Мир красного солнца (журнальные иллюстрации) - Клиффорд Саймак
Согбенные маленькие человечки, стоящие передо мной, прямо под прицелом пистолета, имели на лицах одинаковое стоическое выражение, которое так характерно для марсианской расы. Все они были облачены в одежды, свидетельствовавшие об их высоком положении в храмовой иерархии. Я жестоко улыбнулся, и они вздрогнули от моей улыбки. Я подумал о том, сколь редких птиц мне довелось поймать. Их жизни лежали на весах, равновесие которых зависело от двух спусковых крючков моих пистолетов, и священники должны были это понимать.
— Покажите, как работает эта штука, — приказал я тому, кто стоял впереди.
Священнослужитель качнул головой, но я сделал повелительное движение одним из пистолетов, и он быстро шагнул вперед.
— Одно неверное движение, — предостерег я, — и вы все будете испепелены. Я пока здесь, но скоро уйду с этим цилиндром. Может, я позволю вам жить, может, и нет.
Выражение их лиц не изменилось. Надо признать, это многое о них говорило — они были мужественными людьми.
— Что ты хочешь знать об этом приборе? — спросил марсианин, который шагнул вперед.
— Я хочу поговорить с человеком внутри цилиндра, — ответил я, — Я не хочу, чтобы он мучился, я просто хочу с ним поговорить.
Священнослужитель опустил руку на прибор, но я оттолкнул его.
— Нет, — сказал я, — Ты скажешь мне, что делать. Если ты обманешь…
Я не закончил угрозу. Он понял меня и так. Он облизнул свои тонкие губы и кивнул.
Я положил один из пистолетов на стол так, чтобы иметь возможность схватить его в любой момент, и опустил руку на машину.
— Ты должен повернуть этот красный рычажок обратно в зеленую зону, — сказал марсианин, — В этом положении рычажка мозг в цилиндре становится так же активен, как и при жизни, и не страдает. За этой зоной начинается пытка. Прибор очень прост…
— Да, — кивнул я. — Так и должно быть. Но меня не интересует прибор. Я хочу поговорить с другом. Что мне нужно для этого сделать?
— Ты должен закрыть переключатель, который в самом начале открыл.
Я медленно повернул переключатель, и он занял исходное положение. Однако я стоял спиной к цилиндру и не мог видеть, что произошло, но, поскольку вопля не последовало, я понял, что священнослужитель сказал правду.
— Ты здесь, Кен? — спросил я.
— Именно здесь, Боб, — прозвучал знакомый голос.
— Слушай внимательно, Кен, — велел я, — У нас мало времени. Какая-нибудь чертова неприятность может произойти в любой момент. У тебя есть идеи, как выбраться отсюда?
— Путь через коридор открыт? — спросил голос моего друга.
— Пока да, по крайней мере я так думаю. Стражник мертв.
— Тогда поджарь священников и, когда будешь уходить, пристрели меня. Только пообещай, что сначала прибьешь священников. После того что они со мной сделали… Ты понимаешь. Глаз за глаз. Поджарь их мозги, устрой им такую же вечную жизнь, какую они дали мне. И, прежде чем уйдешь, убедись, что я готов.
— Нет, Кен. Я возьму тебя с собой.
— Ты свихнулся, Боб.
— Может, я и свихнулся, — отпарировал я, чувствуя, что начинаю злиться, — Но либо мы оба спасемся, либо оба останемся здесь.
— Но, Боб…
— У нас нет времени спорить. Ты знаешь это место лучше, чем я. Есть еще какие-нибудь идеи?
— Ну ладно. Выключи меня. Отсоедини цилиндр от прибора и сунь меня под мышку. И маленький приборчик тоже. Он тебе понадобится… или, скорее, мне. Он с помощью провода подключается к источнику питания. Отсоедини его от здешнего провода. Уничтожь священнослужителей и двинули отсюда. Вот и все. Если ты выберешься, мы оба выберемся. Если нет, уничтожь меня, прежде чем смыться.
— Вот это разговор, — подбодрил я Кена, — Что бы эти животные ни сделали с тобой, это не имеет значения. Мы же друзья.
— Точно, мы друзья. Только сейчас сражаться можешь один ты.
Мои пальцы легли на выключатель.
— Еще секунду, Боб. Я подумал вот о чем. Прикинь, ты не можешь прихватить еще парочку таких цилиндров?
— Насколько они тяжелые?
— Не знаю. Думаю, не слишком.
Священнослужители тревожно зашевелились, и я рявкнул на них.
— Если ты можешь это сделать, — пробубнил голос моего друга, — загляни в комнату слева от тебя. Ты увидишь дверь. Там все заставлено этими цилиндрами. Мозги мертвых священников, ты понимаешь. Возьми один из них. Это нам поможет.
— Хорошо. — Я начал поворачивать выключатель.
— Не забудь о священниках. Черт побери, покажи им…
Голос оборвался, как только я выключил прибор.
За моей спиной послышалось тихое звяканье, и я мгновенно обернулся. В двери, которая вела в освещенный коридор, стоял еще один священник. На его лице было написано безграничное удивление. Он уже открыл было рот, чтоб поднять тревогу, но я выстрелил раньше.
Иллюстрация PAUL
От выстрела я едва не ослеп. На секунду зажмурился, но, не теряя времени даром, развернулся на каблуках. И очень вовремя — все пятеро священнослужителей в то же мгновение кинулись на меня. Дуло пистолета было всего в нескольких дюймах от груди ближайшего ко мне марсианина, но я успел нажать на спусковой крючок. Священника на мгновение омыло бледным голубым пламенем, окутавшим его с ног до головы. На миг марсианин заколыхался передо мной, словно призрак, а затем почернел и начал падать, его обугленное тело рассыпалось на куски, едва коснувшись пола. Пистолет потрескивал и ревел, и я понял, что такой шум, должно быть, слышен в самых дальних уголках храма. Электропистолет не самое тихое оружие.
Двое из священников умерли в двух футах от меня, еще один почти коснулся моего горла своими тощими искривленными пальцами, прежде чем я успел ткнуть его пистолетом в живот и показать ему все, на что способно мое оружие. Он просто испарился во вспышке чудовищной энергии, которая чуть не сбила меня с ног.
Шатаясь от потрясения, я заметил, что последний оставшийся в живых священник бросился в открытую дверь. Мой палец лег на регулятор, и я построил луч так, чтобы он мог ударить далеко вперед. Я сделал это машинально, но, к моему счастью, все-таки сделал. Использовав весь заряд, пистолет выплюнул яркую молнию через всю комнату, отправил бегущего священника в небытие и заодно разнес всю противоположную стену, обрушив обломки каменной кладки в освещенный коридор, чем был совершенно блокирован проход.
Комната наполнилась тошнотворной вонью сгоревшей плоти и неприятным резким запахом озона. Я почти оглох от грохота
