Антиной - Владимир Гергиевич Бугунов
Беспилотник засёк примерно две сотни талибов скрытно карабкающихся к перевалу. Сама седловина перевала была разделена на две неравные части огромным осколком скалы, так что русские и американцы действовали, в общем-то вместе, но и автономно в тоже время. Они успели отбить две атаки моджахедов, когда чёрт дёрнул Тимоти спуститься вслед за отступившими талибами и забрать у убитого воина Аллаха красивый кинжал в ножнах обрамлённых драгоценными камнями. Но его заметили и моджахеды открыли такой ураганный огонь, что голову поднять было невозможно. Когда же Степан вновь высунулся из-за укрытия, то увидел, как с американских позиций вниз скатился молодой капрал, пытаясь помочь своему командиру, которому, как оказалось потом, пули угодили в обе ноги. Капрал, извиваясь ужом, достиг Спенсера, но груз ему был явно не по силам. Он протащил капитана метров пять, и тут, смертельно ранили и его.
Мекшун прикинул. По ту сторону, где бой держали янки, местность была более открытой, а перед группой Мекшуна было две небольших осыпи из камней. Короче, Степан, умело используя эти укрытия, одного за другим вытащил наверх обоих парней. Капралу, к сожалению, помощь уже не понадобилась, а с Тимоти он практически побратался. Пуля талибов достала и Мекшуна. Правда ранение было в руку, но всё равно, кровь на телах Тимоти и спасителя, перемешалась.
Больше они в совместных боевых операциях не пересекались, но поддерживали, правда, предельно осторожно, контакты между собой. И тот, и другой в своих разведывательных ведомствах сделали примерно одну и ту же карьеру. Последний раз они встречались на Таити год назад. Тогда Степан его еле узнал. Он помнил, как тащил этого стокилограммового бугая там, на перевале, а на Таити, на пляже к нему подошёл поджарый красавец у которого не было ни единой лишней жиринки.
— Стёпа, я получил твоё сообщение только вчера вечером, так что пока отпросился у начальства, пока добрался сюда с материка, а потом и на этот уединённый пляж, действительно упрел, как чёрт.
Мекшун ленивым взглядом проводил высокую мулатку, которая, покачивая еле прикрытыми крутыми бедрами, прошла, чуть ли не по его ногам.
— Так иди, ополоснись, дружок и будешь счастлив!
— Ну ладно, я быстро!
Спенсер осторожно ощупывая дно ногами зашёл по колено в воду и предварительно побрызгав на себя водой, с уханьем ввинтился в воду.
— Ну, рассказывай, дружок, — передразнил Степана американец, вернувшийся к шезлонгу, — только учти, мы договаривались — никаких секретов о наших службах не разглашать! Впрочем, я не против, если болтуном окажешься ты, брат.
— Да хрен на них, эти секреты! Скоро ни их, ни самих секретоносителей в природе не останется.
И он рассказал ему о «Корпорации Ной-2», о похищении учёных, об испытании резонаторов, о пещерах, выбранных для их закладки, о строительстве ковчегов, о том, что ждёт мир и их самих. Тимоти заметно побледнел. На его высохшем лбу появилась испарина. Но Мекшун постарался его успокоить.
— По нашим сведениям у нас есть ещё месяц, может быть полтора в запасе, но не больше.
Спенсер обоими ладонями стёр испарину со лба и зябко поёжился.
— То, о чём ты рассказал настолько чудовищно, что в это трудно поверить. Степан потянулся к своей рубашке, висевшей на спинке шезлонга, вытащил из кармашка пачку сигарет, зажигалку. Доставая сигарету, он ловко вытолкнул из пачки ещё одну, чуть более тяжёлую и сунул её в руку американцу.
— Здесь всё, что мы успели накопать к этому времени. Там есть такие документы и сведения, что прочитав их, у тебя волосы станут дыбом. И ещё, Тим. На Борнео и Мадагаскаре нам уже удалось взять под наблюдение две таких пещеры из списка Тронлея. Так вот, там уже вовсю идут подготовительные работы: расширяют проходы внутри пещер, облагораживают подъездные пути. Дело в том, что защитные блоки миниреакторов довольно тяжёлые и их, скорее всего, будут доставлять к пещерам транспортом. Внутри монтируют монорельсы. Появилась охрана, по двое в смену. На дорожке, ведущей к одной из пещер у самого ответвления от просёлка появился шлагбаум и табличка: «Опасность камнепада». К сожалению, в Пакистане, Афганистане, Бутане и ещё в ряде мест, о которых я сообщаю тебе на носителе, нам к пещерам практически не подобраться, там сфера вашего влияния и англичан.
— Послушай, Стёпа, почему бы вашим директору ФСБ, министру обороны напрямую не связаться с директором ЦРУ, нашим министром, — Тим растерянно развёл руками, — кто мы такие? Мы слишком мелкие сошки, чтобы повлиять на эти события, если они имеют место быть.
Мекшун раздражённо хмыкнул.
— Ну что с вами, америкосами, делать? Как дети малые, ей богу. Где-то вы хитрее-хитрого, а где-то дундуки-дундуками.
Спенсер навострил уши.
— Что такое дундуки-дундуки?
— А-а, не бери в голову. Все ответы на мыслимые и немыслимые вопросы я заложил во флешке. Но вынужден прямо сейчас тебя огорчить. Твой директор ЦРУ, директора ФБР, ФРС, половина, если не больше конгрессменов и сенаторов и, скорее всего, президент и вице-президент — масоны, члены тайного Мирового правительства. Но все вышеперечисленные особы, включая вашего президента — это шестёрки, будущие матросы на ковчегах, строящихся для спасения всей этой шушеры. А вот на капитанских мостиках ковчегов будут стоять настоящие правители вашего мира — Ротшильды, Рокфеллеры, Морганы и прочие богатейшие англосаксы. И я своим скудным умишком так понимаю, что ни тебя, ни других рядовых американцев, а уж тем более всяких там немцев, поляков и японцев, не говоря уж о нас, русских, на эти ковчеги не возьмут. Там и так без нас будет тесно.
Спенсер долго-долго молчал и Степан уже подумал, не попала ли вода в уши друга. Но нет, он всё услышал. Бледность снова залила его лицо, а шея наоборот покрылась красными пятнами.
— Даже зная тебя, мне трудно поверить в то, что ты мне рассказал. Пойми, я никогда не лез в политику. Да, мне не всегда нравились приказы моего шефа, законы принимаемые сенаторами, решения нашего правительства и президента, но я всегда считал, что у каждого человека, какой-бы он пост не занимал, есть право на ошибку. Вы ведь в России тоже дров успели наломать, так что… В общем, мне надо подумать над всем этим. Я, пожалуй, пойду.
— Спенсер, мои слова это так, лёгкая рябь на море. Когда ты просмотришь материал с флешки, тебя будет шатать, как в утлой лодке во время шторма.
