Записки марсобойщика - Дмитрий Евгеньевич Тагунов
***
Массивный, тяжёлый грузовик тревожно-чёрного цвета остановился у обочины. Следом за ним остановились и четыре чёрных мотоцикла округлых форм. Ксения меланхолично глянула на процессию и осталась стоять. К ней вышел водитель – тот самый высокий блондин из мотеля.
– Ха. Он тебя высадил? Плохо работаешь, детка.
– Отстань, Билл, – вяло огрызнулась девушка.
– Что случилось-то? – этот вопрос задал один из мотоциклистов – широкоплечий бородатый шатен с тихим и спокойным нравом.
– Ничего такого, Фрэнки. Он меня раскусил.
– Как? – поинтересовался Билл.
– Не знаю.
– Ты хоть жучок ему поставила?
– Поставила.
– Ладно, – решил блондин. – Полезай в кабину, будем догонять.
– Пошёл ты, – не выдержала Ксения. – Сам догоняй.
– Не нравится моя компания? – недобро сощурился Билл. – Ах ты неблагодарная сучка…
Ксения влепила ему хлёсткую пощёчину. Билл отшатнулся, схватившись за лицо, а затем, злобно ощерившись, шагнул к вмиг побледневшей девушке.
– Билл, а ну остынь, – вдруг громко приказал Фрэнки и встал между ним и Ксенией. Блондин остановился, смерив взглядом товарища, и, не говоря ни слова, повернулся к грузовику.
– Поехали, – крикнул он остальным.
– Фрэнки, – девушка, проводив взглядом удаляющиеся машины, легонько коснулась плеча своего заступника. – Спасибо. Подбросишь меня до города?
– Не вопрос, Ксю.
Здоровяк быстро залез на мотоцикл. Девушка устроилась сзади. И вместе они отправились на север, оставив другим разбираться с чужими и глупыми проблемами.
Запись третья:
Путь к свободе
– Полярная лиса?
– Песец.
– Неполный ответ.
– Полный песец!
– Верно!
Команда КВН «Дети лейтенанта Шмидта»
Над Ацидалийской равниной пошёл необычный снег. С зыбких, полупрозрачных облаков срывались мириады снежинок, которые рассеивались туманным облаком и таяли, не долетая до земли. Воздух над дорогой потемнел, стал густым, вязким. Стёкла нёсшегося по дороге грузовика покрылись влагой, колёса скрипели на поворотах.
Павел сбавил скорость до двухсот и выключил надоевшую музыку. Подумал и щёлкнул по радиоприёмнику. Авось хоть в этот раз кто-нибудь да откликнется.
– Да чёрта с два он его догонит! – тут же донёсла рация чей-то возмущённый возглас. Голос был мужской, грубый, неприятный. Смутно знакомый. Руперт, что ли?
– Догонит, догонит, – ответил кто-то. Кажется, это Лесли.
– Между прочим, – это уже третий голос, – его возможности намного выше этого Вашего так называемого «полтинника»…
Ага, это Звездочёт с его неизменно академичными, спокойными интонациями.
– А это там ещё кто? – спросил его Руперт. – Что за голосок бабский? Ты педераст, что ли?
– К Вашему сожалению, нет, – вежливо ответил Звездочёт. – Вообще, само понятие педерастии пошло из Древней Греции и означает вовсе не отношения сексуального характера между партнёрами мужского пола, кои Вы, по всей вероятности, подразумевали в своём вопросе, а опеку старшего мужчины над молодым до определённого возраста с целью передачи опыта и взаимовыгодного сотрудничества…
– Слышь, ботаник. Завали варежку!
– Вы меня простите, уважаемый коллега, – с достоинством сказал Звездочёт, – но в ботанике я не силён. Если вас интересует ботаника, обратитесь в ближайший…
– Да пошёл ты!
– Эй, Руперт! – Этот новый голос принадлежал, вне всякого сомнения, Большому Бонусу. Его гудящий бас не узнать было невозможно. – Едало своё закрой.
– А не то что?
– А не то тебе скоро понадобятся услуги дантиста. Понял? Доступно объясняю?
– Ха! Ты меня найди сперва!
Бонус – само очарование.
– Чего тебя искать? Вон он ты, по двенадцатому шоссе прёшься. На дерьмовом «зубастике».
Сказано это было так спокойно и естественно, что произвело впечатление на всех слушателей. И на Руперта особенно.
– Э… Ну. А этот, блин, ботаник, я его трогал, что ли? Чего сразу я-то? Всё нормально, еду, никого не трогаю, диалог поддерживаю. А тут встревают. Ну…
– Вот и езжай дальше молча.
Интересно, как это Бонус его так быстро нашёл? Ну не со спутника же он за всеми следит! Наверное, недавно разминулись на дороге, вот и запомнил. И подколол, а Руперт и не понял ничего.
– Парни! – позвал чей-то голос из приёмника. – Я на втором шоссе, отметка пятьдесят! У нас тут снег валит,
