Андрей Костюк - Сады Королевы. Бермудская история
– Вам чем-то помочь?
– Кажется, это вам нужна помощь, а не мне.
Эта обезоруживающая невинная улыбка девушки заставила Джонатана расслабиться и довериться ей.
– Да, нужна, – с сожалением констатировал он.
– Что у вас произошло?
– Я заблудился в этом чёртовом городе.
– Как так заблудились? – изобразила подлинное удивление незнакомка. – Вы не знаете города? Вы недавно прибыли сюда?
– Четыре дня тому назад.
– А откуда?
– Из Соединённых Штатов.
Девушка отпила из своей кружки ароматного напитка, по запаху напоминающего чай, и задумчиво опустила взгляд.
– А где вы остановились?
– В том то и проблема, – довольно громко ответил Джонатан, разведя руками, чуть не толкнув кружку девушки. – Я не знаю адреса дома, где я остановился. Меня с сестрой приютила одна пуэрториканка по имени Елисея. Мы остановились в её гостином доме. Вы знаете женщину с таким именем?
Девушка с тем же задумчивым выражением лица оттянула паузу, вздохнула и ответила:
– Женщину с таким именем я не знаю. Но у меня дома есть карта города, которая может помочь.
Она встала с лавки, подошла к раскрытой двери и лёгким жестом руки пригласила Джонатана войти в дом. Вудс обрадовался хоть какой-то помощи, тем более свалившейся на него из ниоткуда. Согласно кивнув, он воспользовался приглашением девушки и вошёл в дом.
Внутреннее убранство нисколько не было похоже на помещение жилого дома. Оно, скорее, напоминало каюту капитана на парусном судне. Подобные картины он встречал очень часто в фильмах про пиратов. Гостиная была залита дневным светом. Этому способствовали большие окна, расположившиеся по всей задней стене дома. В центре стоял большой деревянный стол, который украшала лишь ваза с фруктами. Дерево преобладало в интерьере. Даже несмотря на то, что дом был каменный, стены внутри были обшиты гладкими блестящими досками, видимо, покрытыми лаком. Джонатан приметил ещё одну деталь. Как только он вошёл, то ощутил ударивший в нос запах гари. Едва уловимый спустя несколько секунд, его нельзя было ни с чем спутать. Запахом горения был пропитан весь дом, хотя деревянная обшивка комнаты, как и стены снаружи, были чистыми и целыми.
Девушка поставила свою кружку на стол и, ничего не сказав, оставила своего гостя, поднявшись наверх по лестнице. Вскоре она вернулась, не заставив долго себя ждать. В её руках была свёрнутая карта, которую она разложила на столе, отодвинув посуду с фруктами.
– Сейчас мы находимся здесь, – ткнула девушка пальцем в одну точку на карте практически сразу же, как только приступила к поиску. Но Джонатан в тот же момент её перебил, увидев на этой карте невероятно огромные размеры города:
– Я не думал, что он настолько большой… И как люди пересекают его? За всё время, что я здесь нахожусь, я ещё не видел ни одного транспорта.
Девушка улыбнулась и перевела взгляд с карты на мистера Вудса.
– Транспорт двигается по другим дорогам, – просвещающим тоном ответила она. – Там, где не ходят люди.
Джонатан озадаченно замолчал и стал непонимающе разглядывать карту. И незнакомка, задержав на нём взгляд ещё на пару секунд, вернулась к развёрнутому плану города. Водя пальцами по отметкам, она вдруг замерла и вновь обратила свой взгляд на мужчину.
– А где именно находится ваш гостиный дом? Что находится рядом? Только в соседнем районе я насчитала их аж три штуки.
– Я не знаю, – замялся Джонатан. – Дом Елисеи на длинной улице. Очень длинной. Когда мы вышли из пустыни, спустились прямо на ту улицу и шли всё время прямо. Там по пути был ещё ресторанчик, где нас накормили супом…
Девушка умилённо улыбнулась и, вздохнув, отошла от карты.
– По таким деталям нужную улицу не найти. Здесь каждая главная улица длинная. Единственная зацепка – пустыня. Можно вернуться к тому месту, где вы впервые оказались в черте города и уже оттуда идти к вашему дому.
Джонатан от таких вестей немного приободрился.
– Вы проводите меня? – с надеждой спросил он.
– Конечно. Сами то вы вряд ли найдёте дорогу и до пустыни.
– Ну и замечательно, – взбодрился Джонатан. – Позвольте узнать имя моей спасительницы?
– Вашу спасительницу зовут Катрин, – не без доли кокетства ответила девушка.
– Очень приятно. А я Джонатан. Джонатан Вудс.
Катрин протянула ладонь для рукопожатия, но вместо этого Джонатан припал губами к женскому запястью и оставил на нём лёгкий поцелуй.
– Вы спешите, Джонатан Вудс? – стрельнула своими светлыми глазками девушка. – Хотите приступить к нашему походу немедленно или предпочтёте подождать до вечера?
– Знаете, – начал Джонатан, вспомнив обо всех своих манерах, – если вы не против, неплохо было бы отдохнуть. Может, вы угостите меня тем ароматным напитком, который у вас в кружке?
Катрин улыбнулась и артистично расставила руки, указывая на окружающее её помещение.
– В таком случае, добро пожаловать на борт, мсье Джонатан Вудс! С меня чай, а с вас рассказ об этих ваших Соединённых Штатах.
Дом Жизни
В Садах Королевы кипела жизнь, как и всегда. Даже когда солнце скрывалось за горизонтом, город мерцал огнями фонарей и издавал звуки тихой музыки. Пение птиц в ночном сумраке было естественным явлением в виду большого количества растительности, наполняющей город, начиная с простых комнатных растений и заканчивая целыми садами с цветущими яблонями, сиренью и вишней. Вместе с этим оптимистичным пейзажем город источал атмосферу отчуждённости. Но она была понятна и принимаема. Ночь сменялась рассветом. Рассвет превращался в цветущий полдень. Затем наступал вечер и приносил лёгкий зной, который смягчался морским бризом от самой бухты. И вновь наступал закат – самое спокойное время, когда люди погружались в пучину безмятежного отдыха. А когда солнце закономерно скрывалось за горизонтом, огни фонарей вновь освещали ночные улицы города.
Один день сменялся другим, и в душе Франчески Вудс зарождалась тревога. С тех пор, как она рассталась с братом на перекрёстке, прошло уже двое суток. Тогда она последний раз его и видела. И как Елисея не старалась её успокоить убедительными доводами о безопасности острова, тревога никак не покидала бедную взволнованную девушку. Под конец второго дня с отсутствия Джонатана, Франческа даже вышла на улицы, чтобы спрашивать прохожих о высоком молодом брюнете в чёрном костюме. Очевидным было полное отсутствие результатов и какой-либо информации. В ночь на седьмой день пребывания на острове, в день, когда семья Вудс должна была решить, остаётся она или покидает остров, Франческа не сомкнула глаз. Но мысли её заняты были отнюдь не размышлениями о выборе. В её голове поселился хаос. Несмотря на заверения сеньоры Елисеи, все представления Франчески об острове, как оплоте безопасности, беспричинно рухнули. Так и не сумев заснуть, девушка вышла на пустую улицу в половину третьего ночи и отправилась к пристани по знакомому уже ей пути, освещённому лишь фонарями, источающими слабый свет.
Набережная была пуста. Даже людей в округе не было, хотя обычно по ночам у причала и бродили редкие парочки. Ночной город погрузился в сумрак. Настоящий сумрак, какого Франческа ещё не видела в Садах Королевы. Тишина царила вокруг. Нарушал её лишь лёгкий плеск волн за каменной стеной пристани, уходящей глубоко под воду. Всё это показалось Франческе слишком жутким, от чего она даже поёжилась и забегала взглядом по сторонам, боясь наткнуться на что-нибудь из плода её взбудораженного воображения.
Так стояла мисс Вудс, поглощённая тревогой, несколько минут, вслушиваясь в любые звуки. Но, как и прежде, кроме неё на пристани не было другого источника шума. Присев на скамейку, Франческа, наконец, допустила мысль, что она преувеличивает масштабы надуманной трагедии. Мысли эти сопроводились глубоким вздохом, который, хоть и на короткое время, но способствовал успокоению. Впрочем, нашёлся другой предмет, который отвлёк её от мыслей о пропавшем брате. Далеко на горизонте, уже в самой бухте, освещаемой разве что луной, чей свет едва пробивался сквозь завесу плотных облаков, Франческа заметила силуэт лодки, медленно движущейся на вёслах в сторону причала.
Это одинокое маленькое судёнышко находилось ещё достаточно далеко, и на таком расстоянии невозможно было рассмотреть того, кто медленно двигал вёслами, тем более в такое тёмное время суток. Минут десять длилось ожидание Франчески, любопытство и волнение которой нарастало. Но даже когда лодка подошла вплотную к причалу, лицо человека нельзя было увидеть в темноте. Взгляд девушки распознал только некоторые элементы одежды. Это был разгрузочный жилет, у которого болтались расстёгнутые карабины. Человек в лодке встал, тяжело и шумно дыша, отложил весла и с трудом забрался на причал, волоча за ремень автомат, который шумно гремел своим металлическим корпусом.
