Последняя антиутопия (СИ) - Мор Харли

— Ну что там? — с нетерпением произнес Ламберт. — Не томите. Что обнаружилось?

— Это, наверное, ошибка, — запинаясь, произнесла Катрина. — Этого не может быть.

— Не может. Но вдруг? — Нил стал ходить по коридору, положив руки на голову.

— Но лаборатория может ошибаться, — возразила Петра.

— Да что же там случилось? — начинал терять терпение заинтригованный Ламберт.

— Но если это правда, — произнес Нил, не замечая вопроса робототехника, — то это настоящая революция. Это намного важнее нашей работы здесь.

— Так что здесь, черт побери, происходит? — повысил голос Ламберт.

— Здесь происходит то, что давно искало человечество — неуглеродная форма жизни.

Ламберт проникся торжественностью, с которой произнес эту фразу Нил.

— Но это может быть ошибкой лаборатории, — понизила пафос момента Петра.

— Неуглеродная? А какая? Ламберт стал понимать значимость момента.

— Кремниевая… кремниевая. Да еще и в таком неподходящем месте.

— А я все же считаю, что нельзя исключать ошибку, — не унималась Петра. — Спутник обладает слишком малой гравитацией для кремниевой жизни.

— Да, да. Ты права. Но как же хочется, чтобы это оказалось правдой.

Через пять минут вся команда станции опять собралась в кают-компании. Астронавты живо обсуждали неожиданную находку. Она затмила собой смерть Джима.

— Надо организовать поход к найденному холму, — взял слово Нил, произнеся предложение, витающее в воздухе. — Сейчас это даже важнее, чем определение причин смерти Джима. Сдается мне, что там мы обнаружим не только самую важную для человечества информацию, но и ту самую причину.

— А это не опасно? — осторожно спросил Артур. — От этого же умер Джим.

— Мы пока этого не знаем, — ответил Нил. — С кремниевой органикой человечество еще не встречалось и не знает, как на него будет реагировать организм. В любом случае, мы будем в скафандрах. Они не пропускают водород, что уж говорить о более крупных органических молекулах.

— А может сначала стоит связаться с Землей? — благоразумно заметил Артур.

— Увы, пока это невозможно, — отозвался на предложение астронома Джон. — И пока у меня нет никаких благоприятных прогнозов. Электромагнитные бури дело серьезное.

Четыре человека шли от станции на север — Артур, Джон, Нил и Ламберт. Пятым спутником был поисковый робот, нелепо, но уверенно вышагивающий по бугроватой поверхности спутника. Джон отвечал за связь, хоть она еще не работала, Нил должен был помочь роботу в сборе и анализе кремниевой органики, а Ламберт присматривал за роботом. И только Артур вызвался без явных причин, ведь астрономы не занимаются органикой. Но у него был повод — кроме астрофизики он интересовался археологией, и обнаруженный Джимом курган по описанию походил на древнее захоронение. Артур не мог остаться в стороне от такой неожиданной находки и вышагивал наравне со всеми, гадая, что находится внутри сооружения и кто там захоронен. Если это следы кремниевой цивилизации и их постройки выглядят так же, как и человеческие, и имеют такое же предназначение, то это будет поистине потрясающее открытие.

Впереди показался холм правильной геометрической формы. Если астронавты не ошиблись с направлением, то это было место, обнаруженное Джимом. Да и откуда здесь могут появиться сразу два симметричных холма, да еще и с проходом под землю? Пятерка вошла в отверстие в холме, предварительно включив индивидуальные осветители. Робот выдвинул сканер органики и пошел впереди людей. Сканер молчал, не находя следов кремниевых молекул. Стены, пол и потолок были такими гладкими, что еще бы чуть-чуть, и люди увидели бы собственное отражение. Туннель спускался вниз под небольшим углом, и его окончание терялось далеко впереди, во мгле, такой густой, что свет от фонариков как будто растворялся в ней. Если этот коридор создала разумная форма жизни, то она, похоже, не обладала мастерством построения светильников.

— А вдруг тут есть светильники? Просто они встроены в потолок или стены так, что мы их не можем увидеть, — поделился своими размышлениями Ламберт.

— Или строители не нуждаются в освещении. Пока рано гадать, — ответил Нил.

Дальше астронавты молча шли по идеально ровному коридору, погруженные в собственные мысли. Артур тихо радовался редчайшей археологической находке, а это, без сомнения, была именно она. И хотя снаружи она напоминала курган, то внутри больше походила уже на древнеегипетскую пирамиду. Джон размышлял, что из таких казематов нельзя связаться со станцией даже при благоприятных условиях и его нахождение здесь было бесполезным, хотя и очень интересным. Нил думал о предстоящем поиске кремниевых полимолекул. Это вдохновляло, будоражило и пугало одновременно. И он не мог разобраться, что его больше пугало — контакт с потенциально опасным веществом, или ненахождение этого нового интересного вещества? Ламберт рассуждал о роботах. Как там его крошки, оставленные на станции? Не попадет ли под опасное воздействие робот, сопровождающий их в этой миссии? Использовали ли строители этого туннеля роботов? И если да, то как они выглядели? Встретятся ли они им? Сможет ли он их починить?

Спуск все продолжался без каких либо изменений. Люди отошли уже на несколько миль от точки входа. Это монотонное действие в неизменяющихся декорациях притупляло чувство времени и пространства. Нилу казалось, что они прошли уже миль десять, не меньше, Джону — пятнадцать миль, а Артуру — все двадцать пять. Ламберт же был настолько сильно погружен в свои мечты о встрече с инопланетными роботами, что предполагал пройденными только три мили.

— Нюхач, солнышко. Скажи, сколько миль мы прошли? — решил уточнить он у робота. — Считая от входа в коридор.

— Мы прошли ноль целых двести тридцать пять тысячных мили, — беспристрастно ответила машина. Артур, услышавший это, остановился в удивлении, и в него тотчас врезался Ламберт, идущий следом. Остальные тоже притормозили.

— Так мало? Это сколько — около четырехсот ярдов? — прошептал Артур неестественно низким голосом и тут же удивился собственному тембру.

— Я думал, мы гораздо больше прошли, — тоже удивился Джон. — И что случилось с твоим голосом?

— Это от удивления, — ответил нормальным голосом Артур, — наверное, — неуверенно добавил он.

— А что, если мы попали в параллельную вселенную, где иначе течет время и пространство? — Ламберт был возбужден от собственного озарения.

— Слишком смелое заявление, — возразил Нил. — Мозг слишком легко обмануть. Особенно после пережитого. Может попробовать связаться со станцией, Джон?

— Могу попробовать, но только попробовать — результат не гарантирую. — Джон настроил рацию и попытался связаться. — Альфа, Альфа, я — Просперо. Как меня слышно? Прием.

— Просперо, Я — Альфа. Слышу тебя отлично. Как обстановка на месте? Прием, — неожиданно чисто, без помех прозвучал голос Дэвида, как если бы он был в соседней комнате. Джон удивился, но быстро взял себя в руки и ответил:

— Идем по туннелю, спускаемся вниз. Пока никаких следов органики. Прием.

— Понятно. Продолжайте поиски. У нас все в норме. Конец связи.

— Стой. Скажи, сколько времени прошло с нашего ухода? Прием.

— Около получаса. Сорок минут, если точнее. Еще есть вопросы? Прием.

— Нет. Больше вопросов нет. Конец связи. Все интереснее и интереснее, — обратился Джон к своим спутникам. — Я, честно говоря, не понимаю, как работает связь в этом месте. Как будто отсюда к станции идет экранированный канал. Но как и зачем?

— Может в конце этого коридора есть ответы? Предлагаю не гадать лишний раз, а просто идти дальше. — Нил продолжил движение по коридору. Джон и Ламберт последовали его примеру. Артур постоял пару мгновений и тоже присоединился к ним. Еще через тридцать миль, или, как здесь принято, через пятьсот ярдов коридор закончился, уступив место нескольким обширным залам, соединенным небольшими проходами. Вереница залов уходила куда-то в уже знакомую тьму, своей планировкой смахивая на гигантскую паутину. Главное, чтобы среди этих переплетений не оказался соразмерный паутине паук. Залы были явно рукотворного происхождения, но к огорчению Артура стены были абсолютно пусты. На них отсутствовали так ожидаемые им надписи и рисунки неизвестной цивилизации, которые в том или ином виде всегда сопровождали разумную жизнь.