел, подтянув к себе колени, отвернувшись от Арта, не желая смотреть на андроида.

В ходе работ над образом робота Анакс не позволяла себе таких вольностей. У того было широкое металлическое тело, достававшее заключенному лишь до коленей, установленное на трех гибких гусеницах. Две крепкие руки, оснащенные гидравлическими приводами, заканчивались ладонями с тремя пальцами каждая — Философ Уильям очень любил комиксы доклассического периода. Особенно изобретатель позабавился с головой робота. Он наделил андроида лицом орангутанга. Широкоглазое, с опущенными кончиками губ, беспокойным взглядом и насмешливым оскалом, оно было обрамлено пламенем рыжих волос.

Фигуры человека и робота застыли между Анакс и столом, за которым сидела комиссия.

Экзаменатор: Какой именно временной промежуток представлен в данной голограмме?

Анаксимандр: Первый день. Через двадцать минут после того, как Адама привели в лабораторию. Пока ни он, ни Арт не сказали ни слова.

Экзаменатор: Благодарю за ответ.

Склонив голову набок, будто бы изображая любопытство, машина принялась кружить за спиной Адама. Комната наполнилась жужжанием движущихся приводов робота. Адам стиснул зубы и склонил голову, не желая обращать на андроида внимания. Когда последний заговорил, его голос звучал несколько выше, чем того можно было ожидать. Окончания слов он чуть проглатывал. Всe это полностью соответствовало единственной сохранившейся с тех времен записи, которую Анакс удалось добыть после месяца долгих переговоров:

— Значит, в этом заключается твой план? — спросил андроид. Адам уставился на стену, отказываясь отвечать. — Возможно, тебе захочется сменить тактику, — продолжил Арт. — Если решил сыграть со мной в молчанку, то благодаря программе у меня есть преимущество.

Робот принялся ждать. Ответа не последовало. Он обогнул человека, остановившись прямо перед ним. так, чтобы заставить заключенного взглянуть на себя. Тот кинул быстрый взгляд на подвижное обезьянье лицо, после чего вперил взгляд в пол.

— Я вообще-то терпеливее тебя, — произнес Арт. — Ты ничего не выиграешь, если будешь вот так сидеть.

— Если такой терпеливый, — едва слышно буркнул Адам, — чего тогда разговариваешь? Что, сложно просто помолчать?

— Терпение не является моим единственным достоинством, Я еще и расчетливый.

— Таков впечатление, что я тебе совсем не нужен.

— Именно. Это я нужен тебе.

— Думаю, ты скоро поймет, как сильно ошибаешься.

Андроид, не сводя глаз с пленника, отъехал назад и замер, внимательно всматриваясь в Форда, который оставался совершенно неподвижным, разве только моргал.

— А что с тобой сделают, когда увидят, как сильно ты не хочешь сотрудничать?

— Если бы меня хотели расстрелять, то давно бы уже расстреляли, — едва сдерживая гнев, ответил Адам, не поднимая головы. — Я здесь из-за политики, понял?

— И все же, коль скоро ты оказался здесь, глупо упускать возможность побеседовать.

— Ах, прости, но я, знаешь ли, вижу свое положение в несколько ином свете.

— Почему ты на меня не смотришь? Я тебя пугаю?

— Я уже знаю, как ты выглядишь. Зачем на тебя еще раз смотреть?

Арт с жужжанием проехался по комнате, сменив одну выгодную позицию на другую. Адам настороженно следил за ним. Повисло долгое молчание, длившееся не меньше минуты. В стенограмме об этой паузе не упоминалось — Анакс решила сымпровизировать. Теперь безмолвие действовало ей на нервы.

— Знаешь, мы можем стать друзьями, — наконец сказал Арт. Теперь он говорил спокойнее и не так уверенна.

— Ты машина.

— Нищие не выбирают.

— С тем же успехом моими друзьями могут стать наручники или, скажем, эта стенка, — Форд говорил, глядя в стену, будто бы ни к кому не обращаясь, а просто рассуждая вслух.